Вселенная ИКС: Палач

Рядом возникает сверкающий белозубой улыбкой Михонариум. Как ни в чём ни бывало спрыгнул с моста. Быстрое движение, и лук со снятой тетивой, превращённый в копьё с помощью вставленного в особый паз на конце специального кинжала, перерубает пытающемуся встать пустотнику тонкую шею.

– Стрелы у тебя и впрямь кончились, – возвращаю ему усмешку, радуясь поддержке. – Нужно присмотреть за нашими результатами эксперимента. Не хватало, чтобы разбрелись по Цитадели и попали на закуску пустотникам… Чёрт!

Едва отвлёкся – и ещё одно ложе пустует. На этот раз испарилась Чупа. Когда успела, как?!

Сильный удар сзади в левое в плечо швыряет меня на землю, острая боль простреливает до позвоночника. Реакции едва хватает превратить падение в перекат, снова вскакиваю на ноги и мигом разворачиваюсь лицом к противнику…

– Миха, не смей! – криком одёргиваю эльфа, который уже подбирается к низуши сзади с занесённым копьём. – Не трогай её! Чупа, прекрати! Ты стреляешь в друзей!

– Хей, да я ж слегка, пяточкой приголубить, – чуть смущённо пожимает плечами бард, – чтобы в чувство привести.

Чупа прячется за постаментом питьевой чаши, при её росточке ей это вполне удаётся. Она переводит полный ужаса взгляд с меня на эльфа и обратно, стискивая в ладошке ремень пращи. Не представляю, что сейчас творится в голове девушки, но нападение пустотников сейчас и впрямь очень некстати, попробуй разберись в таком бардаке. Похоже, стрелять в меня больше не собирается, но держится пока настороже. И совсем хорошо, что запулила не в полную силу, не стала использовать “Расовую уловку”. Иначе заработал бы не предусмотренное природой отверстие в организме. Хотя… Нет. При текущей разнице наших уровней ей меня не пробить. Значит, всё-таки ударила в полную силу. Повезло, что я уже так заматерел на Архипелаге по сравнению с Лунной Радугой.

Сзади раздаётся глухой рык.

Резко оборачиваюсь и вижу ракшаса. Ну как же не вовремя! Вскочивший с ложа Джарук рычит неуверенно, оружия у него нет, но его четыре руки-лапы с острейшими когтями сами по себе неплохое оружие. Опасно вспыхивают узкие оранжевые глаза, обнажаются клыки в звериной пасти, отдалённо напоминающую тигриную. Его лохматая шкура, разрисованные причудливым рисунком из серых, синих и голубых полос, вздыблена. Очнувшийся ракшас также не в себе и не понимает, что происходит. Не понимает, где друзья, а где враги. Лишь чувствует опасность, и инстинктивно готов сражаться за свою жизнь.

Так, уже можно выводить закономерность – чем сильнее существо, тем больше требуется времени на окончательное пробуждение. Значит, Марана очнется последней, и нужно…

Выдираю из подсумка “Молчаливую подругу”, едва не срывая крепления и чувствуя, как у меня самого волосы встают дыбом от предположения – что если Марана очнётся врагом?! Об этом я как-то раньше не подумал. Хватит ли у нас сил её сдержать, не убив?! Суккуба, бывший босс логова – очень мощное создание. А подвластная ей магия разума и вовсе не подарок… если ты её враг, а не друг.

– Миха, присмотри пока без меня! Нужно кое-что сделать…

– Понял! Действуй!

Табачок, огонёк, дымок. Затяжка. Эффекты “Умиротворение” и “Прикосновение божественной силы” вешаются как миленькие, но мне нужен только первый: “носитель ауры воспринимается нейтрально для враждебно настроенных разумных существ в течение 4 часов”.

Из башни после перезарядки стремительно вылетает страж, замирает на секунду, оценивая текущую ситуацию, тыкает “шоком” ближайшего недобитого пустотника, а затем размазывает его по брусчатке “расщеплением”. Возникает странное впечатление, что это подобие шаровой молнии тоже умеет получать удовольствие от мести.

Делаю несколько быстрых шагов к Джаруку, протягиваю трубку.

– Давай, тебе это нужно.

Над головой расцветает самый настоящий салют, отвлекая внимание от ракшаса. И он отнюдь не праздничный. Да какого чёрта! Всполохов проникновения на своде астрального барьера уже больше сотни и они продолжают множиться!

От такой картины волосы встают дыбом, а в душе, ломая волю, зарождается отчаяние. Неужто осколку реальности и всем чаяниям и надеждам, связанным с ним, пришел конец?!

– Миха, дуй за подмогой к Хорке, сами не справимся!

Обычно говорливый эльф лишь кивает, стрелой взлетает снова на мост и скрывается в башне, где находится портал, ситуация и впрямь нехорошая.

– Босс, – почему-то донельзя испуганным голоском шепчет в чат Кроха, – Оглянись-ка. Только не делай резких движений.

Поворачиваюсь, уже зная, что увижу. В груди растекается нехороший холодок. Опираясь на руку, суккуба царственным движением приподнимается с жертвенного ложа, взглядом оценивает окружающую обстановку. В её демонических глазах, полыхающих красным внутренним огнём, отражается некое понимание. Гибкое тело, покрытое броней из красновато-черных чешуек, в миг оказывается на ногах. Звонкий удар копыт выбивает из сверхпрочной брусчатки искры, крошечные осколки шумно брызгают в стороны. Длинный хвост с отчётливым щелканьем обвивается вокруг причудливо изогнутых голеней. Над плечом демонессы взмывает, вращаясь вокруг оси, магическая сфера из голубоватого серебра: что-то я такого оружия у неё по Лунной Радуге не припоминаю. Скорее всего, эта сфера была утрачена ещё до встречи со мной в том памятном логове, а возрождение восстанавливает такие потери, если они привязаны к душе…

Марана плавно, даже величественно, поворачивается вокруг оси, разглядывая вспышки проникновения, и сдаётся мне, эта картина не вызывает у неё ни малейшего удивления. Затем небрежным движением ловит ближайшего пустотника, которого угораздило на свою голову оказаться рядом с ней… и спокойно отрывает ему башку. Голыми руками. Без видимого усилия. У Мараны 22-й уровень. У пустотника 36-й. Ей эта разница ничуть не мешает. Я впечатлен настолько, что теряю дар речи, хотя нечто подобное и ожидал. Но не до такой же степени.

Затем глаза демонессы вспыхивают ещё ярче, из глазниц чуть ли не изливается яростное багровое пламя. Вспышки на своде вдруг затихают, стягиваются, сходят на нет, а территория Цитадели волшебным образом очищается. Последних пустотников, не успевших удрать, добивают стражи. Даже Джарук, разобравшись в ситуации, с утробным рычанием успевает кого-то порвать когтями. Насмерть.

Я медленно протягиваю Маране “Молчаливую подругу”, не зная, что сейчас произойдет, но надеясь на лучшее. Оценив мой жест, она понимающе улыбается, приоткрывает губы, показывая блеск острых белых клыков, делает шаг навстречу. Отводит пальчиками мою руку с курительной трубкой в сторонку. Похоже, ей это не нужно. Кроха возбужденно гудит крылышками над макушкой Мараны, среди её витых рожек, радуясь не меньше меня, и в то же время отчаянно ревнуя. Я мысленно прошу её свалить, вежливо прошу. Не сейчас.

Этот будоражащий запах, исходящий от суккубы – он сводит с ума. Нестерпимое желание схватить в объятья её пышущее адским жаром тело и до боли впиться в чёрные чувственные губы крепнет с каждой секундой.

Но первой ещё один шажок делает она.

Протягивает руки, обхватывает мою шею обеими ладонями, когти впиваются в кожу (плевать!) так, что за воротник струйками сочится кровь. Полным силы и желания движением подаётся ко мне ещё ближе. Мы одного роста, наши лбы соприкасаются, а мысли смешиваются, переплетаются, становятся общими. Жар её тела обжигает кожу, но и на это наплевать. Меня охватывает очень странное, но очень сильное и невероятно притягательное чувство, словно девушка, которую я когда-то любил и потерял, вдруг вернулась ко мне. Буквально с того света. Ни с одним существом во Вселенной ИКС у меня не было такой тесной душевной связи, как с суккубой в момент жертвенного убийства в Лунной Радуге. И сейчас это ощущение вернулось, нахлынуло, завладело мной.

– Ты вернул… меня, – низкий влекущий голос суккубы отдаётся дрожью во всем теле. – Сдержал слово. Сдержал. Что я могу сделать для тебя, повелитель?

– Просто будь собой, – непослушными губами отвечаю я, не зная, что ещё сказать в такой момент. Она говорит! В Лунной Радуге суккуба была немой и общалась образами, но теперь говорит, как и Кроха! Вот что значит мир с более продвинутыми законами и системными правилами.

Марана слегка отстраняется, осторожно берет меня коготками за подбородок, проникновенно смотрит в лицо, и от её горящих нежностью глаз просто невозможно отвести взгляд.

– Тогда прими подарок, повелитель. С ним ты сможешь вернуть свой клан.

Глава 2. Остров Весёлый

На остров Весёлый прибываем нашим фирменным способом – через астральный маяк, хитро размещённый в густых зарослях небольшой кивилловой рощи, которая находится в сотне шагов от хутора Тарпа Старого. Кивилл – ореховый кустарник с мелкими листьями темно-зеленого цвета и пока ещё незрелыми бусинами нежно-зеленых плодов на самых старых ветвях, вымахал здесь вдвое выше моего роста. Весьма удобное место для скрытного появления человека. Не говоря уже о подростке-гхэлле, который мне всего по грудь.

Шустрик первым делом высовывает наружу из листьев нос, тщательно принюхивается. Его черный влажный “пятачок” смешно подергивается, втягивая воздух. В такие моменты молодой гхэлл донельзя смахивает на самого обыкновенного пса, которого по чьей-то прихоти поставили на задние лапы и обрядили в куртку и штаны из дублёной кожи. Как и меньшим собратьям, чуткое обоняние компенсирует гхэллам расовую близорукость.

– Здесь Команч, – вдруг предупреждает Шустрик, его уши мгновенно встают торчком, дополняя обоняние слуховыми маркерами.

Хмыкнув, принимаю к сведению, ничуть не удивленный новостью.

Не учуяв ничего подозрительного среди привычных запахов острова, кроме запаха следопыта, Шустрик первым раздвигает шуршащие ветки когтистыми лапами и смело выходит наружу. По едва заметной в густом травяном ковре тропинке мы топаем к хуторку, где нас уже должны ждать. Чужакам незачем знать, как именно гости из “Охотников за удачей” появляются на этом острове, ну а местные, конечно знают. Знают, да помалкивают. У нас с ними свои договоренности.

Вечерние краски уже тускнеют. Если оглянуться, то над рощей видна ломаная линия оранжевого ореола – последнее “прощай” от светила, уходившего за линию горизонта. Время встречи с Тарпом Старым рассчитано заранее – за два часа до заката. Возьмём у него летающую лодку и на место задания прибудем с наступлением темноты. Там, куда мы направляемся, игроков практически не бывает, так что вряд ли нас кто увидит. Но элементарная осторожность никогда не бывает лишней.

По площади Весёлый относится к островам второго ранга – около шестидесяти квадратных километров. Больших посёлков здесь нет, только отдельные, далеко отстоящие друг от друга хутора, такие же, как у Тарпа Старого. Среди деревьев виднеются три конусообразные хижины – так называемые глинники, сплетенные из прутьев и ровным слоем обмазанные местной глиной, весьма эластичной даже после высыхания. В подобных глинниках выросло несчётное число потомков мастер-наставника, официально он давно оставил свое ремесло “ловца ветра” и наслаждается заслуженным покоем со своей семьей подальше от суеты форта, меняя остров за островом по мере необходимости. Две самки-жены – Хаопо и Малахса, три щенка из прошлогоднего помета, да он сам, вот и вся его семья-стая. Как только щенки достигают возраста инициации, они по обычаям гхэллов покидают родовое гнездо, а Тарп с самками спустя считанные месяцы обзаводится новым потомством. Старик хоть и любит покой, но без возни со щенками своей жизни не мыслит.

Ближайший остров, где имеется более-менее приличная численность населения – это Мокрец, у него третий ранг и до него почти полтора десятка километров. А до форта Бдительного от острова Весёлого и вовсе около ста километров, так что это место можно считать относительным захолустьем. Но гости здесь всё же бывают. Те, кому действительно нужны услуги Тарпа Старого.

На подходе к хутору на фоне сплетённой из кивилловых прутьев ограды первыми я вижу именно щенков – Лапу, Ушана и Прохвоста, занятых своим любимым развлечением – хвостатыми пятнашками. Игра простая: три лохматых создания носятся друг за другом, стараясь схватить соперников за хвост. Две из трёх попыток считаются победой, затем начинается следующий раунд. Щенки возятся с таким азартом, словно стараются наиграться впрок.

Может, так оно и есть. После инициации детство заканчивается, а от хвостов остаются лишь ностальгические воспоминания, так как их купируют под самый корень. И всё, ты взрослый, со всей полагающейся ответственностью. Вот такая своеобразная выдача “паспорта”. Тарп Старый как-то говорил, что щенки во время игры должны уметь двигаться быстрее собственной тени, только так можно извлечь из забавы реальную пользу – натренировать хорошую реакцию. Иначе незачем терять время. По моим впечатлениям, эти трое двигаются ещё быстрее. Далеко пойдут, как повзрослеют.

Они тоже нас замечают. Скорее даже не замечают, а унюхивают, так как мы топаем как раз с подветренной стороны. И тут же уносятся на хутор, предупредить вожака-родителя.

– Вот он, здесь сидит, – Шустрик замедляет шаг, указывая носом направление. Буквально носом – с таким раскачанным инвизом, как у нашего следопыта, выхватить его зрением из окружающей реальности очень непросто, а вот нюх Шустрика справляется на отлично. Отчасти для этого и держу его рядом с собой. Дополнительная страховка от неприятных сюрпризов.

Но Команч – он свой, его опасаться незачем.

Поняв, что его засекли, следопыт сбрасывает инвиз. Хорошо устроился в ожидании, на гостевом бревнышке, такие есть на околице возле каждого хутора. Любой чужак сперва должен посидеть в таком месте, показать себя и продемонстрировать мирные намерения, прежде чем ему будет позволено появиться на территории хозяина хутора. Иначе можно запросто получить арбалетный болт в глаз по самый хвостовик, причем на законных основаниях. То есть жаловаться стражникам в форте, а тем более мстить самостоятельно выйдет себе дороже. В форте попроще, там народа много, не до “сельских” церемоний, но в отдаленных местах бытуют свои порядки.

Подходим ближе. Не двигаясь с места, следопыт достает курительную трубку из подсумка, кисет с табаком и не торопясь начинает священнодействовать. Не стоит обманываться его неприветливым видом, он вообще редко улыбается. Выглядит он как обычно – смуглый темноволосый парень невысокого роста и худощавого телосложения, в слегка потрёпанной, но добротной одежде, раскрашенной серо-зелеными разводами. Так как класс Команча заточен на ловкость, он предпочитает обходиться минимумом доспехов и оружия: легкие наплечники из укрепленной кожи поверх куртки, короткие наручи из тонкого металла, широкий пояс с фирменным подсумком моего клана, фляга с зельем, кинжал и видавший виды лук за спиной.

В “Инвизе”, понятное дело, не покуришь, режим маскировки дым не скроет. Прячется следопыт не от нас, а от глаз посторонних – по привычке, благодаря которой всё ещё живет и здравствует. Да и умение маскировки таким образом продолжает качаться, капля за каплей, а это дело полезное (хотя у Команча и так пятый ранг, по меркам Небесного Архипелага это потолок для любого обычного умения или навыка, выше развиваются только уникальные, вроде моего “Душелова”).