Завтра никто не умрет

– Согласен, кристально чистые персонажи только в Библии, – сказал Листовой. – В 2000 году на выборах с подачи Ордена победил Национал-патриотический фронт – кучка зомбированных полуфашистов. Хотелось бы отметить, что наш многострадальный народ никогда не голосовал за фашистский режим. Голосовали за людей, декларирующих разумную и взвешенную политику. Поэтапный выход из затянувшегося ельцинского мракобесия, война с бандитизмом, строительство социального государства, разумный баланс между государственной и частной собственностью, реформа органов МВД, обуздание аппетитов олигархов. И куда все подевалось? Победители объединились в Национал-патриотический фронт – и стали другими людьми! Марионетками в чужих руках. Вырос железный занавес, разгорелась война на Кавказе, воцарилась диктатура, да такая, что коммунисты тихо заплакали от зависти. Дина Александровна эмигрировала в Чехию, оттуда подрывала антинародный режим. Павел Игоревич подрывал его здесь. Работал проект «Импэкс» – приобщение мирового сообщества к новому наркотику потрясающего действия. К счастью, далеко не зашло. Орден сообразил, что с патриотами хватил лишку. Эксперимент решили свернуть, на Запад с поклоном отправилась делегация, возглавляемая неким Беляевым. Купили кое-кого в Евросоюзе. Но операция Ордена провалилась, «Бастион» уже готовил восстание. Всплыли из мрака фамилии членов Капитула. Их ликвидировали – в одну безлунную ночь. В группе ликвидаторов был Павел Игоревич. Выжил только он. Благодаря Туманову, силам, верным делу... хм, демократии, удалось взять под контроль ключевые объекты. Власть патриотов рухнула, как глиняная баба...

– Я получил награду в виде бомбы под сиденьем собственного автомобиля... – с трудом выговорил Туманов, скулы свело.

– Решение принимали не мы, – не смутился Горгулин. – Лично я бы не позволил такого расточительства. Это глупо: не будь таких, как вы, не было бы таких, как мы. Итак, в стране разруха, новая власть пытается сделать хоть что-то, чтобы не стало еще хуже, а тут еще и Орден со своими происками вроде проекта «Питомник» – нацеленного на создание диверсанта будущего.

– Ничего себе происки, – скривился Туманов. – Орден проделал отличную работу. Законспирированные господа сознательно подставили вам свой так называемый Капитул – четверых несчастных, от которых было больше вреда, чем пользы. А сами благополучно расползлись по структурам новой власти. Им не было резона подрывать эту власть – зачем им полностью разваленное государство? Нарушится неустойчивое равновесие в мире, а это чревато последствиями, которые Ордену не нужны.

– Не без этого, – кивнул Горгулин. – В целом их нашли и тихо устранили. Но недобитки остались, вы правы. Наш герой ушел на дно, просидел полгода то ли в Удмуртии, то ли в Мордовии, едва не женился на порядочной женщине, но обстоятельства сложились так, что пришлось покинуть насиженное место и податься на поиски приключений. Поднимался с колен монополист «Росгаз». Павел Игоревич устроился в одну из его структур по линии службы безопасности. Забрался по служебным делам в глушь Красноярского края, попал на секретную базу, где Орден обкатывал методики подготовки того самого диверсанта, благополучно выбрался, прихватив с собой в качестве игрушки вредную девчонку Алису Русакову, а по пути... не поверите – нашу дорогую Дину Александровну, которую нелегкая занесла в ту же область! Кто не верит в мистические предопределения или пресловутый ген везучести, может нервно покурить. Эта компания непотопляема, господа.

– Хотите сказать, если я сейчас выстрелю Туманову в голову, произойдет осечка? – заинтересовался Левиц.

– Не советую экспериментировать, – предостерег Листовой. – Ничего бессмертного в этом господине нет. Он не вампир. Выпутываться из ситуаций Павлу Игоревичу помогают, помимо везения, находчивость, способность думать и богатая интуиция. Сегодня, по крайней мере, он был на волоске от смерти. Я имею в виду людей Хаало. Работать в прежнем качестве Павлу Игоревичу и госпоже Красилиной после трогательной встречи расхотелось окончательно. Выбравшись из капища зла в цивилизацию, они сделали себе поддельные документы, предприняли попытку улизнуть из страны. Но наших героев перехватили оппоненты из Ордена, Дина Александровна вырвалась, а Туманова под почетным эскортом сопроводили обратно в Красноярский край. Промыли мозги, добились послушания...

– Предпочел бы пролистнуть эту страницу биографии, – пробормотал Туманов.

– Она не красит вас, это точно, – согласился Листовой. – Но любовь способна на безумство. Дина Александровна, заручившись поддержкой коллег, вытащила Туманова из тренировочного лагеря, привела в чувство... и уже в заключение Павел Игоревич отвел душу. Вам не являются по ночам души убитых вами людей?

– Ни одна не приходила, – слегка приукрасил Туманов. – Совесть чиста, не надейтесь. В этой компании я не видел ни одной приличной физиономии. Все, что со мной происходило, господа, исключительно по вашей милости. И Ордену меня подставили ваши коллеги.

– Я слышал об этой операции, – сказал Горгулин. – Частично она увенчалась успехом. Пару ребят из Ордена удалось достать. Вы были тяжело ранены в ходе боя на таежной заимке. Вас вывезли во Францию, вы прошли курс реабилитации в частной клинике, а потом... пропали. Пропали вы, Дина Александровна, ее сын, Алиса Русакова – все благородное семейство. След пропавших отыскался в Италии, но когда к вам пришли, чтобы мирно побеседовать, взорам гостей предстала пустая квартира. Потом вы были замечены в Турции – и надо же такому случиться – произошло разрушительное землетрясение в семидесяти километрах от Анкары. Под развалинами погибли ваши близкие, а сами вы вскоре прибыли в Россию, связались с руководством, покаялись, согласились работать на благо страны. Все разумно, Павел Игоревич. Вы поняли, что когда-нибудь вас найдут, и вашей компании не поздоровится. Пошли на меньшее из зол. Припрятали близких в швейцарском местечке, а сами явились с «повинной» в надежде заработать вольную. Вас приняли в ряды, и вот уже полтора года вы трудитесь с завидной самоотдачей. Последнее ваше дело – выше всяческих похвал...

– А теперь к насущному, – сказал Листовой. – Нас поставили в известность, что вы мечтаете бросить надоевшую службу...

– Может, не будем касаться моих иллюзий?

– Да, простите, – усмехнулся Листовой. – Получая не то, что хочешь, обретаешь опыт. Эта работа будет последней, Павел Игоревич, – клянемся. К вопросу о недобитках. Вы знаете, какое положение в стране. Разруха, отчаянные попытки вытянуть страну из пропасти. Но повод к оптимизму имеется. Не за горами президентские выборы, а там – при благоприятном их исходе – помощь Запада не на словах, а на деле, инвестиции в промышленность и так далее. Мы работаем со спецслужбами западных стран – получаем информацию о деятельности организации... не к ночи будь помянутой, делимся с ними собственными сведениями. Временами проводятся совместные акции.

– Я закончу, – сказал Горгулин, – а то Станислав Терентьевич еще долго будет растекаться мыслями по древу. Готовится серьезная операция. Вам предлагается влиться в группу спецназа. Группой командует майор Шальнов. Вы будете его заместителем – то есть непосредственно подчиняться только ему. Задание сложное и специфическое. С помощью наших западных товарищей была выявлена крупная база Капитула. Это собрание архивов и прочей полезной документации.

– Шутите? – удивился Туманов. – В наше время все архивы Ордена могут уместиться на одном диске.

– Это не так, – покачал головой Левиц. – На одном диске они не уместятся даже в наше время. Орден существует три столетия – как вы себе это представляете? Собрание пыльных архивов, которые трудно оцифровать, да и кто этим будет заниматься? Имеются видеозаписи, фотоматериалы. Весьма занятная коллекция. Не какой-нибудь старый сундучок, который вы нашли у пожилого геолога, а буквально все, что связано с именем Ордена. Это не просто увлекательное чтиво. При обнародовании материалов полетят головы у многих видных мировых политиков. Думаете, три столетия Орден варился в собственном соку? Ничего подобного. Контакты обширны, сферы деятельности – безграничны.

– Кажется, понимаю, – усмехнулся Туманов. – Владея данной коллекцией, можно непринужденно понукать сильными мира сего.

– И не только, – усмехнулся Листовой. – Представьте, Павел Игоревич, вот если бы вам предложили загрузить в тележку все знания, накопленные человечеством за три столетия...

Предложенная версия заслуживала скептического отношения. Но Туманов молчал. Отклонить предложение все равно не сможет.

– Часть архивов нужно вывезти, – сказал Горгулин. – Но не стоит думать, будто эта кладезь информации не охраняется. Объект засекречен, охрана обучена. Отсюда и вытекает операция спецназа. Это не просьба, Павел Игоревич, это приказ.

– Просто подается в виде просьбы, – хохотнул Листовой.

– Отнеситесь к заданию серьезно. Возможно, это самая серьезная операция, предпринимаемая нами против Ордена за последние два года. Отсюда и подбор кадров – очень тщательный. Группа не должна быть большой, но каждый боец обязан стоить батальона. Общий состав – двенадцать человек. Вас соберут в одном месте, подробно проинструктируют. Начало операции, я думаю, через два-три дня...

– И где же находится этот дом дьявола? – пробормотал Туманов. – Вы много говорите, господа, но не сказали самого главного. Где это славное местечко? В глуши сибирской тайги, на вершине Эвереста, в йоркширских болотах?

Трое переглянулись.

– В принципе, недалеко, – растягивая слова, произнес Горгулин. – Сравнительно недалеко, конечно. Баренцево море...

– Или Норвежское? – задумался Листовой.

– Нет, пока еще Баренцево. За Полярным кругом. Там не холодно – слава Гольфстриму. Норвежские территориальные воды. Восемь миль от берега. Побережье Норвегии, как вы догадываетесь, сильно изрезано, множество бухточек, островков. Это на руку. База Ордена располагается на одном из островов. Скалистый клочок суши, ничего другого там нет. Местечко замкнутое, судоходные пути проходят севернее, и на берегу... хм, не оживленно и не людно.

– Что представляет собой база?

– Увидите, Павел Игоревич, – как-то загадочно ухмыльнулся Горгулин. – Вам понравится, уверяю.

– Сомневаюсь... Способ доставки?

– Не сказать, что блещет оригинальностью, но что-то в этом есть, – встрепенулся Листовой. – Триста миль от острова Рыбачий, что на севере Кольского полуострова, где имеется небольшая база флота. Пути отступления оговорены. По сигналу майора Шальнова на остров сядет вертолет и примет на борт груз. О проблемах с местными властями позаботятся норвежские товарищи...

– Обсуждать технические детали мы не будем, – перебил Горгулин. – Мы донесли до вас, Павел Игоревич, все, что имели сказать. О своих близких можете не беспокоиться. С ними все в порядке... и будет в порядке, пока вы на нашей стороне. Закончите дело, поговорим об отставке. Возвращаться на съемную квартиру не стоит. У вас ведь не столь серьезные отношения с соседкой Людмилой? Все свое при себе, не так ли? За исключением фото Дины Александровны в траурной рамочке... Сейчас вас посадят в машину и увезут в Колпино. Это бывший санаторий Минздрава. Там и соберется группа. Генерал Карагуев с вами свяжется. В нужный час вас доставят куда надо, выдадут амуницию, обмундирование, оружие. Имеются пожелания, Павел Игоревич?

– Постельку помягче, – проворчал Туманов. – Вид из окна, коньяк, кофе.

Горгулин укоризненно покачал головой.

– Может, вам еще и бассейн налить с девочками?

Два дня он провел в кисельном тумане. Постройки бывшего санатория располагались в сосновом бору и практически не просматривались с дороги. Охрана была ненавязчивой – болтались какие-то лица в штатском с обратной стороны забора, менялись машины на внешней парковке. Он бродил по гулким заброшенным помещениям, подолгу стоял у окна. Комнату для ночлега подобрал на первом этаже – там было чисто, имелось белье, постель и даже санузел с умеренным содержанием запаха и полным комплектом фаянсовых изделий. К приезду группы санаторий подготовили, но явно не для долгого отдыха. Работал кафетерий, кормили сносно. Бегала горничная – с бельем и щетками. Девчушку подобрали на славу – такую, что смотреть на нее не хотелось. Тревожные звоночки слились в голове в многоголосый колокольный звон. Не нравилось ему это дело. Но Туманов терпел. Развлечений было немного – погонять шары на бильярдном столе в холле, поворошить глянцевые журналы, изданные в предыдущую эпоху (при националах с глянцевыми журналами было как-то не очень), позаниматься в тренажерном зале, где еще не все тренажеры разворовали. Он сделал попытку выйти за ворота – прогуляться хотя бы до дороги, но серьезно настроенные люди пресекли попытку.

– Прошу вас, не надо это делать, – вежливо сказал человек в кожаной куртке, под которой угадывалась неплохая мускулатура. – Это не тюрьма, Павел Игоревич, но... давайте все-таки потерпим.

К моменту его прибытия в санатории находился лишь один человек из формирующейся команды. Павел забрел в спортзал, а тот, отдуваясь, выжимал увесистые гантели. В годах, но отлично сложенный, обритый почти наголо.

– Шальнов, – протянул он руку. – Майор Шальнов Роман Андреевич.

– Занимаетесь? – спросил Туманов, чтобы хоть как-то поддержать беседу.

– Да вот... врачи, знаете ли, рекомендуют физические упражнения, – майор засмеялся, но лицо осталось серьезным.

Беседы не вышло, никто из них не был настроен на доверительный разговор. Туманов не любил новых знакомств, а майор ждал, пока все соберутся.

– Подъедут, – посмотрел он зачем-то на часы, перехватывая гантель, – не сегодня, так завтра. Группа – сборная солянка, из разных ведомств. Есть люди даже с Дальнего Востока. Не хотите гантели побросать?

– Да нет, спасибо, Роман Андреевич, – Туманов стушевался. – Мои врачи ничего не говорили про физические упражнения...

Вечером следующего дня его связали с генералом Карагуевым. Павел валялся на кушетке, взгромоздив ноги на переносной телевизор. Постучав, вошел человек с непроницаемым лицом, сунул трубку и сделал витиеватый знак – канал надежен, а сам он будет ждать за дверью.

– Мы всячески извиняемся, Павел Игоревич, – прогудел в трубку генерал, – Таков был приказ – придержать вас до особого распоряжения. Мы солдаты, научены выполнять приказы. Никто не мог представить, что вам на хвост упадут люди Хаало. По данным питерских чекистов, они свернули свой бизнес, транспортная компания «Мура» объявила о банкротстве, Хаало вылетел в Швецию. Ошиблись, бывает. Сами виноваты, нечего было болтаться по городу. А телефоны молчали, потому что поступило распоряжение – временно закрыть все каналы в связи с возможной утечкой информации. Какой именно информации – не сообщалось.

– Да ладно вам оправдываться, товарищ генерал. Вы в курсе операции «Бастиона» в Баренцевом море?

– Да, я примерно в курсе, – Карагуев помолчал, прежде чем ответить, – не стоит об этом говорить даже по закрытому каналу. Выполняйте распоряжения контактирующих с вами лиц. Удачи, Павел Игоревич.

Генерал отключил связь. Туманов озадаченно смотрел на телефонную трубку. Начал выбираться из кровати, чтобы отнести ее человеку в коридоре. Но передумал, подкрался на цыпочках к двери, послушал, на носках удалился в санузел и прикрыл за собой дверь. Защищенный канал связи – это просто мечта. Он отбил вереницу цифр.