Свидание у озера Мичиган

– Мама! Ты можешь говорить? Ты на громкой связи?

– Милый, – продолжала она, и Роберт слышал, как дрожит ее голос. – Тебе звонил Александр?

Значит, ее слушают. Александр был помощником Лэндона, блюдолизом и подхалимом.

– Да. Он сказал, что Лэндон хочет баллотироваться на пост губернатора.

Ужасная идея для всех – для семьи, для штата, для страны. Роберт знал, что единственная причина, по которой Лэндон Уайетт хочет получить этот пост, – из кресла губернатора удобнее грести деньги.

– Твой отец хочет, чтобы ты его поддержал. Мы оба этого хотим, – поправилась она, будто они действительно были одной счастливой семьей, и это не была всего лишь ложь, предназначенная для газет.

Роберту захотелось что-нибудь разнести в щепки.

– Мама, ты на громкой связи?

Она неестественно засмеялась:

– Конечно нет. Все в порядке, дорогой.

Кажется, она действительно не была на громкой связи. Значит, Лэндон сидел рядом и следил за ней своими холодными, колючими, льдистыми глазами – глазами, который Роберт каждое утро видел в зеркале.

– Чем тебе помочь, мама? Я хочу забрать тебя от него.

– Через две недели у нас торжественный прием, посвященный началу предвыборной кампании. – Ее голос дрогнул, но она продолжала: – Это в художественной галерее Уинстона на Великолепной Миле[2 - Великолепная Миля – одна из самых знаменитых торговых улиц в мире, на которой находится множество магазинов, торговых центров, ресторанов, отелей и достопримечательностей Чикаго.]. Мы с твоим отцом очень хотим видеть тебя там.

Роберт не сомневался, что мать хочет его видеть. Но для Лэндона это был всего лишь способ контролировать сына, а Роберт поклялся, что никогда не даст отцу такой власти над собой, даже если это будет стоить ему взаимоотношений с матерью.

– Скажи мне, что я могу сделать, чтобы помочь тебе, мама?

Короткая пауза.

– Мы тоже скучаем по тебе.

Проклятье. Он не хотел притворяться счастливым ни в семейном кругу, ни перед журналистами, но знал, что, если не приедет, Лэндон отыграется на жене.

Так же, как всегда.

Роберт не мог этого допустить. Из всех мерзостей, которые делал Лэндон Уайетт, самой мерзкой была его манера шантажировать сына, угрожая жене.

– Подумай о том, что я сказал, хорошо? Обсудим это в галерее.

Она выдохнула.

– Это прекрасно, дорогой. Начало в семь, но мы бы хотели, чтобы ты пришел туда пораньше. Твой отец хочет убедиться, что у нас нет разногласий.

Роберт чуть не взвыл. Это уже была явная угроза.

– Я постараюсь. Надо проверить расписание. Мама, я хочу увезти тебя от него. Ты поедешь со мной?

Потому что после того, что случилось в прошлый раз…

– Спасибо, Бобби, – сказала она, и он всей душой надеялся, что это означает согласие. – Я… мы не можем дождаться, когда встретимся с тобой.

– Я тоже, мама. Я люблю тебя.

Она не ответила. В трубке пошли гудки.

Роберт долго невидящими глазами смотрел прямо перед собой.

Это было именно то, чего он боялся. Лэндон собирается манипулировать сыном, заставляя его работать на свой имидж. Он собирается выставлять Роберта перед телефонами и избирателями. Он будет требовать, чтобы Роберт произносил написанные его шавками речи и расхваливал отца. А если Роберт откажется…

Тогда неизвестно, увидит ли он когда-нибудь свою мать.

Он должен остановить отца. Должен быть какой-то способ.

«Вы можете делать все, что угодно, потому что вы доктор Роберт Уайетт», – сказала ему Джинни.

Может быть, она была права.

Теперь, как никогда, ему нужно было выпить.

– Ну? – протянул он своим бархатным голосом.

Когда-то Сибилл казалось, что у Лэндона Уайетта самый соблазнительный голос в мире.

Это было давно. Она едва могла вспомнить то время, когда была наивной студенткой, очарованной шикарным мужчиной на пятнадцать лет старше ее.

С тех пор она расплачивается за эту ошибку.

– Он придет.

Лэндон слегка приподнял левую бровь – это означало, что он недоволен ответом.

– Он постарается прийти пораньше, если дела позволят, – добавила она, надеясь, что Лэндон оставит ее в покое.

Она впервые за три года услышала голос своего сына. Он сказал, что хочет увезти ее.

Она скучала по нему и надеялась, что хоть он был счастлив. Бобби стал хорошим человеком, блестящим хирургом. Лэндон ревновал к успеху сына, и это доходило до ненависти.

Если кто-то и мог перехитрить Лэндона Уайетта, это был его собственный сын.

В ее онемевшем иссохшем сердце зашевелилось какое-то давно позабытое чувство. Кажется, это была надежда. Что, если у Бобби действительно получится?

Но Лэндон никогда не отпустит ее.

Словно прочитав ее мысли, он подошел к ней и погладил ее по голове. Они прожили вместе тридцать пять лет, но Сибилл до сих пор приходилось собирать всю свою волю, чтобы не вздрагивать от его прикосновений.

– Я знаю, что ты скучаешь по нему, – сочувственно сказал Лэндон, будто бы не он не давал им видеться. Его рука, которая казалась ей чугунной, снова прошлась по ее голове от макушки до шеи. – Поэтому я очень, очень надеюсь, что он придет. Ведь он придет, милая?