Операция «Танненберг»

Нагрудник – цельнометаллическая кираса. Здоровенные, широченные, как у американских футболистов, наплечники. И – налокотники, наручи, наколенники, набедренники, наголенники и еще фиг знает чего на… Кое-где из-под пластинчатых лат выступали кольчужные звенья, обеспечивавшие дополнительную защиту. Голову всадника прикрывал шлем с опущенным и выдающимся вперед остроносым забралом обтекаемой формы. С такой железной морды и копье, и меч соскользнут, не задерживаясь.

В рыцарском седле с высокими луками бронированный наездник сидел благодаря подвижному подолу, склепанному из длинных пластин и прикрепленной к нему «юбочке»-тассете.

Клепки, застежки, прочные кожаные ремни с пряжками… Все прочно стянуто, сочленения плотно подогнаны по фигуре рыцаря. Справа – на нагруднике торчал крюк непонятного предназначения. Хотя нет – вполне даже понятного. Удобный упор для копья в таранной сшибке.

У седла болтался небольшой квадратный щиток. У левого бедра висели ножны. Пустые.

В правой латной рукавице (ею одной, наверное, убить можно – столько металла ушло на «перчаточку») рыцарь сжимал меч. Не из коротких, надо сказать: клинок, наверное, не меньше метра, плюс удлиненная рукоять с чуть изогнутой крестовиной и округлым навершем-противовесом.

Рыцарь придержал коня, взмахнул мечом. Пророкотал:

– Ште-ен!

Оба-на! Немец! – промелькнуло в голове Бурцева. Хреново!

Свита закованного в латы всадника остановилась, повинуясь приказу.

Рыцарь бросил меч в ножны.

Тут же поднялись опущенные для боя копья за его спиной. Спряталась обнаженная сталь клинков. Легли обратно в колчаны извлеченные из арбалетов стрелы.

Рыцарь поднял забрало. Не поднял, точнее, отворил, подобно дверце со скрипучей петлей наверху. Петля располагалась аккурат на железном лбу. Там же имелся и крюк, фиксирующий забрало в поднятом положении. Под забралом обнаружилось усатое лицо с немного приплюснутым носом. Не молодое, не старое. Лицо это взирало с вежливой доброжелательностью. Но в широко открытых глазах – изумление крайней степени.

Незнакомец скользнул любопытным взглядом по гиммлеровской папке со свастикой, что лежала у ног Бурцева. Потом долго и с неприличным даже недоумением осматривал одежды и доспехи вооруженных бойцов, стоявших перед ним спина к спине.

Но главное – в драку рыцарь пока не лез. И людям своим не приказывал. Что ж, меч в ножнах и поднятое забрало можно считать хорошим знаком. Атаковать, по крайней мере, сразу эти ребята не станут.

Бурцев молчал, выжидая. Дружина – тоже.

А рыцарь тем временем – вот это да! – не дожидаясь помощи оруженосцев, сверзился с седла. Мигом на земле оказалась и вся свита. Очень странно! Неуместный какой-то знак уважения. Или… или военная хитрость?

– Позвольте представиться, – шлем с отворенным забралом качнулся в сдержанно-уважительном поклоне, – Барон Альфред фон Гейнц.

Точно, германец! Но что он задумал? На турнир решил вызвать по всей форме, что ли?

Бурцев потерял дар речи. Остальные тоже вступать в разговор не спешили.

Неловкую паузу вновь прервал странный немец.

– Разрешено ли мне будет узнать, кто предводительствует благородными рыцарями, прибывшими в наши края? И не соизволят ли прославленные воины оказать мне честь, посетив мой скромный Шварцвальдский замок?

Ни фига себе! Удивительное гостеприимство!

Бурцев выступил вперед. Лихорадочно соображая, как правильнее будет назваться в такой ситуации самому. Решил пока повременить.

– Мы приехали недавно, – осторожно начал он по-немецки. – Совсем недавно, вы понимаете, и… и…

И что «и»?

– … и…

Бурцев неопределенно помахал рукой. Что бы еще сказать этакого? Нейтрального?

– О, мы не думали, что вы прибудете так скоро! И что поедете по этим опасным местам, – снова ошарашил разговорчивый рыцарь. В словах незнакомца послышались виноватые нотки. – Иначе мы давно были бы здесь.

– Что? – изумился Бурцев. – Не думали? Что мы прибудем? Так скоро?

Выходит, их еще и ждали? Очень, очень интересно!

Удивление Бурцева было искренним, но собеседник, видимо, истолковал его по-своему.

– Если бы я только знал! – Невероятно! Спешившийся всадник, в самом деле, оправдывался. – Поверьте, я незамедлительно организовал бы встречу, достойную послов магистра Ульриха фон Юнгингина.

– Послов? Магистра?

Блин, каких послов?! Какого магистра?!

– Великого магистра, – смутившись еще сильнее, поспешно добавил незнакомец в латах. – Великого магистра благочестивого ордена Святой Марии…

Ордена?! Святой Марии?! Ё-о-олки-палки!

До Бурцева начинало доходить. Трофейные тевтонские плащи – вот в чем дело. Барона ввели в заблуждение черные кресты, нашитые на белую ткань, Похоже, их тут путают с какими-то посланцами Тевтонского братства. Впрочем, разубеждать собеседника пока не стоило. Раз пошла такая пьянка, не мешало бы вытянуть из фон Гейнца побольше информации.

– Вероятно, вы двигались не через северные саксонские, тюрингские и вестфальские земли, а пошли короткой дорогой – через герцогство Австрийское и герцогство Баварское? – продолжал разглагольствовать барон.

Бурцеву только и оставалось, что кивать.

– Кто бы мог подумать! Но зачем, скажите на милость, зачем вам понадобилось сворачивать с безопасных трактов так сильно к югу?

– А-а-а… мы… это… мы… не знаем…

– Заблудились? Сбились с пути? – понимающе кивнул Альфред фон Гейнц.

– Да-да! Точно.

– Я так и подумал. Что ж, считайте, вам повезло, – с легким упреком заметил барон. – Могли бы ведь не дойти вовсе. У нас в округе бесчинствуют швейцарские голодранцы. Знаете, я объезжал сторожевые заставы на границах своих владений, и мне доносят, что разведчики увидели дымок под этим холмом. Я со своим «копьем» уже изготовился к битве. А тут вы…

Бурцев развел руками: мол, так уж вышло.

А сам мучительно соображал: Австрия, Бавария, Швейцария… Выходит, их забросило в Европу. Не в Восточную на этот раз – скорее, в Центральную.

А собеседник все не умолкал:

– Могу ли я узнать, где ваши лошади? Где оруженосцы? Кнехты? Слуги? Где обоз? – барон Альфред фон Гейнц выпаливал вопросы со скоростью пулемета.

И сам же отвечал, глядя на посеченные одежды и доспехи Бурцева:

– На вас что, напали? Швейцарские разбойники?