Танки в спину не стреляют

Ветерок донес аромат махорки, наверху мелькнул огонек козьей ножки, и ординарец рявкнул в темноту:

– Ну-ка, кто там с махрой балуется, светомаскировку нарушает?! Не видишь, надоедливый «костыль» над головой мотается. Марш в траншею, или сейчас на гауптвахту прямиком зашагаешь, накуришься там вдоволь.

От сурового тона помощника комбрига нарушитель закашлялся и мгновенно погасил самокрутку. Грозный ординарец затопал мягкими валенками по вырубленным ступенькам вниз, где из бревен в накат было сооружено временное пристанище для опорного пункта командования танковой бригады.

– Товарищ полковник, по вашему приказанию экипаж танка ноль-ноль-семь прибыл, командир отделения старший лейтенант Соколов!

– Давай-ка, Соколов, заходите, поближе подходите к свету. Хочу рассмотреть героев. – Полковник поднес свечку почти к лицам танкистов, осветил прибывших. Расплылся в улыбке при виде знакомого лица. – И знаменосец мой тут. Давайте представляйтесь как положено, звание, кто есть кто!

– Старшина Логунов! – гаркнул во весь голос силач Логунов, из-за высокого роста ему приходилось стоять с опущенной головой в низком жилище.

– Ефрейтор Бочкин, – вслед за ним отрапортовал и Николай, который был Логунову не только боевым товарищем по танку, земляком из сибирской деревни под Омском, но и названным сыном. Поэтому он всегда тотчас же норовил повторить все за приемным отцом.

– Младший сержант Омаев, – лихо вскинул руку к пилотке Руслан, польщенный личным вниманием командира танковой бригады.

– Сержант Бабенко. – Голос водителя звучал совсем тихо, после пробежки и прыжков каждое усилие вызывало у него мучительную боль в отбитых немцами боках.

– Ну что ж, экипаж «Т-34» под командованием старшего лейтенанта Соколова, – голос комбрига вдруг зазвучал торжественно, – за проявленную доблесть во время военной операции, за выполнение воинского долга вы награждаетесь медалью «За отвагу»!

Тенсель вытащил из чемоданчика, лежащего на суконном одеяле, пять светлых кругов на серых лентах, лично приколол каждому на грудь и пожал руку.

– Молодцы, ребята! Благодаря таким отважным бойцам, как вы, мы гоним с нашей земли проклятого Гитлера! Рад, что будете служить в моей бригаде.

Растерявшись от неожиданной награды, они топтались, переглядываясь друг с другом, но Тенсель уже посуровел, сдвинул густые брови.

– Соколов остается на совещание командиров роты. Для вас, товарищ Логунов, новый приказ. С экипажем сейчас к полигону, там у самого края стоит «КВ» с номером сорок три. У него после обстрела пушку заклинило, как тягач его будем использовать, если кто в грязи застрянет. Но это позже. Сейчас возьмете на борт пять парней покрепче и двигайтесь на север километров пять-семь как можно быстрее. Разведка воздушная прошла, жди теперь «Юнкерсы». Ваша задача – доставить отряд на открытую местность, квадрат А-28 подойдет. – Полковник поднес свечу к карте. – Уходите как можно дальше от полигона, на данной местности обустройте несколько костров, также оборудуйте огневую точку для пулемета с трассерами. Надо приманить немецкие воздушные силы на ложные наземные цели, отвлечь от замаскированного полигона. Задача ясна? Постреляйте, пошумите, но сами из укрытия не высовывайтесь. Ни один из личного состава не должен погибнуть, понял, старшина?

– Так точно, товарищ полковник, есть организовать выезд отряда прикрытия!

– Выполняйте! Ординарца моего возьмите, Тимофеева, он вам покажет, где ребята помоложе, успел уже с личным составом познакомиться.

Абрам Матвеевич кивнул командиру танкового отделения, и танкисты отправились к выходу. Наверху уже раздавался топот ног, ординарец собрал ротных командиров на совещание в землянке командира бригады.

Выйдя из землянки, Логунов, всегда собранный и спокойный, приказал:

– Семен, ты обратно в укрытие. И не возражай, рычаги у «КВ» тягать тебе сейчас не под силу. Танк сейчас, считай, как трактор будет служить, так что ты остаешься в лагере. Омаев с Тимофеевым – на сбор отряда. Руслан, захвати трассеры, топоры, бензин для розжига. И если найдешь, то захвати ракетницу. Света от нее много, пригодится. Николай со мной, заводить «КВ». Скорее всего, он промерз от холода, надо кипятка набрать в нашей землянке, прогнать по системе. Вперед, ребята, через полчаса выдвигаемся.

Темные фигуры разошлись в разные стороны окопных ходов выполнять каждый свою часть работы.

В землянке стало тесно от множества людей, которые заполнили все пространство. Но Тенсель с радостью смотрел на офицерский состав танковой бригады – уже скоро он поведет их в бой и покажет немцам всю мощь русских танков. Опытные и совсем еще юные командиры подразделений, всего два батальона из 65 машин «Т-34», в каждом по три роты. Восемь боевых офицеров, с которыми он уже воевал, а кого-то увидел впервые.

– Товарищи офицеры, сейчас ознакомлю с приказом командования. После совещания командиры батальонов и рот ознакомятся со сформированным списочным составом подразделений. Перед нами поставлена задача: действуя в передовом отряде армии, прорвать оборону противника в северо-западном направлении. Линия Белорусского фронта сейчас в 20 километрах от железнодорожного полотна. Нам предстоит сбить заслоны противника и занять три важных плацдарма, чтобы обеспечить дальнейшее продвижение Красной армии.

Соколов, внешне невозмутимый, про себя ликовал. Наступление пройдет в направлении реки Сож, возле которой они оставили в огромном аппареле верного Зверобоя. Они смогут освободить своего друга и вернуть его к жизни. Поскорее бы в наступление!

* * *

Тем временем его экипаж уже мчался на заведенном «КВ» по окраине лесного массива. В танке Василий Иванович ловко двигал рычагами, пока Бочкин, высунувшись из люка, смотрел, чтобы машина не сбилась с маршрута. Смотреть приходилось во все глаза, включать фары было запрещено для соблюдения режима светомаскировки. Тяжелый танк то и дело продавливал хрупкий наст, ныряя в темноте носом в ямки, которые были не видны среди сугробов.

Омаев с уважением посматривал на приятеля, который превосходно разбирался в карте – провел машину точно по краю поля, вывел на лесную дорогу, а теперь сосредоточенно высматривает поворот к нужному квадрату. Сам же он придерживал на броне тяжелый пулемет и булькающую канистру с бензином. Рядом, на теплом от работы двигателя брезенте, примостились несколько человек, которых вызвал Тимофеев для выполнения задания комбрига.

– Это командир ваш? Молодой такой. – Сосед справа попытался завязать разговор с Русланом. – Наш вот опытный, Афанасьев, всему научил меня, а то я раньше трактор водил, а тут танк. Только дерется больно: чуть что не так, подзатыльник отвешивает, а где и сапогом наподдаст сверху. Но по делу все, справедливый. Да и я уже приладился, с закрытыми глазами по полю могу проехать.

– Зачем с закрытыми? – удивился чеченец. Лица своего случайного собеседника он не видел, но по голосу определил, что тот совсем еще молодой, лет двадцать, чуть младше самого Руслана.

– Да не мог я раньше смотреть, как танк веду прямо гусеницами по мертвым. Вот и закрывал, а он меня за это и сапогом по шее да по спине, – бесхитростно сказал парнишка.

Они оба замолчали, каждый навидался смерти и своих солдат, и чужих, постепенно привыкая сдерживать крик и гнев от такого зрелища. Ужасы войны, близкая смерть во всем ее уродстве стали ежедневной рутиной. Для того чтобы люди не сошли с ума, приходилось молодым людям загонять глубоко внутрь бурю эмоций.

«КВ» остановился, и Руслан прошептал Коле, не дожидаясь появления Логунова:

– Пойдем обойдем поле, надо наметить несколько огневых позиций. Будем давать очередь и перетаскивать пулемет как можно быстрее, чтоб сбить самолеты с толку.

Бочкин охотно подставил плечо под тяжелые станины, и парни бодро зашагали по сугробам, выглядывая ямку или овражек, где можно будет укрыться. Остальные отправились с топорами сооружать костры, чтобы запалить их как можно быстрее. Наверху небо уже наполнялось характерным гудением от шума летящих штурмовиков с прикрепленными под брюхом авиабомбами. Василий Иванович протиснул надсадно воющий танк прямо между кольцом из елей, изрядно ободрав деревьям бока. Но времени на поиск укрытия для танка получше уже нет, «Юнкерсы» быстро приближаются. Логунов со всех ног бросился бежать по следам парней, огибая полянку.

Вдруг из черной пелены показалась черная тень самолета, взвыли сирены. «Сейчас бомбанет, не успел я. Подвел командира», – мелькнуло в голове у Василия. Жуткий вой нарастал с каждой секундой, специальная сирена в виде винта на левой стойке самолета начинала жутко стонать при увеличении скорости, чтобы летчик мог узнать по высоте звука скорость пикировки. Это знал и Бочкин, который с ужасом выкрикнул, глядя на кружащийся в воздухе «Юнкерс»: «Там, дядь Вася!» Одним движением он выдернул из-за ремня сигнальную ракетницу у Руслана и послал вверх трассер с длинным ярким хвостом. Ракета прочертила плавную дугу по левому флангу зависшего «Юнкерса», вспыхнув прямо под крылом. Немецкий летчик сразу среагировал, снова набрал высоту и направил самолет к месту, откуда был выстрел. Он свалился на крыло и круто бросился вниз по ложному ориентиру.

– Бежим! – Руслан с пулеметом на плече потащил Кольку как можно дальше, к черному пролому в сотне метров от них.

Это их спасение, на таком расстоянии будет лишь легкая контузия и их не настигнет осколочное пекло. От самолета отделились два черных кружка и начали стремительно падать, а бомбардировщик, выходя из пике, стал набирать высоту.

Бочкин и Омаев только добежали до крутого оврага под стон сирены, как грохнул страшный взрыв. Вверх поднялась волна земли вперемешку со снегом. Ударной волной парней ударило по ногам так, что они кубарем скатились по плотному снегу, словно с горки, машинально упираясь ногами, чтобы замедлить падение. От жутких ударов вздрагивала земля, бомба пробуравила ее на несколько метров в глубину, оставляя огромные обугленные края, осыпая осколками все живое вокруг в радиусе километра. «Юнкерс Ю-87», «штука», сбросив смертельный груз, ушел за пелену облаков. Молодые танкисты с трудом поднялись, откашливаясь и выплевывая снег, набившийся в глаза, нос и рот. Дыхание сорвалось до хрипа от смрада сгоревшей начинки бомбы, внутренности вибрировали, тело горело огнем, будто после драки.

Логунов с трудом открыл глаза, в ушах звенело после взрыва, весь мир вокруг качался, то и дело ускользая из-под ног. Он попытался встать, но никак не мог совладать с разбегающимися конечностями. Но это было полбеды, плохо было то, что он провалил операцию, подставил Кольку с Русланом! Кто-то из них выстрелил из ракетницы, чтобы отвлечь пилота бомбардировщика от танка, и тот направил бомбы прямо в мальчишек. Коля с Русланом приняли удар на себя. Ему хотелось завыть от отчаяния.

Небо снова глухо зашумело, воздух завибрировал – новые «Юнкерсы» несли следующие бомбы. В висках заныло от тягучего тоскливого свиста пикировщиков. Но тут вспыхнула и заклубилась черным дымом полоса в лесном массиве, куда отправились остальные члены отряда, согласно приказу командира отряда. Танкисты облили бензином и подожгли кучу сырого валежника. Мерзлые ветки еле тлели, исходя больше удушливыми клубами дыма с оранжевыми проблесками пламени, но этого хватило. Привлеченные светом огня «Юнкерсы» ушли от полянки и начали кружить над новой целью, то и дело исчезая в черном слое облаков, чтобы набрать высоту перед пикированием. Сейчас будет новый удар, и опять земля заходит ходуном.

От ярости Логунов позабыл про осторожность и задание полковника Тенселя. Шатаясь, он бросился бежать назад к «КВ». Он должен отомстить за своих ребят, заставить молчащий танк стрелять! Внутри машины башнер на ощупь нашел бронейбойный снаряд в боезапасе, загнал его в казенник и прижался лицом к нарамнику прицела. Вот начал нарастать жуткий вой, самолет стал делать вертикальный спуск для сброса бомбы. Василий навел прицел на черный столб дыма, над которым снижалась немецкая «штука», интуитивно нашел нужную высоту, задрав танковую пушку максимально высоко, и нажал спуск. Пушка сработала. Выстрел! Танковый снаряд попал точно в брюхо снижающегося бомбардировщика, отчего тот вспыхнул огромным огненным шаром, разлетелся в стороны черно-оранжевыми осколками и с воем рухнул, накрыв собой маленькое костровище.

Второй «Ю-87» чиркнул крылом по верхушкам сосен и ушел вверх, выйдя из пике. «Сейчас вернется к поляне искать, откуда был выстрел», – догадался Василий. Он лихорадочно крутил ручки настройки прицела, пытаясь по гулу угадать, где сейчас из черного слоя туч появится вражеский самолет. Вдруг темноту над противоположной стороной поля разорвала оранжевая светящаяся линия, со стрекотом заговорил пулемет, выпустив длинную очередь из трассеров.

«Живы! Они живы, снова немца отвлекают!» – заликовал Логунов, еще теснее прижавшись к приборам видения. Он определил в темноте точку прицела в небе, полагаясь больше на слух, чем на зрение, и снова выстрелил. Мимо! Звук двигателя стал затихать, «Юнкерс» уходил все дальше от места сражения. И снова жуткий стонущий вой. Пике перед сбросом бомбы! Была не была! Василий зарядил фугас и прицелился в пустоту, в черные облака, за которыми прибывал тоскливый стон, переходивший в жуткий рев. «Штука» стремительно неслась вниз перед бомбардировкой. В открытый люк ворвался рев сирены. Выстрел! Вой внезапно захлебнулся, перешел в пронзительный свист с хлопками. Бомбардировщик с изломанным крылом, которое по касательной срезал снаряд «КВ», закрутился вокруг своей оси, прочертил в небе кривую черную полосу и рухнул носом вниз, в ели, на расстоянии пары сотен метров от танка. Бомба на брюхе «Ю-87» ухнула, взлетела вверх оранжевым кольцом пламени, опалила и раскрошила деревья вокруг. От взрыва танк загудел, завибрировал так, что Василию показалось, будто его с размаху ударили с двух сторон по голове, а зарево пожара окатило его, будто кипятком, по плечам и спине. Казалось, бомба упала прямо на него своими сотнями килограммов взрывчатки, вдавив в железное днище танка. Ребра стиснуло так, что он не мог даже сделать вдох. Оглушенный от боли Логунов со стоном упал на днище танка и потерял сознание.

Очнулся Василий от ощущения холода, кто-то елозил по лицу снегом и повторял как заведенный:

– Дядь Вась, ну очнись, ну давай. Дядь Вася.

Второй с раздражением прикрикнул:

– Да не тряси ты его, Колька, при контузии нельзя шевелить. Давай лапы руби, надо волокушу делать. И так еле вытащили из танка.

– Отставить ругань, – прохрипел командир отряда.

– Живой! – Бочкин со всей силы обхватил Логунова за плечи.

Командир стряхнул пасынка с себя – не время для чувств. В голове гудело, перед глазами стояла пелена, казалось, что мир вокруг завешан черной вуалью. Он с трудом повернул голову: танк на месте, парни из его отряда замерли с канистрой, Колька и Руслан – с пулеметом. Все ждут приказа командира.

– Будем продолжать приманивать «Юнкерсы».