Врата. Книга 2. Далекое Отечество

– И только?

– Нет, конечно, – легко рассмеялась Эрин. – Как думаешь, Сергей – как часто я могу вот так вот просто болтать или смеяться? С кем-нибудь, кто не пытается через слово поименовать меня «вашим святейшеством»?

– Не все верят в тебя.

– Не знать и не верить – это разные вещи… Кто-то думает – «это не та самая Эрин», но о самой Эрин наслышан. И подумает – «а она похожа на ту самую Эрин». И нет-нет, а мелькнёт мысль – «а в вдруг это ТА САМАЯ?» А кого видишь ты, Сергей, или твои воины? – апостол расплылась в хитрой улыбке. – Дай-ка угадаю! «Потрясающая и великолепная красавица, чья благосклонность стоит дороже имперского престола!»

– Что-то в этом роде, – с напускной кислостью произнёс старлей, но затем улыбнулся. – От скромности ты не умрёшь. Но неужели в этом всё дело? В том, что с чужаками из другого мира ты можешь быть собой… Точнее – не быть собой?

– Кто знает, – хитро улыбнулась Эрин, свешивая ноги из окна. – Что ж, время уже позднее, так что я отправляюсь почивать. Спокойного тебе сна, Сергей Вяземский.

– А я уж думал, ты собралась тут остаться… – иронично хмыкнул старлей.

– Мама мне говорила, что приличным девушкам нельзя оставаться наедине с малознакомыми мужчинами, – ехидно произнесла апостол смерти и выпрыгнула в окно, бросив напоследок, – До завтра!

– До завтра, – усмехнулся разведчик, заваливаясь на кровать и закладывая руки за голову.

* * *

Проснулся Вяземский как полагается – в половине седьмого. Сработала многолетняя привычка, от которой уже невозможно было отделаться ни в выходные, ни в отпуске. Привёл себя в порядок, оделся, экипировался, вышел из комнаты…

И едва не сбил с ног пискнувшую служанку, которая, отчаянно робея, что-то торопливо залепетала.

Несмотря ни на что, новолатынь Сергей понимал с пятого на десятое, но общей смысл уловил – его вроде как приглашали на завтрак. Логично предположив, что таким макаром соберут всех гостей и не придётся отлавливать каждого по отдельности для сбора и возвращения на базу, старлей проследовал за служанкой.

Разведчик угадал верно – в уже знакомом помещении, где прошёл первый раунд переговоров, был накрыт стол, за которым находилось девять человек. Вершинин, о чём-то беседующий с Мерцеллой Фортос, Ливия при них – в качестве переводчика, двое генеральских сопровождающих и четверо новоримлянок. Одна – совсем ещё ребёнок, лет десяти от силы. Двоим другим – лет по тридцать, третьей на пяток годков меньше. Одеты все дорого, можно даже сказать – изысканно. Цвета одежды – синий и золотой – гербовые цвета гильдии Фортос. Наверняка члены семьи или иные приближённые лица. Вот только в отличие от мило улыбающейся главы гильдии и внимательно прислушивающейся к разговору генерала и Мерцеллы девочки, лица у этой троицы были не то, что унылые – натурально похоронные. Как говорится – краше только в гроб кладут.

– Михаил Павлович, – произнёс Сергей, входя в помещение. – Сира Мерцелла.

– О, сир Вяземский! – приветливо улыбнулась Фортос. – Прошу к столу, разделите с нами скромную трапезу.

– Благодарю.

– Позвольте представить членов моей гильдии и моих родственниц. Марина – моя внучка, нынешняя глава гильдии, при которой я состою регентом. Оретта – моя дочь. Дорофея и Агата – мои невестки. Во всяком случае, пока ещё, – взгляд Мерцеллы, брошенный на троицу римлянок, был отнюдь не угрожающим, можно сказать, даже отечески-добрым, однако они почему-то съёжились. – В общем, я была бы весьма признательна вам, сир Вершинин, если что-то удастся разузнать о моих родственниках…

– Разумеется, – кивнул генерал. – Если ваши сыновья попали в плен – мы, безусловно, выдадим их. Без всяких условий. Если же нет…

– В таком случае хотелось бы их хоть похоронить как должно… – вздохнула Мерцелла.

– Это будет… непросто, – признался Вершинин. – Но мы постараемся сделать всё возможное.

– Ты так спокойно говоришь о похоронах с теми, кто их и убил, матушка, – зло бросила та из римлянок, что была помоложе. Вяземский отметил, что как и Марина (удивительно привычные имена здесь всё-таки…), внешне она походила на Мерцеллу – тёмные волосы, тёмные глаза. – Наша честь требует…

– …тебе сейчас помолчать, Оретта, – спокойно перебила её женщина. – Они не младенцы – за ними было право решать, право совершать ошибки… и право платить за них.

– Ты всегда была ужасной матерью! – запальчиво выкрикнула Оретта, вскакивая на ноги.

– Зато я всегда была хорошей управляющей, – скучающим тоном сообщила Мерцелла, а затем подбавила в голос металла. – Сядь! И ради всех богов – замолчи. Мы здесь не одни. И пока ты таскала за космы невесток – тебе ведь тоже было не до родственных чувств. А тут о семье неожиданно вспомнила. Если бы ты неожиданно начала раздеваться, это и то было бы натуральнее для тебя, дочь моя.

Это она вовремя вспомнила – про то, что кроме собственно членов семьи Фортос рядом находились и другие люди. Не знающие или крайне скверно знающие новолатынь, по правде говоря. Впрочем, Ливия хоть и уткнулась в тарелку с чем-то вроде ростбифа, но между делом продолжала негромко бубнить себе под нос, переводя перепалку римлянок.

– Прошу меня простить, господа, за это… – с дипломатичной улыбкой начала было Мерцелла.

Но тут позади Вяземского послышался аппетитнейший зевок, а затем уже вполне знакомый голос, произнёсший на чистейшем русском:

– Всем доброго утречка!

Вершинин, делавший вид, что ругань Мерцеллы с дочерью его совершенно не касается, не донёс до рта вилку с наколотым на неё кусочком гриба и медленно повернул голову вбок.

Эрин грациозно прошествовала к столу, что-то насвистывая себе под нос, зачем-то крутанулась, а затем уселась слева от Вяземского.

Апостол смерти несколько неожиданно сменила свой чёрно-лиловый боевой наряд на обычное платье всё той же сине-золотой гаммы – видимо, воспользовалась запасами кого-то из гильдейских.

Платье оказалось поскромнее чем у других Фортосов – минимум вышивки, никаких многочисленных юбок, оборок и прочих нефункциональных вещей. Больше всего новое платье чёрной жрицы напоминало средневеково блио – длинное платье с поясом, узкими рукавами и очень широкими манжетами. Разве что шнуровка была не по бокам, а спереди – на чём-то вроде короткого корсета.

– Ой, ну так замечательно выспалась, что хоть прямо сейчас ещё штук сто инсургентов могу нарубить и даже не запыхаться, – непринуждённо заявила Эрин, переходя на имперский и доставая откуда-то свою странного вида вилко-ложку. – Сира Мерцелла, безмерно признательна вам за ночлег. И за завтрак! О, солёный омежник! Здорово. Обожаю! Приятного мне аппетита!

Сергей задумчиво посмотрел на столовый прибор, которым вовсю орудовала апостол смерти. По виду – ну натуральная комбинированная вилко-ложка, использовавшаяся солдатами вермахта. Вот интересно, можно ли её считать за артефакт, свидетельствующий о том, что этот мир контактировал с Землёй в промежутке между попаданием римского легиона и контратакой мотострелковой бригады? Какое-нибудь «Аненербе», Новая Швабия не в Антарктиде, а здесь…

Стоп. Была же ещё советская экспедиция. И у кого-нибудь из её членов тоже вполне могла иметься при себе трофейная вилко-ложка и… И что? Её скопировали и начали воспроизводить в местных условиях? Или у Эрин оригинал?

И можно ли в таком случае предположить, что разведрота 39-й ОМСБ – это не первое российское подразделение, с которым она контактирует за свою, предположительно, очень долгую жизнь?

А может, здесь просто взяли и придумали в рамках конвергенции ровно такой же столовый прибор, как и некогда на Земле, а?

– В этом доме вам всегда будут рады, ваше святейшество, – с улыбкой произнесла Мерцелла. – Марина, это…

– Привет! Можешь звать меня просто Эрин! – жизнерадостно произнесла апостол, в считанные мгновения расправившись с порцией каких-то отварных стеблей. – А ты Марина, да?

– Марина Фортос, госпожа.

– Нет-нет! Просто Эрин. Можешь даже сестрёнкой звать – разрешаю.

– А ты из свиты её высочества Афины, наверное? Тоже воительница? – с нескрываемым интересом выпалила девочка.

– Не из свиты. Хотя воевать и умею…

Апостол неожиданно схватила одну из лежащих на столе вилок и молниеносно метнула её через всю комнату. Послышался треск дерева и отчаянный писк.