Двое против ста

– Обычный офицер «Альфы», – ответил стоявший рядом с ним полковник Самсонов, командир спецподразделения.

– Я не про то… Профи он, конечно, высокого класса, сам вижу. Что в личном плане?

– Выдержан, морально устойчив, – не без заметной иронии ответил генерал-лейтенант Прохоров, начальник антиэкстремистского управления ФСБ.

– Если вы, Виктор Николаевич, пойдете на повышение, – продолжил как ни в чем не бывало штатский, обращаясь к Самсонову, – кто станет командиром?

– Скорее всего, полковник Шарманкин, – ответил Самсонов. – У него больше боевого опыта плюс знание арабского языка… А у вас, Альберт Борисович, имеется своя кандидатура?

Штатский ничего не ответил, продолжая наблюдать через бинокль за разворачивающимися событиями. Однако дымовая завеса не торопилась рассеиваться, даже с помощью сильной оптики трудно было что-либо разглядеть. Трое наблюдателей – генерал Прохоров, полковник Самсонов и долговязый штатский – находились в специально оборудованном штабном бункере, на предельно безопасном расстоянии. Между тем заработала рация полковника Самсонова.

– Первый! Докладывает Ротмистр! Заложники находятся в состоянии легкого шока. Среди них ни одного убитого и раненого. Террористы нейтрализованы. С нашей стороны двое легкораненых.

Самсонов вздохнул, переглянулся с Прохоровым и со штатским Альбертом Борисовичем. Двое, пусть даже легкораненых, не лучший показатель работы подразделения «А». Между тем дым рассеялся, и из подъезда здания показались двое мужчин и женщина, они же заложники, в сопровождении двух бойцов. Потом на самодельных носилках вынесли двух раненых спецназовцев. Видимо, ранения их оказались не столь легкими. Затем вывели и четверых террористов – здоровенных мужиков в спортивных костюмах, со скрученными за спиной руками.

– Докладывает подполковник Феоктистов, – подойдя к «штабистам», доложил старший группы, приставив правую руку к титановому шлему. – Террористическая группа уничтожена, заложники…

– Вольно, Ротмистр, – кивнул генерал Прохоров.

«Заложники» непринужденно покуривали рядом с бойцами, а также раскованными «террористами» и поднявшимися с носилок «ранеными».

– Оценка четыре с плюсом… Нет, пожалуй, просто четыре, – объявил полковник Самсонов, подойдя к своим подчиненным. – Этого, – Виктор Николаевич кивнул на носилки, – надо, по возможности, избегать. На сегодня свободны. По домам, ребята!

Ротмистр, он же подполковник Феоктистов, выехал на своем видавшем виды «Опеле» из ворот учебной базы подразделения и покатил по шоссе в сторону столицы. Около авторынка, как и всегда, «Опель» встал в пробке. Между машинами неспешно передвигались бомжи-инвалиды, просящие милостыню, и суетились детишки-попрошайки. Один из таких, лет десяти-двенадцати, возник около Ротмистровского «Опеля». Подполковник не имел обыкновения подавать нищим, так как отлично знал, что все «подаяния» приумножают немалый капитал боссов нищенской мафии. Однако юный попрошайка не просил, а сам протягивал Феоктистову сложенный вдвое тетрадный листок. При этом пацан старался, чтобы другие пацаны не видели, что именно он протягивает. Повинуясь профессиональному рефлексу, Ротмистр оглядел местность на наличие огневых точек, затем привел в боевое положение удобно пристроенный под курткой пистолет Стечкина и лишь потом опустил стекло. Пацан, ни слова не говоря, сунул Феоктистову тетрадный листок, а Ротмистр, в свою очередь, протянул попрошайке десятирублевую купюру. Тот поспешно поблагодарил и скрылся в толчее авторынка. Не убирая руки с оружия, Ротмистр развернул листок. Печатными буквами там было изложено следующее:

«Ротмистр! „Эддер“ и „Арж“, река, солнце, вихрь.

Нужно немедленно встретиться для передачи срочной информации.

Через два квартала сверните в переулок слева от магазина „Андрей“. К вам подойдут».

Ротмистр убрал послание в карман. Поставить в известность руководство? Уже нет времени. Там, в переулке, его ждут. И если он не выйдет на связь, неизвестный может больше не объявить о себе. Переулок у магазина мужской одежды. Место людное. Если бы его хотели убить, выбрали бы что-то другое. Но главное – «Эддер» и «Арж» и река, солнце, вихрь. Эти слова были чем-то вроде пароля, указывающего на то, что неизвестный очень хорошо знает Ротмистра. «Эддер» и «Арж» – противотанковые мины международной разработки, партию которых подразделение Ротмистра изъяло у торговцев оружием в середине второй чеченской. Тогда они действовали совместно со спецназом ВДВ, и Феоктистов был представлен ко второму ордену Мужества. Ну а река, солнце, вихрь… Да, именно так Ротмистр обозначал в эфире полную боевую готовность, если была угроза радиоперехвата… Человек, желающий немедленной встречи, очень хорошо знал подробности его, Феоктистова, боевой биографии. Судя по всему, его информация действительно была срочной и важной. И доверял ее незнакомец только ему, подполковнику Феоктистову.

Не прошло и двадцати минут, как «Опель» Феоктистова въехал в переулок около магазина мужских аксессуаров.

– Здравствуйте, Ротмистр.

– Здравствуйте. Как мне вас называть?

– Лена.

Женщине на вид было не более тридцати. Неяркая, но приятная, чисто славянская внешность. Одета легко, по-летнему. Оружия не наблюдалось… Подполковник вежливым жестом пригласил ее сесть на переднее сиденье своей машины.

– Мы с вами встречались ранее? – спросил он, когда она устроилась рядом с ним.

– Да. Но вы вряд ли меня помните.

Спрашивать где и когда Феоктистов не стал. Сам обязан вспомнить, спецназовец ФСБ должен не только кирпичи колоть. Если и встречались, то не в Чечне… «Она тщательно изучила мой маршрут. И вела наблюдение так, что я этого не почувствовал. Она профессионал, – оценил женщину Феоктистов. – Слушать ее надо внимательно. Как и фиксировать каждое движение рук». Рук тренированных, неслабых, со спокойными, не дергающимися пальцами. Без намека на кольца и маникюр.

– Вас интересует, как можно выйти на офицера спецназа ФСБ? – предвосхитила следующий вопрос Лена. – О том, что база «Альфы» в Балашихе, знают все, кто хоть иногда читает газеты. Ну а дальнейшее… Я имею некоторое отношение к спецразведке, так что отыскать вас было для меня не столь сложным делом.

– Почему вам нужен именно я?

– Больше мне не к кому обратиться. – Женщина выдержала паузу. – И вам, в свою очередь, придется действовать, полагаясь лишь на себя.

– Давайте по существу, – проговорил, сохраняя невозмутимость, Ротмистр.

– Готовится террористический акт, по масштабам не уступающий «Норд-Осту».

– Где и когда? – тут же уточнил подполковник.

– Это и предстоит узнать. Заказчик некто, чьи инициалы читаются как ГАД.

– Цель?

– Вам она понятна не хуже меня. Вы знаете, что ГАД связан с международным наркобизнесом. Россию он всегда рассматривал как огромный рынок сбыта. Дестабилизируя обстановку, он сумеет укрепить свои «торгово-закупочные» позиции… Впрочем, наша с вами цель одна – предотвратить массовое убийство.

– Наша с вами… – задумчиво проговорил Ротмистр, в свою очередь взяв паузу. – Я должен поставить в известность руководство.

– Исключено, – твердо произнесла женщина, точно на плечах ее были полковничьи погоны, а не легкая спортивная ветровка. – У вас крыса. Предатель, который извещает противника обо всех ваших действиях.

– У нас это называется «крот».

– Крыса точнее. И ваша крыса занимает большой пост. И при этом работает на ГАДа. Возможно, в вашем отряде. Возможно, среди руководства. Знает эта Крыса немало.

Некоторое время они сидели молча.

– Что от меня требуется? – спросил наконец Феоктистов, не торопясь с принятием какого-либо решения.

– Ваша задача, Ротмистр, сделать так, чтобы не было случайных жертв среди вот этих людей, – женщина кивнула в сторону автобусной остановки, где столпились заждавшиеся пассажиры. – Мне не нравится, когда погибают они, – произнесла она.

– Значит, вы, Лена, собираетесь…

– Воевать. Вести боевые действия, и никто не сможет меня остановить.

Валерий не знал, что и сказать. На вид обычная молодая женщина. Среднего роста и телосложения. Симпатичная, но не более того. Голос тихий, дикция четкая, точно у актрисы или дикторши, специально ставившей голос… Ему, пожалуй, ничего не стоило скрутить, утихомирить эту госпожу и доставить по прямому назначению на базу спецподразделения. Там с барышней разговор был бы иной.

– Я офицер, а вы заставляете меня… нарушать присягу, – проговорил подполковник. – Доложить обо всем руководству мой долг.

– А кому вы присягали?! – зло отозвалась женщина. – Высокопоставленному жулью и предателям или вот им? – Она вновь кивнула на толпившихся возле автобусной остановки женщин с детьми, двух пожилых мужчин и беззаботных ребят и девчат студенческого возраста. – Отвечайте, Ротмистр!

Ее серые глаза сверкнули стальной молнией.

– Им, – не раздумывая, ответил Валерий.

Эта Лена попала в десятку. Он сам нередко мысленно обращался к себе именно с такими словами.

– Значит, мы должны быть вместе, – потеплев глазами, произнесла женщина. – Мне нелегко будет… остановить все это в одиночку.