Приговор приведен в исполнение

Ровно за два часа до вылета «Боинга-737» авиакомпании «Трансаэро», зафрахтованного для совершения чартерного рейса группой туристических фирм, динамики зала ожидания аэропорта пробулькали о начале таможенного досмотра и пограничного оформления пассажиров. Граждане засуетились, подхватывая сумки и покорно выстраиваясь в очередь. Некоторые спешно заполняли декларации, консультируясь с бывалыми соседями.

Начальник дежурного пограничного наряда, купив в киоске сигареты, возвращался на рабочее место. Пересекая зал, он, подчиняясь профессиональной привычке, мимоходом разглядывал пассажиров. Из общей людской массы его цепкий взгляд выделил эффектную пару – подтянутого мужчину с фигурой атлета и провожавшую его молодую женщину. Коротко стриженная брюнетка, прилипнув к спутнику, что-то тихо говорила ему, как бы уговаривая остаться. Непроизвольно пограничник сравнил девушку со своей опустившейся женой – вечно брюзжащей каргой с необъятными формами. Позавидовав крепко скроенному красавцу, он подумал, что нет никакого смысла оставлять такую куколку дома и шастать по заграничным курортам в поисках сомнительных приключений.

Вдруг участок его мозга, заполненный тысячами фотографий с оперативных ориентировок на преступников, которых надлежало задержать, выдал тревожный импульс. Лицо девушки затесалось каким-то образом в хранящуюся под черепной коробкой картотеку. Зрачки пограничника сузились, фокусируя зрение на безупречно правильных чертах лица брюнетки. Под черепом зашелестели невидимые листы с грозными предписаниями: при обнаружении немедленно информировать представителя ФСБ… разыскивается Интерполом… принять меры к задержанию.

Лысина начальника интенсивно выделяла пот. Ему пришлось снять фуражку и обмахнуться головным убором, словно веером. Природный компьютер, натренированный годами службы, не дал сбоя и выудил нужную информацию. Пограничник, игнорируя повышенное внимание пассажиров к своей персоне, облегченно рассмеялся раскатистым баском. В смиренно взирающей на своего спутника девушке он узнал восходящую звезду столичной журналистики Дарью Угланову, специализирующуюся на скандальных расследованиях. По материалам ее статьи, посвященной бардаку и коррупции, процветающим в главных международных аэропортах Москвы, пресс-центры Таможенного государственного комитета, Федеральной погранслужбы и прочих заинтересованных контор опубликовали ряд опровержений, а газету с фотографией смелой журналистки сотрудники зачитали до дыр, передавая из рук в руки. Магия печатного слова состоит в том, что люди любят читать о себе даже нелицеприятные вещи. Пропесочив служивый народец, оберегающий границу, журналистка, не зная того, снискала у них нечто вроде популярности.

Начальник, рассекая почтительно расступающуюся толпу, поспешил к подчиненным. Заходя в кабины, он сообщал женщинам с зелеными погонами прапорщиков, готовившимся к проверке документов:

– Девочки, хахаль Углановой бока прогревать летит.

– Той самой… – заахали прапорщицы.

Начальник нахмурил кустистые брови, изображая высшую степень озабоченности.

– Повежливее с журналюгами. Может, мужик задание получил компромат на нас накопать.

Делиться наблюдениями с таможенниками он не счел нужным. Застарелое соперничество двух служб, призванных блюсти интересы государства, обязывало его поступить подобным образом, и если судьбе угодно вылить на таможенников ушат помоев, то так тому и быть – постановил пограничник.

Очередь сокращалась. Таможенники проводили досмотр спустя рукава. Среди туристов редко попадались контрабандисты. Контингент мелких предпринимателей, выкроивших деньги, чтобы вывезти семью в Европу, подозрений не вызывал. Крутилась вертушка, пропуская пассажиров. Диктор призывал опоздавших поторопиться.

Мягко улыбаясь, Святой высвободил свой локоть из пальцев девушки. Он не переносил долгих прощаний, особенно перед рискованными предприятиями.

Подхватив сумку, он чмокнул Угланову в щеку:

– Пожелай мне удачи.

– До свидания, Святой. Я рада, что в репортаже о тебе не поставлена точка. Дай знать, когда устроишься.

Девушка отступила на шаг, открывая путь к вертушке. Энергично встряхнувшись, Святой пристроился за спиной почтенной дамы, успевшей водрузить на голову плетеную шляпку, и направился вперед. Забежав сбоку, Угланова приподнялась на цыпочки и крепко поцеловала его в губы.

– Я никогда тебя не забуду! – горячо прошептала она.

Святой, легонько отталкивая журналистку, отшутился:

– Не позволю. Не надейся. До скорого, Дарья… Даст бог, свидимся!..

Надменный таможенник отодвинул распотрошенный чемодан, принадлежавший даме в соломенной шляпке. Вяло, точно осенняя муха, он покопался среди вещей Святого, наморщив нос, изучил декларацию и обвел жирной линией графу суммы валют.

– Разрешение на вывоз имеете? – простуженно просипел неприятный инспектор.

Зеленоватый листок сертификата банка лег на стойку. Святой подал документ молча и попутно подумал, созерцая натянутые лица пассажиров, проходящих контроль: «Откуда в нас неистребимый страх? Почему выезжающий за границу ощущает себя потенциальным преступником? Хорошо, что в детях уже нет этой рабской покорности и они способны резвиться даже перед таможенными держимордами».

Вялый таможенник достал смятый носовой платок. Громко высморкался, не отпуская пассажира. Проделав процедуру, он милостиво позволил:

– Проходите, уважаемый. Не задерживайте.

Оставался последний барьер, чья прочность определялась зоркостью глаза пограничников и мастерством гравера.

Войдя в узкий коридор между двумя кабинами, Святой подал паспорт. Стараясь сохранять нейтральное выражение лица, он следил за действиями симпатичной белобрысенькой прапорщицы с редкой челкой. Контролер ФПС просмотрела служебный блокнот, сверяя серию и номер паспорта.

– Коноплев Дмитрий Сергеевич? – строго переспросила блондинка.

– Он самый.

– Летите в Италию?

– Куда довезут! – решил побалагурить Святой.

– По индивидуальному туру? – официальным тоном продолжала прапорщица.

Бывавший в переделках похлестче, чем паспортный контроль, Святой тем не менее ощутил нервное покалывание в кончиках пальцев рук.

– Точно так!

Двери в кабину распахнулись, пропуская начальника смены. Офицер, склонившись к девушке, что-то быстро прошептал ей на ухо. Белобрысая прапорщица, моргнув, подняла глаза, пожирая взглядом Святого. В ее глазах блеснули искорки любопытства, а паспорт перекочевал к старшему по званию.

«Кажется, влип, – решил Святой. – Сейчас закружится карусель. Где же облажался гравер? Какую закорючку повернул не в ту сторону?»

Въедливо изучив разлохмаченную книжицу, начальник пограннаряда с ехидцей в голосе заметил:

– Господин Коноплев, где вы паспорт храните? В холодильнике или в духовке кухонной плиты?

Прапорщица коротко хихикнула, поднеся к губам сжатый кулачок. Ее скудная челка рассыпалась слипшимися сосульками.

– Простите, не понял? – Святой, выражая искреннюю заинтересованность, придвинулся к стеклу кабины.

– Бережнее с документами надо обращаться. Посмотрите…

Нагнувшись так, что половина лица стала невидимой для людей с зелеными погонами, Святой, скорчив скорбную физиономию, разглядывал развернутый документ, прижатый к стеклу.

Отвратительное пятно, вобравшее в себя все цвета радуги, походило на клеймо, оставленное нечистоплотным животным, опорожнившимся на бумагу.

«Перестарался гравер с маскировочной мазней. Нагадил лишнего», – выругался про себя Святой.

Занудливо растягивая слова, пограничник продолжал нравоучение:

– Паспорт, между прочим, основной документ, удостоверяющий вашу личность. В следующий раз, господин Коноплев, мы будем вынуждены не пропустить вас. Потрудитесь обменять паспорт на новый и хранить его в надлежащем месте.

Демонстративно шлепнув книжицу на стол, офицер удалился. Клацнул механизм штампа, оставившего фиолетовую отметку контрольно-пропускного пункта. Дорога из России была открыта…

Когда самолет выруливал на взлетную полосу, прапорщицы, пользуясь перерывом, судачили за чашечкой кофе, расслабляясь перед очередным оформлением.

– Вздрючил майор мужика журналистки! – прихлебывая ароматный напиток, делилась блондинка. – Отчитал, как пацана, а тот даже слова поперек не сказал. Стоял навытяжку перед Петровичем… Без выпендрежа…

Гул турбин взмывающего в небо «Боинга» проник через стены служебного помещения. Прапорщица, сделав паузу, похрустела печеньем. Толком не прожевав, она прошепелявила набитым ртом:

– Классного парня Угланова себе отхватила. Только зря отпускает его шастать по курортам. Перехватят в два счета…