Ночь пламенных воспоминаний

Бросив быстрый взгляд на Брук, Алекс ответила:

– Алекс Эндрюс. И давай без дураков!

– Даже и не думал об этом! Брук может подтвердить, что у меня нет чувства юмора.

Брук не могла сдержать улыбку. Она прекрасно помнила, как легко он мог ее развеселить. С ним было чертовски просто общаться – добрый, веселый, нежный, горячий…

Она не могла не влюбиться в него.

А потом она увидела все те заголовки и узнала о его диких выходках. И ей стало ясно, как сильно она ошибалась на его счет.

Флэш стоял, не двигаясь, пока Алекс шла к машине, в которой находилось детское автомобильное кресло. Правда, на него было наброшено покрывало, чтобы никто его не заметил.

Брук смотрела на Флэша. В жизни он выглядел лучше, чем в ее мечтах.

Алекс захлопнула дверь машины. Флэш и Брук остались в уединении, которое однако, было неполным: в любую минуту из «Синей птицы» мой выйти Кайл или кто-то еще.

– Прекрасно выглядишь! – нарушил молчание Флэш.

– Что тебе надо, Флэш? – сурово спросила Брук, хотя комплимент доставил ей удовольствие.

«Прошу, не говори приятные слова», – сложилась у нее в голове музыкальная фраза и сразу за ней зазвучала еще одна: «Приятные слова услышать я хочу». Надо бы потом записать это, подумала она, хорошее начало для новой песни.

Флэш снял шляпу и одарил ее улыбкой, которая тогда растопила ей сердце.

– Я снова захотел увидеться, но у меня такое чувство, что ты не рада встрече.

– Ты это уловил?

– Звучало очень завуалированно, – ответил он с легкой усмешкой, – но я смог распознать гнев в твоих песнях.

– Великолепно. Чудеса дедукции. Логика у тебя в прекрасной форме. – Брук хотела обойти его, но он преградил ей дорогу. – Что, Флэш? Я устала.

– Я хочу извиниться, – сказал он.

Брук горько усмехнулась.

– Вот как? А за что именно ты извиняешься?

– Даже не знаю. Ну… если честно, я причинил тебе боль. А если судить по песням, которые я сегодня услышал и которые мне очень понравились, я ранил тебя очень глубоко. Так что позволь мне извиниться, Брук.

Господи, неужели он говорит серьезно? Ей хотелось, чтобы он был дерзким и самоуверенным. С ним таким ей было бы проще. Она с ним смогла бы совладать.

– Хорошо. Извинения приняты. Спокойной ночи, Флэш.

– Брук, – прошептал Флэш. – Я безумно скучал по тебе. Даже не знаю почему.

– Неужели? – огрызнулась Брук. В ней закипала ярость. И закипала не от его сладких слов, а от того, что она вспомнила: ее жизнь перевернулась с ног на голову только потому, что она купилась на его сладкие слова. – Это не похоже на извинение. Это оскорбление.

– Может, выслушаешь? – сказал он с раздражением в голосе. Потом Флэш повел себя странно: отступил на шаг, глубоко вздохнул и медленно выдохнул. – Я хочу сказать, что ты потрясающая, великолепная, веселая, умная, что с тобой легко общаться, и я был бы дураком, если бы не хотел большего. С тобой, – быстро добавил Флэш.

Брук снова фыркнула, скрестив руки на груди. Флэш продолжил:

– Мы были вместе всего одну ночь. Мимолетную ночь, как ты красноречиво выразилась. – Флэш провел рукой по волосам, а затем посмотрел ей в глаза. От этого взгляда, полного желания, у Брук перехватило дыхание. – И этим все должно было закончиться, но, черт побери, не для меня. Я тогда хотел большего с тобой, и того же хочу сейчас.

– Это все хорошо, Флэш, но этого недостаточно. Для меня, во всяком случае.

Надо рассказать ему о Бине, мысленно уговаривала себя Брук. Нечестно скрывать от него факт существования сына. И нечестно лишать Бина отца.

Но Брук не могла преодолеть себя. Она отговаривалась тем, что нужно сначала выяснить, что он хочет. Еще одну ночь? Нет, на это она не пойдет. Флэш нужен ей как отец для ее сына. И ей важно понять, можно ли ему доверять.

Флэш снова сделал глубокий вдох, а затем шагнул к Брук. Он взял ее лицо в свои ладони и большим пальцем погладил по щеке. Брук понимала, что должна бы оттолкнуть его, но, когда он коснулся своим лбом ее лба, она не удержалась и с наслаждением вдохнула его запах. Запах мужчины.

– Я следил за твоей карьерой, наблюдал, как ты поднимаешься в чартах. Радовался за каждый твой хит и праздновал победы в номинациях на премиях. Всякий раз, когда я закрывал глаза, я видел твое лицо, – тихо сказал Флэш. – Я очень сильно старался забыть тебя, но не смог. И за это прошу прощения.

– За то, что не смог меня забыть?

– Нет, – усмехнулся он и продолжил: – Вот об этом я никогда не пожалею.

– Но тогда что тебе нужно?

– Я пришел сюда не для того, чтобы сказать тебе, что хочу тебя. Хотя это действительно так. Я пришел, чтобы рассказать, что со мной произошло после той истории. После того как меня приговорили и отстранили от участия в соревнованиях, я окончил курсы по управлению гневом. Я пообещал себе и своей семье, что не позволю гневу управлять мной.

– Неужели?

Флэш слегка повернул голову так, что его губы коснулись ее виска.

– К тому же я бросил пить. Не скажу, что я алкоголик, но когда я выпиваю, то не могу сдержать свой гнев и попадаю в неприятности. Я не пью уже восемь месяцев.

– А сегодня? – спросила Брук хриплым и напряженным от нарастающего желания голосом.

– Я пил имбирный эль. Из пивной кружки.

Флэш прикоснулся губами к ее губам, и Брук оказалась бессильна что-либо сделать, кроме как открыть рот и впустить его язык. Ответив на его поцелуй, она почувствовала вкус сахара и имбиря, а не пива.

Все происходящее было безумием. Откуда Флэш знает, что это именно то, что ей нужно? Почему он так приятен на вкус? Как она до сих пор может столь сильно желать его?

Флэш оторвался от ее губ, но не отстранился. Он стоял настолько близко, что Брук могла почувствовать его эрекцию.

– Я хочу повторить ту ночь, – прошептал Флэш, проводя губами по ее шее. – Мне нужно больше, чем одна ночь. И я ни о чем другом не прошу.

– Да. – Это слово слетело с губ Брук прежде, чем она успела осадить себя.

– Где? Только скажи, и я буду там, детка.

Флэш просунул колено ей между ног, оказывая давление именно там, где необходимо. Брук не смогла подавить стон.

– Только скажи, что ты хочешь меня.