Контакт третьей степени

– Ни хрена себе! – пробормотал стоящий возле манекена Гиря и испуганно попятился.

Глухарь, напротив, подался вперед и принялся ощупывать пробитый кевлар. Судя по тому, как вытянулось его лицо, жилет был самый настоящий.

– Как же это, товарищ майор? – наконец спросил он. – Он же штыковой удар выдерживает, а тут какой-то нож.

Пригоров в ответ только усмехнулся.

– Ножи бывают разные.

Разведчики озадаченно переглянулись, и только Мосел старательно бинтовал пораненный палец. Ему никак не удавалось остановить кровь, видимо порез оказался глубоким.

– Помочь? – спросил у него Дмитрий.

Но тот упрямо мотнул головой:

– Сам справлюсь.

Мосел, конечно, не был таким мастером ножевого боя, как Глухарь, но обращаться с холодным оружием, безусловно, умел. Как он умудрился порезаться, непонятно. Еще более удивительно, что майор-оружейник ожидал чего-то подобного, почему заранее и позаботился об индивидуальном пакете.

– Ну что, лейтенант, выбрал инструменты для своей банды? – нетерпеливо спросил он, прервав рассуждения Дмитрия.

Неприкрытое презрение в его словах оскорбило Дмитрия, но он промолчал. Пригоров был старше его по званию, поэтому приходилось терпеть.

– Могу порекомендовать «АК-103» и «104», «абаканы», снайперки «ВСС»[2 - «ВСС», или «винторез» – компактная 9-мм снайперская винтовка со встроенным глушителем, предназначенная для поражения противника на ближней и средней дистанции.] со всеми типами прицелов, различные ножи, если вы, конечно, не боитесь обрезать себе пальчики, – с той же презрительной ухмылкой продолжал Пригоров, перейдя к следующему стенду. – «СВД» советую не брать: в узких переходах с таким стволом замучаетесь, а в прицельной дальности смысла нет.

– А как же убойность? – спросил Фагот. Хотя, по идее, не он, а снайпер Злой должен был задать этот вопрос.

Майор снова загадочно усмехнулся, потом взял со стенда «винторез», быстро снарядил магазин и, приказав разведчикам следовать за собой, направился к тиру.

Стрелковую галерею отделял от оружейного склада просторный тамбур с двумя рядами дверей, причем последняя дверь с внутренней стороны была обита толстым слоем резины для лучшей звукоизоляции. Не выпуская снаряженной винтовки из рук, Пригоров включил с операторского пульта освещение, и Дмитрий увидел перед собой протянувшийся не менее чем на полкилометра бетонный тоннель с установленными в дальнем конце мишенями и подвешенными на растяжках кусками железнодорожных рельсов. Пока он разглядывал подземную стрелковую галерею, майор перешел на рубеж открытия огня, поправил установленный там смотровой монокуляр, потом вскинул винтовку и, как показалось Дмитрию, даже не целясь, нажал на спуск. Одновременно с хлопком выстрела, который, несмотря на интегрированный глушитель снайперской винтовки, в узком пространстве галереи показался Дмитрию непривычно громким, один из подвешенных в противоположном конце тоннеля рельсов дернулся и закачался на пружинных растяжках.

– Смотрите, – Пригоров с довольным видом забросил винтовку на плечо и отступил в сторону.

Дмитрий не понял, зачем нужно куда-то смотреть, раз все и так видели, как он попал в цель, но все-таки заглянул в смотровую трубу. В центре пораженного рельса зияло сквозное отверстие. Дмитрий моргнул, прогоняя наваждение, и снова приложился к окуляру. Пробоина никуда не исчезла. В светлом круге свежесколотого металла она так и чернела перед глазами. Увиденное походило на фокус. Четыреста метров – предел прицельного выстрела «винтореза». Дальше пуля теряет устойчивость и зачастую летит мимо цели, а уж о том, чтобы она пробила железнодорожный рельс, такого просто не может быть. Вернее, не бывало до последнего момента.

Оторвавшись от окуляра, Дмитрий перевел взгляд на Пригорова.

– Это что, особо мощный патрон?

Тот ухмыльнулся.

– Вроде того.

Сначала нож, пробивающий кевларовый бронежилет, потом пуля, пронзающая на пятистах метрах железнодорожный рельс, словно раскаленный нож сливочное масло. Дмитрий ни за что не поверил бы в это, если бы не увидел то и другое собственными глазами.

Заинтригованные разведчики столпились возле стереотрубы. Отталкивая друг друга, они старались заглянуть в окуляр. Группу следовало призвать к порядку, но Дмитрий не находил слов.

– А можно еще раз, товарищ майор? – не выдержал Чирок.

Пригоров лениво снял с плеча винтовку, хотя Дмитрий не сомневался, что солдатский восторг и изумление доставляют ему удовольствие.

– Расступитесь.

С винтовкой в руках он снова встал на огневой рубеж. Раздалось уже знакомое Дмитрию гулкое: «Бамг!» И в куске рельса, на десять сантиметров выше первой пробоины, открылось новое отверстие. Наблюдавшие за выстрелом разведчики уважительно покачали головами, кто-то даже восхищенно присвистнул. И только Дмитрий стоял в растерянности, не зная, как относиться к увиденному. Во всем этом, начиная от поведения майора до поистине фантастических возможностей продемонстрированного им оружия, была какая-то тайна. И эта тайна отчего-то страшила Дмитрия.

ГЛАВА 3

Полигон

Белье: обычное хлопчатобумажное и термокомплект на случай морозов, к нему же шерстяные носки, колготки и свитер – это одежда. Дальше: массажная расческа, косметичка, мыло, паста и зубная щетка… Добавив к разложенным на диване вещам футляр с зубной щеткой, Ольга еще раз сверилась со списком. И зачем, интересно, ей понадобилась косметичка? Она подняла плотно набитый кожаный несессер, повертела его в руках и, так и не решив, как с ним поступить, положила обратно на диван.

Еще никогда, собираясь в командировку на «Хрустальное небо», она не испытывала такого волнения. Даже в самый первый раз. Но тогда она еще не представляла, что там увидит. А сейчас представляет? Ее вдруг разобрал нервный смех. Отсмеявшись, Ольга смяла листок со списком необходимых вещей и бросила бумажный комок на стол. К черту! Что будет, то будет! Где-то глубоко-глубоко в сознании промелькнула мысль: и зачем она все это затеяла, зачем так рвется на полигон, но Ольга отогнала ее от себя. Потом достала с антресолей дорожную сумку и принялась укладывать туда разложенные на диване вещи. Наполненная сумка получилась что-то уж слишком тяжелой, хотя она отобрала только самое необходимое. Ольга взяла ее в руки, несколько раз прошлась по комнате, всякий раз задерживаясь у темного окна, после чего поставила сумку на пол. Не столько тяжело, сколько неудобно. Особенно если придется бежать. Надо было купить походный рюкзак. Но сейчас уже поздно – даже работающие допоздна магазины давно закрыты. Самое время лечь в постель, чтобы как следует выспаться перед завтрашним днем, но сна не было ни в одном глазу. Ольга подозревала, что этой ночью вообще не сможет заснуть. Она уселась перед телевизором, долго перебирала программы, пока не наткнулась на ночной выпуск новостей.

Автомобильная авария в Оренбургской области: междугородний пассажирский автобус выехал на встречную полосу и столкнулся с грузовиком, трое пассажиров погибли на месте, еще пятнадцать человек, включая водителя, получили различные травмы. На Курильские острова и побережье Камчатки обрушился мощный тайфун. Зато в Австралии вторую неделю не стихают лесные пожары, на борьбу с огнем брошены подразделения национальной гвардии и силы добровольцев. Короткий отчет о заседании правительства и Государственной думы. О «Хрустальном небе» ни слова. А ведь там пропало без вести более полета человек! Ольга вдруг поймала себя на мысли, что не помнит точное число пропавших, хотя именно она и до и после ЧП готовила все справки о ходе проводящихся работ для канцелярии военного министра. Она хорошо помнила имена, фамилии и даже лица многих участников эксперимента. Многих, но далеко не всех. А ведь на «Хрустальном небе», помимо ученых, находилось полтора десятка человек технического персонала: лаборанты, монтажники, электрики, повара, уборщицы, наконец. Еще подразделение охраны. Сколько там было людей: двадцать, тридцать или больше? И вот уже две недели об их судьбе ничего неизвестно! А руководство Минобороны ведет себя так, словно ровным счетом ничего не произошло. Правда, министр с момента ЧП не дает интервью, не появляется на публике и вообще избегает журналистов. А от отдела экспериментальных исследований требует взять ситуации под контроль. Требовать проще, чем делать. Исполнять распоряжение министра предстоит группе разведчиков и преуспевшему в составлении отчетов и справок психологу-аналитику. А что, если Панов прав и ситуацию на «Хрустальном небе» уже невозможно нормализовать?! Тогда высадка разведгруппы станет чудовищной ошибкой…

Ольгу пробил холодный озноб. Она даже испугалась собственных мыслей. Несколько секунд или минут она сидела, тупо уставившись в телевизор и не понимая, о чем говорят с экрана. Лишь когда новости сменились бессмысленной рекламой, она сумела взять себя в руки. Что бы ни произошло на «Хрустальном небе», необходимо это выяснить. И иного способа добиться этого, кроме направления на объект досмотровой группы, не существует. Потому что все технические средства отчего-то перестают там работать, хотя с воздуха и из космоса объект выглядит совершенно нормально. Если только можно считать нормальным полное отсутствие людей!

На телевизионном экране напившийся спрайта молодой мускулистый красавец парил на выросших у него за спиной водяных крыльях над крышами высотных зданий. Похоже, он тоже хотел оказаться на хрустальном небе, хотя представлял его себе совершенно по-другому. Такая режиссерская трактовка куда больше подошла бы для рекламы экстази, LSD и других галлюциногенов. Но сейчас Ольга не обратила внимания на явное несоответствие видеоролика и рекламируемого напитка. Мысленно она уже была на «Хрустальном небе», правда, не на том, о котором мечтал опившийся спрайта крылатый красавец.

Утром, наскоро позавтракав и выпив чашку кофе, Ольга отправилась в институт. Вопреки популярному шлягеру «Moscow never sleep», город еще спал. По не забитым дорожными пробками улицам Ольга домчалась до места за двадцать минут. Коридоры института тоже выглядели почти пустынными, правда, после ЧП на «Хрустальном небе» так было всегда.

На узле связи единственный дежурный оператор скучал за своим компьютером. Поздоровавшись с ним, Ольга со свободного терминала просмотрела поступившие за ночь данные космической разведки, но, как и ожидала, не обнаружила для себя ничего примечательного. С момента ЧП «Хрустальное небо» вместе с работавшими там людьми и всей аппаратурой погрузилось в глубокий летаргический сон. За все время наблюдения чувствительные сканеры космических аппаратов не зарегистрировали на его территории никаких электромагнитных излучений, ни появления людей, ни даже проникших за охранный периметр диких животных.

Из узла связи Ольга, как обычно, отправилась на доклад к Панову, но начальник где-то задерживался, хотя обычно приезжал в институт одним из первых. Ольга решила подождать Панова у себя в кабине, но там было жарко и душно от неистово жарящих в начале отопительного сезона батарей, и она вышла во двор. На гимнастической площадке, раздевшись по пояс – и это в середине октября, делал утреннюю зарядку Дмитрий Рогожин. Он тоже заметил ее, спрыгнул с брусьев, на которых выполнял головокружительные махи ногами и всем корпусом, и подошел.

– Доброе утро, Ольга Максимовна.

– Доброе. – Ольга отчего-то смутилась. То ли оттого, что Дмитрий застал ее в роли подглядывающей, то ли оттого, что почувствовала запах крепкого мужского пота, исходящий от его жилистого, мускулистого тела. – Еще так рано, а вы уже на ногах.

Дмитрий улыбнулся в ответ.

– Привычка. У нас на базе подъем в шесть утра. Но вы, я вижу, тоже привыкли рано вставать?

– Нет, – покачала головой Ольга. – Просто не спалось этой ночью.

– Волнуетесь?

Ольга смутилась еще больше.

– Почему вы так решили? Обычная бессонница. У меня такое бывает, – она почувствовала, что оправдывается. И перед кем? Перед лейтенантом! – Мне нужно идти. Да и вам тоже. Скоро отъезд, не опаздывайте.

– Есть, товарищ майор, – ответил Рогожин, не двигаясь с места.

Тогда Ольга повернулась сама и быстро зашагала прочь, но пока не скрылась за дверью, чувствовала спиной его горячий взгляд.

К счастью, Панов уже был на месте, что избавило Ольгу от необходимости анализировать свою встречу с Рогожиным, чего перед заброской на «Хрустальное небо» ей совсем не хотелось.

– Разрешите, Михаил Александрович?