– Хлебом-солью, – хмыкнул Демидов, но тут же посерьезнел: – Все, парни, без фанатизма, объявляется временное перемирие. Тем более, что это, похоже, местные власти...
– Все, доспасались, – мрачно констатировал Колесников. – Собирай, парни, манатки, едем домой...
– Не паникуй, Витек, – успокаивающе посоветовал Демидов, – я по опыту знаю, что с местными проще договориться, чем с этими, – он кивнул на лежащих представителей американской военной полиции.
Между тем джип круто развернулся перед русским самолетом. Из него выскочил какой-то гаитянин-негр, одетый в помятую и явно давно не стиранную военную форму. Трое солдат продолжали сидеть на своих местах, угрожающе наставив на спасателей и разведчиков автоматы.
Выпрыгнувший из внедорожника человек, по-видимому, старший по званию, с ходу принялся что-то тараторить, энергично размахивая руками, тыча пальцем то в столпившихся у грузовиков спасателей, то в самолет, на котором они прилетели, то в лежащих на асфальте американцев.
Демидов, который как-то незаметно для других взял командование, а значит, и ответственность на себя, внимательно слушал негра, склонив коротко остриженную голову к левому плечу. Даже согласно кивнул ею несколько раз.
– Кто-нибудь понял, что он сказал? – поинтересовался Купец, когда гаитянин замолчал. При этом было не совсем понятно, к кому конкретно он обращался. – На каком языке он вообще говорит?
– На гаитянском... – пошутил кто-то из спасателей. – Раз мы в Гаити, то здесь должны говорить на гаитянском языке...
– Логично, – не стал спорить Демидов, – но не смешно.
– Он на креольском говорит, – вмешался Локис. – Такое местное наречие, смесь английского, испанского и французского...
– Леша, – осторожно позвал Демидова Колесников, – может, зайдем в самолет и попробуем запросить базу, что нам дальше делать? У меня создается впечатление, что нас тут не ждали...
– Побеспокоить базу мы всегда успеем, – сквозь зубы возразил капитан, – надо попробовать самим разобраться в этой тряхомудии...
– Да чего тут разбираться? – вмешался Ефимов. – Одних спеленали, а уж с этими точно справимся...
– Ты, Саня, с виду умный, но как только начинаешь говорить, сразу становится видно, что первое впечатление обманчиво... Ты лучше помолчи, – негромко посетовал Демидов.
Все это время он, не отрываясь, следил за действиями гаитян.
– То, что мы американцам по головам настучали, вполне возможно, нам и простят. – Демидов перехватил «М-16» стволом вниз, давая понять, что агрессии с его стороны пока не будет. – А вот за местных полицейских могут и а-та-та сделать. Причем очень больно... Так что придется договариваться мирным путем.
– И кто это будет делать? – насмешливо поинтересовался Ефимов. – Лично я ни английского, ни тем более гаитянского не знаю...
– А какие ты вообще знаешь? – не дал ему договорить Демидов. – Административный, матерный и русский со словарем? Ладно, я сам попробую...
– Погоди, командир, – остановил Демидова Локис, – я тут, было дело, на досуге упражнялся в английском. Даже каких-то успехов добился. Во всяком случае, разговорный вроде бы освоил...
Купец мельком взглянул на Володю.
– Валяй. Попробуй, – неохотно буркнул он. – Объясни им, что мы здесь с мирными целями.
Локис откашлялся и, тщательно подбирая слова, заговорил на ломаном английском:
– Сэр, мы русские... русские спасатели, прилетели к вам из России, чтобы помочь...
При слове Россия лицо гаитянского военного немного смягчилось.
– О, Россия, я знаю... Это водка, Ленин, коммунизм и балалайка... Мне об этом рассказывали кубинские бородачи... – гаитянин говорил на вполне понятном для Локиса английском. Это обнадеживало.
– Чего он лопочет? – в один голос спросили Володю Демидов и Колесников.
– Про водку, Ленина, коммунизм и балалайку я уловил, но что именно он говорил, не понял... – после небольшой паузы добавил командир спасателей.
– По делу он пока ничего еще не сказал, – шепнул Локис, – говорит, что про Россию слышал...
– Уже кое-что, – буркнул Демидов. – Ты им объясни, что эти америкосы первыми напали на нас, мы просто вынуждены были обороняться. А ты лежи и не вертись, а то еще получишь.
Последние слова были обращены к попытавшемуся поднять голову сержанту «МР».
– Простите, сэр, – не обращая внимания на то, что Локиса отвлекают, продолжал говорить гаитянин, – я не представился. Меня зовут Жозеф Лепью, я помощник коменданта временной администрации Порт-о-Пренса. Что здесь произошло?
– Эти люди, – Локис кивнул на военных полицейских, – напали на нас, едва мы вышли из самолета. Нам пришлось применить силу...
Гаитийский офицер глянул на «пленных».
– Это военный американский патруль, он нам не подчиняется. Но мне известно, что американцы решили не пускать на наш остров других иностранцев, которые хотят нам помочь справиться с национальным бедствием. Лично я против такого решения...
– И что нам теперь делать? Возвращаться обратно?
– Ни в коем случае! Что вы! – заволновался помощник коменданта. – Правительство Гаити с одинаковой благодарностью примет любую помощь от любого государства...
Локису показалось, что офицер даже покраснел от возмущения, хотя его черная, с лиловым оттенком, кожа вряд ли позволила бы это увидеть.
– Я немедленно свяжусь с комендантом администрации, и он обязательно найдет удобное место, где вы сможете разбить свой лагерь. Подождите минуточку...
Гаитянин быстро подошел к джипу и принялся с кем-то разговаривать по рации.
– Ну, что там, Вовка? – нетерпеливо спросил Демидов.
– До чего договорились? – поддакнул Колесников.
– А хрен его знает, – пожав плечами, откровенно признался Локис. – Он пошел с кем-то связываться, чтобы про нас доложить...
– А еще говорят, что у нас в России бардак и бюрократия, – хмыкнул Демидов. – Им, козлам немытым, помощь предлагают, почти халявную, а они не могут решить, что с ней делать...
– А этих куда девать? – Колесников кивнул на продолжавших лежать американцев.
– Да хрен его знает...
– Алло, русские, – сержант-полицейский приподнял голову, – кто из вас говорит по-английски?
– Этому чего надо? – тут же встрепенулся Демидов. – Лежи, тебе сказали... до особого распоряжения. Переведи ему, Володька.
– Лежите спокойно, сэр, – сказал Локис по-английски. – Ваша судьба и судьба ваших подчиненных зависят только от вашего благоразумия.
– Кто вы такие? – обрадовавшись, что хоть кто-то с ним разговаривает на его родном языке, спросил сержант. – Только не говорите, что вы спасатели. За годы службы в военной полиции я многое повидал... Вы не похожи на спасателей, вы ведете себя как коммандос.
– Мы – русские спасатели, а это ко многому обязывает, – насмешливо ответил Локис и отвернулся от сержанта, давая понять, что не намерен больше с ним разговаривать.