Бикфордов час

– Например, чтобы уложить на дороге обычный фугас, необходимо сделать подкоп под полотно дороги, что и трудоемко, и занимает много времени, и заметно для опытного глаза, а иногда просто невозможно. Например, когда дорога проложена в скальном грунте. Жидкая же форма сама ищет слабые места, в которых она может храниться – трещины в фундаменте здания, выбоины, любые отверстия, в том числе и искусственного происхождения, поры среды, в которую состав заливается, и прочее. Причем жидкая форма имеет достаточную густоту, чтобы не растекаться слишком широко, что ослабило бы концентрированную силу взрыва. За двенадцать часов на свежем воздухе созданное нами взрывчатое вещество приобретает физические свойства, схожие со слегка подогретым битумом. Вроде бы не совсем твердое, но уже и почти не текущее. А взрывные свойства сохраняет в течение десяти дней. Через десять дней наш состав, если его не упаковывать герметически, вступает в реакции с кислородом воздуха и разлагается. Значит, не требуется последующее разминирование. Но мы не намеревались растягивать сегодняшние испытания на десять дней и заминировали дорогу только два дня назад.

– Без подкопа? – спросил генерал с верблюжьей губой.

– Мы использовали обыкновенную аккумуляторную дрель, которую может взять с собой в маршрут каждая диверсионно-разведывательная группа – это не большая тяжесть. Использовали сверло диаметром в двенадцать миллиметров, чтобы в асфальте просверлить сто сорок отверстий. Потом в эти отверстия залили взрывчатое вещество. На всю подготовку у нас ушло двадцать четыре с половиной минуты. Взрыватель мы еще не устанавливали. Но это дело нескольких десятков секунд. Амин, покажи эфенди взрыватель.

Подошел Амин эль-Габари, до того скромно стоящий в стороне, и показал продолговатую фанерку, утыканную несколькими гвоздями. Верхняя сторона фанерки и боковые грани были покрашены под цвет асфальта. На гвозди с внутренней стороны были надеты взрыватели, внешне напоминающие короткие пистолетные гильзы.

– Гвозди набиты так, что они как раз войдут в отверстия, высверленные в асфальте. Веса человека не хватит, чтобы взрыватель активировался. Человек может на нашей доске с десяток раз подпрыгнуть. Это безопасно. Для взрыва потребуется вес грузового автомобиля. Впрочем, специально для нас разработаны и изготовлены опытные партии взрывателей, которые сработают и под легковым автомобилем, и под ногой человека. Но в данном случае мы используем те, что требуются для грузовика с его массой. Взрыватели – это единственная вещь, которая требует фабричного изготовления. Что обеспечивает нашему королевству возможность поставок в любые регионы мира, где состав будет использоваться. Для производства детонации нашему взрывчатому веществу требуется температура не ниже двух тысяч двухсот градусов. На достаточно короткое мгновение, на одну сотую секунды, но нужна такая высокая температура. Я понимаю, что это недостаток, Но не бывает ничего нового без недостатков. Это все окупается эффектом.

– А что за эффект может быть? – не понял генерал с верблюжьей губой и продолжал искать возраженния. – Ну, взорвется несколько взрывателей, будет взрыв в нескольких отверстиях. Что это даст? Эффект пистолетного выстрела в колесо? Сменят колесо, и поедут дальше…

Абу Саид понимал свое место, и потому проявлял терпение и выслушивал претензии до конца, не перебивая.

– Согласно нашим исследованиям, генерал-эфенди, взрывчатое вещество, проникая под полотно асфальта, растекается широкой лужей как раз под высверленными отверстиями. Не в землю стремится, не среди щебня распространяется, который под верхним асфальтовым покрытием насыпан, а ползет, как по потолку, в разные стороны по самому асфальту. Этого удалось добиться за счет применения эфирных масел, которые используют поры асфальта для распространения по нему. Попадая в высверленное отверстие, композит не только в самом отверстии задерживается, но и очень быстро пропитывает эфирным маслом сам асфальт. А потом, оказавшись под полотном, сохраняет тот же эффект и расползается по нижней стороне поверхности. И взрыв будет по всей площади сверления. Мы проводили предварительные испытания. Эффект был именно таким. Только мы на своих внутренних испытаниях силу взрывчатки брали не такую значительную, и взрыватели использовали дистанционного, а не нажимного действия. Впрочем, что я объясняю. Сами все увидите.

– Капитан Хайят, выставляй взрыватель, – распорядился полковник из королевской семьи, уже, кажется, уставший от возражений генерала с верблюжьей губой, и вытащил трубку, чтобы набрать номер. – Я разрешаю машине выезд. Скоро она будет здесь.

– Простите, полковник-эфенди, а что за люди будут в машине?

– Это отряд иракских курдов, который отправляется в Сирию воевать на стороне, судя по всему, Асада. Хотя это мало должно тебя касаться.

– Это меня совершенно не касается, полковник-эфенди, – согласился Абу Саид с поклоном и дал знак Амину эль-Габари, который бегом направился к месту установки взрывателей.

– Это не должно было бы тебя касаться, даже если бы король приказал посадить в машину твоих отца с матерью и всех братьев и сестер.

Полковник так показывал дистанцию между собой и капитаном. Хайят снова с поклоном приложил руки к груди, надеясь все же, что в машине нет его родных. Его родные не могут назвать себя курдами. Они гордятся тем, что они саудовцы.

Сама установка взрывателей заняла, как и обещал капитан, двадцать с небольшим секунд. После этого Амин бегом устремился назад. Лейтенант был сухим и подвижным человеком, и долго ждать его не пришлось.

– Ждем грузовик, полковник-эфенди… – просто сказал капитан Хайят в ответ на вопросительный взгляд полковника из королевской семьи.

Все ждали молча, приготовив бинокли, чтобы рассмотреть испытания как можно лучше. Охраняла комиссию рота солдат, судя по нашивкам, бригады номер один специального назначения имени Фейсала бин-Турки. Один из генералов жестом подозвал к себе офицера охраны, сказал ему несколько слов, и офицер помчался в обратную сторону бегом. Абу Саид с вершины своего бархана видел, как этот офицер отдал какую-то команду, и два взвода отделились от общего строя и стали бегом выдвигаться в сторону дороги. Один взвод вообще дорогу перешел и углубился в барханы, легко утаптывая плотный, слежалый песочный наст. Определить, что оба взвода приближаются к месту испытания, было несложно. Наконец они заняли позицию. Стало понятно, что курды на грузовике просто отданы на заклание испытателям. А тех, кто выживет после взрыва, просто расстреляют. Саудовская королевская армия не желала усиления армии президента Сирии. Правда, у Абу Саида было опасение, что спецназовцы залегли излишне близко к дороге. Но по большому счету капитана Хайята это мало касалось. Он понимал, что курды, вставшие на сторону Асада, враги его страны. Значит, подлежат уничтожению. Как и каким образом – расстреляли бы машину из пулеметов или танков, или просто минометами накрыли, или взорвали на дороге – разницы капитан не видел никакой, и потому угрызений совести не испытывал. Он ведь тоже был офицером королевской армии, значит, врагом правительства Сирии. А что касается спецназовцев бригады номер один, то им предстоит вести бой на уничтожение курдов. Бой – это всегда обоюдоопасное действие. Если кто-то из них погибнет от взрыва на дороге, это только подчеркнет силу взрывчатого вещества. Спецназовцы выбрали себе позицию, исходя из знания обычных взрывных устройств. И их гибель только покажет разницу между старым и новым. Значит, и предупреждать кого-то не следует.

У самого Абу Саида не было бинокля. Бинокли носят и пользуются ими боевые командиры, а он таковым не был. Или генералы, которые по возрасту давно уже перешагнули грань боевых командиров, но имели некоторые привилегии, в том числе и на право пользоваться биноклем. И потому капитан смотрел невооруженным глазом. И не слушал, естественно, досужие и отвлеченные разговоры генералов за столами, а искал в воздухе долетевшие издалека звуки работающего двигателя. Но пески пустыни умеют хорошо гасить звуки. И потому звук пришел лишь после того, как где-то вдали на дороге уже мелькнула перед далеким поворотом сама машина. А когда пришел звук двигателя, то даже генералы встали сами из-за своих столов и подняли к глазам бинокли. Ждали все. Ожидание тянулось, казалось, непростительно долго, хотя все понимали, что в пустыне дорога никогда не идет прямо, но виляет, объезжая тяжелые неподвижные барханы. Смотрели все почему-то не на хорошо различимое место, где была заложена взрывчатка, а вдаль, на приближающийся грузовик. Но любое ожидание имеет конец. Окончилось и это.