Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

– Наша стая не может принимать к себе первых встречных. Все, кого ты видишь перед собой, принадлежат к лучшим гусиным семействам. А ты даже летать как следует не умеешь. Что ты за гусь, какого роду и племени?

– Моя история не длинная, – грустно сказал Мартин. – Я родился в прошлом году в местечке Сванегольм, а осенью меня продали Хольгеру Нильсону в соседнюю деревню Вестменхег. Там я и жил до сегодняшнего дня.

– Как же ты набрался храбрости лететь с нами? – спросила Акка Кебнекайсе.

– Вы назвали нас жалкими курицами, и я решил доказать вам, диким гусям, что и мы, домашние гуси, кое на что способны, – ответил Мартин.

– На что же вы, домашние гуси, способны? – снова спросила Акка Кебнекайсе. – Как ты летаешь, мы уже видели, но, может быть, ты отличный пловец?

– И этим я не могу похвастать, – печально сказал Мартин. – Мне доводилось плавать только в пруду за деревней, но, по правде говоря, этот пруд разве что немного побольше самой большой лужи.

– Ну, тогда ты, верно, мастер прыгать?

– Прыгать? Ни один уважающий себя домашний гусь не позволит себе прыгать, – сказал Мартин.

И вдруг спохватился. Он вспомнил, как смешно подпрыгивают дикие гуси, и понял, что сказал лишнее.

Теперь Мартин был уверен, что Акка Кебнекайсе сейчас же прогонит его из своей стаи.

Но Акка Кебнекайсе сказала:

– Мне нравится, что ты говоришь так смело. Кто смел, тот будет верным товарищем. Ну, а научиться тому, чего не умеешь, никогда не поздно. Если хочешь, оставайся с нами.

– Очень хочу! – ответил Мартин. Вдруг Акка Кебнекайсе заметила Нильса.

– А это кто еще с тобой? Таких, как он, я никогда не видала.

Мартин замялся на минуту.

– Это мой товарищ… – неуверенно сказал он. Тут Нильс выступил вперед и решительно заявил:

– Меня зовут Нильс Хольгерсон. Мой отец – Хольгер Нильсон – крестьянин, и до сегодняшнего дня я был человеком, но сегодня утром…

Кончить ему не удалось. Едва он произнес слово «человек», гуси попятились и, вытянув шеи, злобно зашипели, загоготали, захлопали крыльями.

– Человеку не место среди диких гусей, – сказала старая гусыня. – Люди были, есть и будут нашими врагами. Ты должен немедленно покинуть стаю.

Теперь уже Мартин не выдержал и вмешался:

– Но ведь его и человеком-то не назовешь! Смотрите, какой он маленький! Я ручаюсь, что он не сделает вам никакого зла. Позвольте ему остаться хотя бы на одну ночь.

Акка испытующе посмотрела на Нильса, потом на Мартина и наконец сказала:

– Наши деды, прадеды и прапрадеды завещали нам никогда не доверяться человеку, будь он маленький или большой. Но если ты ручаешься за него, то так и быть – сегодня пусть он останется с нами. Мы ночуем на большой льдине посреди озера. А завтра утром он должен покинуть нас.

С этими словами она поднялась в воздух. За нею полетела вся стая.

– Послушай, Мартин, – робко спросил Нильс, – ты что же, останешься с ними?

– Ну конечно! – с гордостью сказал Мартин. – Не каждый день домашнему гусю выпадает такая честь – лететь в стае Акки Кебнекайсе.

– А как же я? – опять спросил Нильс. – Мне ни за что одному не добраться домой. Я сейчас и в траве заблужусь, не то что в этом лесу.

– Домой тебя относить мне некогда, сам понимаешь, – сказал Мартин. – Но вот что я могу тебе предложить: летим вместе со всеми. Посмотрим, что это за Лапландия такая, а потом и домой вернемся. Акку я уж как-нибудь уговорю, а не уговорю, так обману. Ты теперь маленький, спрятать тебя нетрудно. Ну, довольно разговаривать! Собери-ка поскорее сухой травы. Да побольше!

Когда Нильс набрал целую охапку прошлогодней травы, Мартин осторожно подхватил его за ворот рубашки и перенес на большую льдину. Дикие гуси уже спали, подвернув головы под крылья.

– Разложи траву, – скомандовал Мартин, – а то без подстилки у меня, чего доброго, лапы ко льду примерзнут.

Подстилка хоть и получилась жидковатая (много ли Нильс мог травы унести!), но все-таки лед кое-как прикрывала.

Мартин стал на нее, снова схватил Нильса за шиворот и сунул к себе под крыло.

– Спокойной ночи! – сказал Мартин и покрепче прижал крыло, чтобы Нильс не вывалился.

– Спокойной ночи! – сказал Нильс, зарываясь с головой в мягкий и теплый гусиный пух.

Глава III. Ночной вор

1

Когда все птицы и звери уснули крепким сном, из лесу вышел лис Смирре.

Каждую ночь выходил Смирре на охоту, и плохо было тому, кто беспечно засыпал, не успев забраться на высокое дерево или спрятаться в глубокой норе.

Мягкими, неслышными шагами подошел лис Смирре к озеру Он давно уже выследил стаю диких гусей и заранее облизывался, думая о вкусной гусятине.

Но широкая черная полоса воды отделяла Смирре от диких гусей. Смирре стоял на берегу и от злости щелкал зубами.

И вдруг он заметил, что ветер медленно-медленно подгоняет льдину к берегу.

«Ага, добыча все-таки моя!» – ухмыльнулся Смирре и, присев на задние лапы, терпеливо принялся ждать.

Он ждал час. Ждал два часа… три…

Черная полоска воды между берегом и льдиной становилась все уже и уже.

Вот до лиса донесся гусиный дух.

Смирре проглотил слюну.

С шуршанием и легким звоном льдина ударилась о берег…

Смирре изловчился и прыгнул на лед.

Он подбирался к стае так тихо, так осторожно, что ни один гусь не услышал приближения врага. Но старая Акка услышала. Резкий крик ее разнесся над озером, разбудил гусей, поднял всю стаю в воздух.

И все-таки Смирре успел схватить одного гуся.