Зачистка под ноль

Бардака в своей жизни он насмотрелся немало – и во время войны в Чечне, и в повседневных буднях Российской армии. Но на Руси бардак привычен и естественен, как восход солнца, и ведет он в конечном счете только к победам русского оружия. Конечно же, непревзойден в своем совершенстве бардак в Африке, но там первобытный строй. А чтобы достаточно развитое государство демонстрировало подобную беспомощность и дезорганизацию, чтобы полтора десятка вооруженных до зубов отморозков поставили на уши миллионный город, как в компьютерной игре расстреливая с равной эффективностью мирных граждан, религиозных деятелей, полицейских и военных… Это с трудом укладывалось в голове.

Никаких формализованных планов по реагированию на подобные эксцессы в Суньяме не было в помине. Накладки следовали за накладками. Единственная в стране контртеррористическая полицейская группа, специализирующаяся на освобождении заложников, располагалась на другом конце страны – а это два часа лета на самолете. Из-за бюрократических проволочек и нежелания брать на себя ответственность только через несколько часов на высшем уровне было принято решение о ее переброске. Но самолета военно-транспортной авиации не нашлось. Великанов на месте здешних силовиков просто реквизировал бы первый попавшийся гражданский лайнер, плюнув на все политические и финансовые последствия – обстоятельства были чрезвычайные. Но у руководства спецслужб даже не было полномочий для переговоров об использовании лайнера коммерческой авиакомпании. Наконец, спецназовцы дождались прибытия военного транспортника. К объектам, захваченным террористами, бойцы добирались на автобусах по запруженным улицам миллионного Тунчжая еще пять часов!

Все это время городская полиция Тунчжая и военные больше глазели на происходящее, чем предпринимали какие-то меры по нейтрализации противника.

Сотовую связь в городе не отключили, и при атаках на отели террористы спокойно поддерживали связь со своими инструкторами в Пакистане по телефону.

Поскольку полиция так и не смогла обеспечить оцепление районов проведения операции, праздношатающиеся вблизи объектов жители завалили эфир сообщениями и звонками с мобильных телефонов, подробно рассказывая об увиденном кому ни попадя, вплоть до указания позиций снайперов. Это позволяло боевикам быть в курсе происходящего, ибо они располагали техникой, непрерывно сканирующей эфир. А в Пакистане пособники террористов мониторили Интернет, оперативно сообщая новые данные оттуда. Пакистанские инструкторы стремились к тому, чтобы террористы захватили некоторых важных лиц в правительстве Суньямы в заложники, и вполне грамотно давали целеуказание. Не скупились и на другие ценные советы. В одном случае определили направление, куда надлежало швырять гранаты в собравшихся людей. В другой раз отдали конкретный приказ открыть огонь по левому крылу отеля «Гранд-Империал», где было много достойных целей.

Хорошо еще, силовики изыскали возможность организовать полноценные мероприятия по радиоперехвату, и сейчас в штабе операции имелась возможность слушать переговоры террористов с их хозяевами. От этих переговоров кровь стыла в жилах.

Недавно спецназ, наконец, занял позиции у отеля «Гранд-Империал», потом блокировал «Шератон» и еврейский центр. Но полной информацией не располагал никто. Сколько убитых? Сколько заложников? Точное расположение террористов? И, главное, что, черт возьми, делать?!

Тем временем в мире бушевала дипломатическая буря. Валом шли ноты, обращения, заявления, требования стран, чьи граждане попали в заложники, пустые и истеричные причитания ООН. Призывы освободить всех и сразу, чтобы ни один волос не упал с голов невинных граждан иностранных государств. Желательно, чтобы и террористы тоже не пострадали, поскольку виновными людей может признать только суд. И весь этот нестройный хор звучал под аккомпанемент периодически раздающихся выстрелов, уносящих жизни новых жертв.

– Сколько у вас заложников? – продолжались переговоры в эфире.

– Пятеро местных. Был один из Бельгии. Мы убили его. Его очень трудно было контролировать.

– Надеюсь, среди них нет мусульман?

– Нет, ни одного.

– Тогда убей их.

Выстрелы. Очередные заложники убиты.

Представитель правительства в штабе – сухощавая, строгая, вероятно, крайне стервозная, в строгом синем костюме дама опять выдала длинную тираду о необходимости срочно спасти невинных и покарать виновных, при этом не упустила возможности ткнуть силовиков лицом в грязь. После ее привычной агитационной пламенной речи взял слово представитель антитеррористического центра Главного управления полиции. Водя указкой по громадному телевизионному экрану, на котором застыло изображение отеля «Гранд-Империал», он пафосно заверял в успехе своего плана по освобождению заложников. План включал высадку с вертолета, штурм из помещений снизу – и много чего другого.

– Мы раздавим их одним хлопком, как мерзких кровососущих насекомых! – воскликнул офицер.

По мнению Великанова, после того что наворотили его коллеги, полицейскому следовало быть скромнее в высказываниях. Но говорить этого он не стал, а просто указал на несколько несуразностей в представленном плане и выразил озабоченность:

– Необходима дополнительная разведка. Нет точных данных о количестве и расположении заложников. У ваших бойцов даже нет поэтажного плана помещений.

– Пора действовать, – нахмурился представитель полицейского антитеррора. – Они справятся. Может, ваши африканские подопечные и могли заблудиться в двух комнатах, наших бойцов мы учим ориентироваться с ходу в любой ситуации.

– Плохая подготовка – будут жертвы, – предостерег Великанов, сдерживаясь, чтобы не обругать упертого болвана.

– Время, время, – воскликнула представитель правительства, за которой было последнее слово. – Мы не можем ждать. Это мировая политика. Мы должны продемонстрировать решимость бороться с любым врагом и защитить наших и иностранных подданных. Начинаем…

* * *

Как Великанов и ожидал, спецназовцам не удалось и дальше продемонстрировать высокие образцы профессионализма. Высадка на крышу захваченного «Гранд-Империала» прошла через пень-колоду. В распоряжении спецназа имелся один маленький вертолет, и пришлось делать три рейса, чтобы высадить всю группу. Фактор внезапности был утрачен. Воспользоваться первыми этажами отелей, где не было террористов, спецназовцы в полной мере не смогли. В результате началась осада помещений, пошли вялые перестрелки, которые непозволительно затягивались. Одним броском заложников освободить не удалось. И началось самое худшее – позиционная война, прикрытие заложниками.

Вот тут и выяснилось, что террористы превосходят спецназ в оборудовании и вооружении. Они были на голову выше по средствам связи, имели космические снимки местности. Спецназовцы же пялились, ломая глаза, в устаревшую оптику, не в силах различить, где шахид, а где заложник. Но больше всего взбесило Великанова, что с наступлением темноты боевые действия пришлось приостановить. У террористов наличествовали приборы ночного видения, а у спецназовцев они отсутствовали. Это было вообще за гранью понимания!

У русского специалиста чесались руки – хотелось самому идти в бой. Он знал, как все сделать. Но при своем статусе не имел ни на что права. Его выводило из себя собственное бессилие. Ему оставалось только выслушивать переговоры доблестных воинов Аллаха да сжимать кулаки.

Террористы, с минимальными потерями отбившиеся от первого натиска спецназа и получившие несколько часов передышки, опять переговаривались со своим командованием в Пакистане:

– Спецназ расставил снайперов. Утром они опять пойдут на штурм. Что делать?

– Брат, ты должен сражаться. Это вопрос престижа ислама. Сражайся так, чтобы твоя борьба стала блестящим примером. Будь сильным во имя Аллаха. Ты можешь почувствовать усталость или сонливость, но солдаты ислама должны оставить все позади, своих матерей, своих отцов, свой дом. Брат, ты должен сражаться во имя победы ислама. Будь сильным.

– Иншалла!..

Через двое с половиной суток после первого прозвучавшего выстрела все было закончено. Пейзаж после битвы был жутковатый. Искореженные машины. Кровь на улицах Тунчжая. Разгромленные фешенебельные отели. И мертвые тела.

На разминирование отелей саперы потратили еще несколько суток. Террористы оставили массу закладок. В числе прочего они минировали трупы, вставляя гранату с выдернутой чекой в рот убитого человека.

В общей сложности погибло более двухсот человек и почти полтысячи ранены. Такой акции террора страна еще не знала. Шахиды демонстративно куражились над местными властями и мировым сообществом.

– Разных видел отморозков, – сказал Великанов, выйдя по защищенной кодированной спутниковой линии на связь с куратором из «Пирамиды». – Но это нечто из ряда вон выходящее.

– Подробнее, пожалуйста, – потребовал куратор. – Можно с лирическими отступлениями. Нам необходима полная, пусть эмоциональная, картина с точки зрения очевидца.

– Я не поэт, но я скажу стихами, – усмехнулся Великанов. – Я насмотрелся всяких шахидов, но эти другие. В их действиях было что-то совершенно нечеловеческое, холодно-рациональное. Будто и не люди действовали, а компьютер.

– Внушает. Продолжай в том же духе…

– Складывалось впечатление, что они – лишь элементы программы, направленной на уничтожение людей. Для них смерти просто нет. Только цель – убей неверного.

– Прям Скайнет. Судный день…

С дотошностью вытянув из Игоря мельчайшие подробности, куратор изрек:

– Дело ясное.

– И что тебе ясно?

– Что дело темное… Жди указаний.

Указания последовали на следующий день. Великанову велели принять участие в расследовании инцидента – договоренность с соответствующими спецслужбами Суньямы достигнута, что само по себе было удивительно. К таким вопросам иностранных специалистов обычно не допускают. Но «Пирамида» не переставала удивлять бывшего майора-десантника своими возможностями.

– Нас больше всего интересует методика подготовки террористов, – сообщил куратор. – И зацепки – кто и как умудрился им так проштамповать мозги. Это очень важно. Очень…

Глава 4

Проект «Барьер-два»

– Уважаемые коллеги! Я взял на себя смелость собрать вас здесь сегодня, чтобы подвести предварительные итоги по проекту «Барьер-два», – официально произнес пожилой сухощавый человек со строгим, иссеченным морщинами лицом.

Со стороны могло бы показаться, что идет подведение итогов финансовой деятельности крупной компании. Кабинет для совещаний с неброской, но предельно рациональной и очень дорогой офисной мебелью в стиле хай-тек, стеклянный просторный стол для совещаний, за которым расположились участники совещания. Блокноты. Пластмассовые ручки с надписью «Прима-Интелпроект». Газированная вода в небольших стеклянных бутылочках и пара дымящихся чашек кофе на столе.

Посетителей было четверо. Они вполне соответствовали обстановке – в строгих костюмах, галстуках, по виду офисные работники выше среднего уровня. Кроме одного субъекта, портящего общую деловую картину – он был в растянутом свитере, потертых джинсах с кожаной заплаткой на колене и с рассеянным взглядом стареющего хиппи, иногда становившимся очень колким.

Хозяин кабинета походил на олигарха средней руки еще советского розлива, из красных директоров или министров.