Вариант «Альфа»

И Максим Горелов рассказал о сорокалитровом баллоне с газом «VX», о мерах безопасности при обращении с ним, о месте его хранения и о системе охраны. Он уже преступил черту закона, когда рассказал Пашаеву о своей поездке в Удмуртию. Сделать это второй раз оказалось гораздо легче, несмотря на то что Горелов на этот раз понимал, что нарушает закон.

Набиев подробно расспросил Горелова о его последней командировке. Горелов отвечал взволнованно, но обстоятельно. Он не осмелился возражать или что-то утаивать от Набиева. Сам хозяин кабинета, восседающий в высоком кресле, да и вся окружающая обстановка подавляли волю Максима Горелова. Дизайнеры, составлявшие интерьер, действительно знали толк в своем деле.

Когда Набиев выяснил все, что было известно Горелову, он понял, что может стать обладателем абсолютного оружия. Оружия, которое может сделать его по-настоящему богатым, которое поможет ему посадить в кресло президента Ичкерии своего человека, которое поможет ему стать самым могущественным человеком в Чечне, а может быть, и в России.

– Я покупаю вашу информацию, – заявил Горелову Набиев.

С этими словами он нажал на внутренней поверхности стола потайную кнопку. Тут же в дверях кабинета появились двое охранников. Следом за ними вошел Пашаев.

– Проводите гостя в его комнату, – приказал Набиев охранникам. – Он задержится у нас на несколько дней.

От неожиданности у Горелова приоткрылся рот. Но он так и не успел ничего сказать. Охранники подхватили его под руки и быстро вывели из кабинета. Сто тысяч долларов, которые Набиев выложил на стол, так и остались лежать на своем месте. Горелов не успел их забрать, а охранники не прикасались к деньгам своего Хозяина.

Горелов опять пытался возражать, говорил, что утром ему надо выходить на работу. Но Энвер Пашаев только махнул рукой и сказал:

– Э, дорогой, зачем тебе работать? Скоро ты получишь столько денег, что работать больше никогда не придется.

Энвер Пашаев в совершенстве говорил на нескольких европейских языках. Но когда он пребывал в благодушном настроении, как сейчас, в его речи явно присутствовал кавказский акцент.

Когда Горелова увели, Набиев с Пашаевым остались в кабинете вдвоем.

– Ученого мы оставим, – вслух размышлял Набиев. – Когда у нас появится оружие, нам потребуется человек для его обслуживания. Проследи, чтобы Ученого обеспечили всем необходимым. Подставку надо убрать. Она выполнила свою задачу и больше не нужна. Раз ты работал с ней, сделай это сам.

– Я понял, Хозяин. Все сделаю. – Пашаев с почтением наклонил голову.

– Действуй не откладывая. – Набиев взглянул на часы. – Ты отлично провел разработку, теперь избавься от использованного материала.

Отправив Пашаева выполнять последнее поручение, Набиев прямо из кабинета по спутниковому телефону позвонил своему наемнику Картузову в Чечню и договорился с ним о встрече в отряде Салтанова.

После разговора с Набиевым Максима Горелова привели и заперли в одной из многочисленных комнат современного замка. Тяжелая дубовая дверь закрылась, и Горелов оказался пленником Ильдара Набиева. Набиев не собирался больше отпускать Горелова. Теперь ему нужны были специалисты для обслуживания химического оружия.

Через две недели Горелов оказался в расположении отряда Гусейна Салтанова. За те две недели, что он прожил в доме Набиева, Горелову ничего не объяснили. Ни Энвер Пашаев, ни сам Набиев с Гореловым больше не встречались. Его вкусно кормили, разрешали смотреть телевизор и видео, читать любые имеющиеся в библиотеке дома книги, но все равно Горелов оставался пленником. А потом неожиданно охранники Набиева погрузили Горелова в вертолет и вывезли в Чечню. Гусейн Салтанов не стал церемониться с русским, которого привезли люди Набиева. По его приказу Горелова заперли в том самом доме, где пятого февраля Набиев встречался с Картузовым. На этот раз крохотная комнатка Горелова больше напоминала тюремную камеру да и по обстановке мало отличалась от нее. В таком заточении Максим Горелов прожил до двадцать второго февраля.

* * *

Дверь его камеры распахнулась, и Горелов увидел на пороге вооруженного человека. Только на этот раз человек оказался русским.

– Собирайся, – сказал Картузов Горелову, – пора проверить содержимое твоего баллона.

Щурясь от дневного света, Горелов вышел во двор. Пока его держали в доме, то выпускали из комнаты только в туалет и всегда с вооруженной охраной. Теперь его снова сопровождал вооруженный охранник, но он был русским. И уже только от этого на душе Горелова стало хорошо.

Во дворе стоял вертолет. Это был не большой «Ми-8» Ильдара Набиева, а маленький вертолет горноспасательной службы.

– Мы улетаем отсюда? – с надеждой спросил Горелов у своего сопровождающего. Страшные чеченцы, с которыми он общался в последние дни, пугали его.

– Улетаем, – ответил Картузов.

Первым, что увидел Горелов, заглянув в вертолет, оказался большой черный баллон с предупредительными надписями и манометром, показывающим внутреннее давление. Горелов сразу узнал его. Именно этот баллон они привезли на склад химических боеприпасов вместе с установкой для переливания отравляющих веществ. Именно этот баллон, заполненный «VX», они оставили в подземном хранилище. Горелов взглянул на манометр. Из показаний манометра следовало, что за толстыми стенками баллона заключены все тридцать шесть литров сжиженного газа «VX».

Глава 14

САЛТАНОВ

22.02

Истосковавшегося по боевым операциям Гусейна Салтанова буквально пьянило предстоящее дело. Славу полевого командира, безжалостного к врагам ислама, он заработал во время войны с неверными. Даже прозвище Беспощадный было под стать Салтанову. В его отряде служили настоящие воины: сильные и бесстрашные, такие же беспощадные, как и сам вожак. Они всегда были готовы выполнить любой приказ своего командира. Но даже у настоящих воинов падает боевой дух, когда им нечего делать. А после того как Россия с позором вывела свои войска из Чечни, бойцы Салтанова не проводили боевых операций. Захваты заложников, которыми они занимались время от времени, конечно, не в счет. Но если запретить бойцам трясти толстосумов, щупать женщин и торговать захваченными пленниками, они совсем разбегутся. Все это понимал Салтанов. Поэтому его бандиты продолжали и после войны грабить, насиловать и убивать.

Гусейн Салтанов никогда не замахивался на президентское кресло. Но когда об этом заговорил Набиев, Салтанов подумал: «Почему бы и нет? Ведь я отлично справляюсь на своей территории, являясь фактически главой этого района. Почему не справлюсь, став президентом республики?» Салтанов тут же представил, какой почет и уважение будут оказывать ему, когда он станет президентом Ичкерии. «Если Набиев говорит, что это возможно, значит, так и будет», – решил Салтанов. Он не просчитывал политическую ситуацию, как это делал Набиев. Салтанов просто запомнил, что ему надо делать. А дело предстояло действительно грандиозное. После завершения операции Салтанов становился героем Ичкерии, приобретал почет и уважение каждого настоящего чеченца, а также получал баснословное богатство. А за все это Салтанов был готов перегрызть глотку любому, кто встанет на его пути. В понедельник двадцать второго февраля на вертолете, принадлежащем Набиеву, Гусейн Салтанов вылетел в район Пятигорска. Это не был комфортабельный пассажирский вертолет, предназначенный для воздушных путешествий самого Ильдара Набиева. Бандиты разместились в большом транспортном вертолете. Вместе с Салтановым летели еще двадцать наиболее верных людей из числа бойцов его отряда. Сигналом к началу операции стало прибытие секретаря Набиева Энвера Пашаева. Пашаев тоже многого ожидал для себя от предстоящей операции. Кроме денег, Набиев пообещал ему пост главы администрации президента Ичкерии. Держа на коленях аппарат спутниковой связи, Пашаев летел в одном вертолете вместе с Салтановым и его людьми.

* * *

Студентка пятого курса метеорологического института Ира Скворцова записала в журнал наблюдений показания барометра. Ира взглянула на небо. Солнце уже поднялось над вершиной горы Бештау. «Если сегодня солнце будет греть так же, как и вчера, смогу снова позагорать, – подумала Ира. – Говорят, загар, полученный в горах, самый красивый. То-то удивятся ребята в институте, когда я вернусь после практики загорелая, как шоколадка». Ира представила завистливые взгляды своих однокурсников и сделала несколько шагов по протоптанной в снегу дорожке, изображая движения модели на подиуме.

Ире исполнился двадцать один год. Она училась на последнем курсе Пермского метеорологического института и сейчас отрабатывала преддипломную практику. Сюда, в район Кавказских Минеральных Вод, она попала с помощью дяди. Николай Савельев, родной брат Ириной матери, возглавлял метеослужбу всего района. Во время каникул Ира часто приезжала к дяде погостить, а сейчас приехала на практику. Метеостанция, где в качестве лаборанта работала Ира, находилась в горах, в семи километрах к северу от Пятигорска. Попасть на станцию можно было только на вертолете, который и прилетал два раза в месяц, привозя очередную смену метеорологов и продукты. Ира провела на станции уже две недели. До конца смены оставалось три дня, а до конца практики было еще полтора месяца.

– Ирочка, солнышко, проверьте, пожалуйста, еще раз показания психрометра. По-моему, он барахлит, – услышала Ира голос начальника метеорологической станции.

– Хорошо, Яков Моисеевич, сейчас! – звонко крикнула Ира.

Начальник станции Яков Моисеевич Фельдман с улыбкой смотрел, как Ира вприпрыжку подбежала к деревянной башенке, где среди других метеорологических приборов находился неисправный психрометр. Своей жизнерадостностью и беззаботным поведением Ира Скворцова заметно поднимала настроение метеорологам. Кроме нее и Фельдмана, на метеостанции трудились еще четыре человека: семейная пара и двое мужчин. Самым старшим из метеорологов был Фельдман, которому исполнилось пятьдесят шесть лет, а самой молодой – Ирочка.

Ира видела, что Фельдман продолжает смотреть на нее, и от этого внимания ей было смешно и приятно. У молодых людей в институте Ира тоже пользовалась успехом. С одним из студентов на третьем курсе у Иры случился бурный роман, который, правда, кончился ничем. Ни сама Ира, ни ее возлюбленный не были готовы к созданию семьи. Здесь, на метеостанции, Ира тоже оказалась в центре внимания. Поначалу Ира не собиралась заводить на станции никаких романов. Самый молодой из метеорологов был старше ее минимум лет на десять. Но постепенно Ира обнаружила, что ей нравится, когда старший научный сотрудник Евгений Светлов задумчиво смотрит на нее. На высокогорную метеостанцию Светлов приехал, чтобы собрать материал для своей кандидатской диссертации. Ира не помнила названия диссертации, что-то типа «Влияние высокогорных ледников на общее потепление климата Земли».