Пески Палестины

– Мерси, мсьё! Мерси боку!

Говорил самый старший, самый статный и самый усатый. Здоровенный такой мордастый дядька с огромной шишарой на лбу. Видимо, мужика сначала вырубили и лишь после полонили.

Освобожденный узник еще что-то бормотал с типичным французским прононсом. Бурцев развел руками: не понимаю, мол. Увы, французов у него в роду, как и итальянцев, не водилось: генная память молчала.

“Шпрехен зи дойч?” в этот раз не помог. Теперь уже усач растерянно мерил руками воздух.

– Дэзоле, жё нэ компран па.[4 - Прим: Извините, не понимаю (французск.)]

Бурцев обернулся к спутникам. Спросил без особой надежды:

– Кто-нибудь знает французский?

– Я знаю, – выступил Джеймс. – Мне довелось пожить на юге Франции, когда там поднимала голову альбигойская ересь. Я выполнял некоторые … м-м-м… поручения Его Святейшества Папы.

– Понятно. Бедные еретики… Ладно, брави, будешь у нас за толмача.

По-французски тайный убийца, в самом деле, шпарил так же уверенно, как по-итальянски и по-немецки.

– Это капитан нефа, – переводил Джеймс. – Зовут Жюль. Утверждает, что вез королеву Кипра Алису Шампанскую[5 - Прим: Алиса Шампанская – жена короля Кипра Гуго I Лузиньяна, дочь короля Иерусалимского Генриха II Шампанского и Изабеллы – дочери Амальрика Иерусалимского. Алиса являлась регентшей Иерусалимского королевства в 1244—1246 гг. и матерью Генриха I Лузиньяна], бежавшую от Хранителей Гроба и братьев ордена Святой Марии Иерусалимской.

О-пс! Опять Хранители! Опять тевтоны!

А Жюль все говорил и говорил, не останавливаясь. Судя по сбивчивому рассказу капитана, два пиратских когга неожиданно атаковали королевский неф из-за островного мыса, поэтому уйти от погони или выброситься на берег не удалось. Команда приготовилась к схватке, но королева не желала бессмысленного кровопролития и приказала сложить оружие. Ослушаться Ее Величества никто не посмел. Алиса Шампанская вступила с морскими разбойниками в переговоры, предложила встать под знамена кипрского льва и посулила награду. Увы, пираты предпочли не связывать себя королевской службой, и польстились на богатую добычу. Неф взяли на абордаж. Команду частью перебили, частью пленили и распихали по трюмам. Моряков разбойники намеревались продать в рабство, а за королеву и прочих благородных пленников рассчитывали получить выкуп.

– Жюль благодарит нас за спасение, но на всякий случай интересуется, не являемся ли и мы тоже пиратами, – закончил Джеймс синхронный перевод.

– Мы? – Бурцев хмыкнул. – Да нет уж, мы, скорее, антипираты. Ну, те, кто против… Хотя, с другой стороны… Нам требовался корабль на плаву, и мы его взяли. Взяли силой. Так что пусть этот Жюль думает, что хочет.

– Вы совершили благородное и богоугодное дело, покарав разбойников, осмелившихся напасть на корабль Ее Величества, – убежденно заговорил Жуль. – Сам Господь вершил свою волю вашими руками…

Джеймс переводил.

– … Ибо небеса выступили на вашей стороне, обрушив на головы пиратов громы и молнии, – Капитал завороженно смотрел на пробитые борта и дырявый парус. – Мы все слышали! И мы там, внизу молились за вашу победу!

– Джеймс, объясни ему, что это не гром и не молнии, – устало попросил Бурцев. – Скажи, что это оружие Хранителей Гроба.

Джеймс сказал. Усач в ужасе отшатнулся.

Похоже, сам бравый кипрский капитан раньше не видел и не слышал автоматов и пулеметов цайткоманды в деле. Однако о существовании колдовского арсенала Хранителей Гроба с чужих слов он знал. Жюля кое-как убедили, что к немцам никто из присутствующих отношения не имеет, и речь идет всего лишь о трофеях. С трудом, правда, убедили, и с немалым. Поверить в небесные громы средь ясного неба королевскому капитану оказалось проще, чем в то, что магическое оружие Хранителей попало в чужие руки. Жюль в изумлении таращил глаза и не мог больше выдавить ни слова. Пришлось помочь…

– Джеймс, спроси капитана, куда подевалась его драгоценная королева?

Джеймс спросил. Капитан спохватился, завертел головой, разволновался.

– Он говорит, что пираты разделили пленников во избежание бунта, – переводил брави. – Королева и ее свита должны сейчас находиться либо на другом когге, либо на нефе.

Из груди капитана вдруг вырвался горестный вопль: усач заметил тонущий когг. Судно с пробоинами под ватерлинией уже изрядно осело, и завалилось на бок. Экипаж давно попрыгал за борт. А вот пленники…

Жюль насел на Джеймса, замахал руками, запричитал. В голосе капитана слышались то просительные, то требовательные нотки.

– Силь ву плэ! Силь ву плэ![6 - Прим: Пожалуйста (французск.)] – без умолку твердил Жюль.

– Умоляет помочь, – объяснил брави. – Просит не губить невинные души, запертые в трюме.

Да уж, ситуация! Расстреливая корабль, Бурцев как-то не подумал, что на борту могут оказаться не только пираты.

– Если ребята Жюля управятся с этой, – Бурцев притопнул ногой о палубу, – посудиной – пусть действуют. Мы поможем, чем сможем.

Капитан медлить не стал. Голос усача обрел властность. Жюль принялся сыпать приказами направо и налево. Встрепенулись и забегали матросы. Без лишних церемоний морской волк взял в оборот и собственных спасителей. Джеймс едва успевал переводить команды с французского. Дырок в простреленном парусе было немного, и на скоростных качествах судна эти небольшие прорехи не отразились.

Они успели… Едва-едва.

На корме тонущего когга валялось трое убитых арбалетчиков, еще один лежал на носовой боевой площадке. И больше – ни единого пирата. А из трюма, в самом деле, доносились призывы о помощи. Причем, отчаянные “о сэкуры”[7 - Прим.: О сэкур! – Помогите! (французск.)] уже сливались с характерным бульканьем…

Булава Гаврилы и топор Дмитрия взломали люк. Люди в трюме плавали под самой палубой. Внизу оставалась лишь небольшая воздушная прослойка – ровно столько, чтоб высунуть лицо и попытаться надышаться вдоволь перед смертью.

Людей выдергивали, как морковь из грядки. А вода все прибывала. Собственно, корабль с простреленными бортами давно бы уже пошел на дно, если б плененные моряки Жюля не пытались заделать бреши. В ход пошло награбленное пиратами и сваленное в трюм добро с нефа Алисы Шампанской. Сундуки, парча, шелк, бархат, восточные ковры, расшитые золотом камзолы, меха и даже длиннющая королевская мантия, подбитая горностаем. Утопающие спасали себя сами. Как могли. И – спасли.

Правда, повезло не всем: по трюму вместе с живыми плавало два трупа. Один – с развороченной грудной клеткой. Другой – с пробитым черепом. Оба попали под пулеметную очередь. Случайные жертвы… Бурцев отвел глаза. На войне, как на войне…

Глава 6

Королевы среди освобожденных не оказалось. Наверное, поэтому капитан никак не желал успокаиваться. Усач что-то кричал, указывая на удаляющийся неф, настойчиво тряс сначала Джеймса, потом – Бурцева. Опять звучали бесконечные “силь ву плэ!” И без перевода понятно: верный вассал Ее Величества жаждет погони и нового боя. Похвальное, в общем-то, желание, да только затяжная парусная регата с непредсказуемым результатом и еще одна абордажная схватка не входили в планы Бурцева. И без того, блин, задержались в средиземноморских водах! А до полнолуния времени оставалось не много. В общем, выбирая между спасением Аделаиды и кипрской королевы, Бурцев отдавал предпочтение первой.

Но настырный капитан не отцеплялся и все тараторил, тараторил…

– Жюль говорит, что королева сполна вознаградит своих спасителей, – переводил Джеймс сбивчивую французскую речь.

Бурцев промолчал. Награда его не интересовала. Его интересовало лишь время, которое они безнадежно теряли.

– … а еще обещает, что нам помогут доплыть, куда мы пожелаем, в самые кратчайшие сроки.

Стоп! А вот это совсем другое дело! Бурцев видел, как лихо команда Жюля управляет пиратским судном. С такими помощниками на борту они доберутся до Святой Земли гораздо быстрее. К тому же ребята Жюля, похоже, горло готовы грызть за свою королеву. Если с ними не договориться миром, будет драка. Если договориться – дружба до гроба.

– Ладно, Жюль, будь по-твоему.

Усач за малым не захлебывался от собственных приказов. Команда, численность которой возросла вдвое, носилась по палубе с удвоенной же скоростью. Услуги дружинников Бурцева больше не требовались. Скучковавшись вокруг воеводы, они отошли в сторонку. Чего под ногами-то зря путаться.

– Как думаешь, Джеймс, долго будем гоняться за королевой? – спросил Бурцев.

Брави прикинул. Оценил силу и направление ветра. Скептически глянул на грузный неф с кормовыми веслами вместо руля. Одобрительно – на расторопную команду Жюля.

– Меньше чем через полчаса пойдем на абордаж. Когг легче и идет увереннее нефа.

– Хорошо. Ядвига, спустись, пожалуйста, в трюм. Не упрямься, девочка, иначе тебя спустит туда твой разлюбезный пан Освальд. А ты, Сема, отдай-ка мне громомет. Молодец, что не потратил “невидимые стрелы” – хвалю.

Со вздохом сожаления китаец протянул ему “шмайсер”.