Война неудачников

– Настоящий Холден приперся на темпоральную базу первым, – сказал он. – Всего через неделю после того, как мы обустроились в прошлом, и его визита никто не ожидал. Мы тогда вообще не предполагали, что придется иметь дело с аборигенами.

– Ваша база производила слишком много спецэффектов, чтобы оставаться незамеченной.

– К сожалению, обойтись без этих спецэффектов мы не могли.

– Не оправдывайся, – сказал я.

– Мы не исключали возможность нежелательных контактов с местным населением, но этот парень свалился нам на голову слишком неожиданно. Даже умудрился подстрелить кого-то из персонала, пока по нему не шарахнули парализатором.

– Брали живым? Понимаю.

– Мы подвергли его тотальному ментоскопированию и узнали все, что знал он сам, – сказал Холден. – Я две недели копался в том, что мы извлекли из его мозга.

– И что с ним стало в итоге?

– Боюсь, мы немного перестарались, – поморщился Холден.

– Сделали из него идиота?

– Нет, просто стерли всю память напрочь, вместо того чтобы изъять из нее воспоминания последних дней.

– То есть все-таки сделали из него идиота. А потом?

– Отпустили.

– В джунгли? По-моему, если бы вы его пристрелили, это было бы гуманнее.

– Его подобрали индейцы, – сказал Холден. – Какое-то отсталое бродячее племя. Индейцы с благоговением относятся к таким людям.

– Когда не едят их на обед, – сказал я. – А ты, значит, занял его место.

– Да.

– И как тебя зовут на самом деле?

– У меня было столько имен, что настоящее я уже и не помню, – сказал Холден. – То есть, конечно же, я его помню, в числе прочих, но оно имеет для меня такое же значение, как и прочие. Так что ты можешь называть меня Холденом.

– Я и так собирался называть тебя Холденом, – сказал я. – А за каким чертом тебе вообще понадобилось занимать его место?

– Из полученной от него информации нам стало ясно, что наши «спецэффекты» привлекут к себе внимание, и в первую очередь это будет внимание спецслужб, – сказал Холден. – Такая уж обстановка сложилась в этих ваших темных веках.

– У вас тут тоже обстановка не ахти, – сказал я. – Мы по крайней мере умудрились не поубивать друг друга в двадцать первом веке, иначе вас бы тут вообще не было. Так что относись к своим предкам с должным уважением.

– Как бы там ни было, нам требовалось некоторое время для того, чтобы зашвырнуть нашу станцию во времена динозавров, которые бы вряд ли обратили на нее внимание ввиду ее полной несъедобности. Визерс решил, что, если поисковые партии будут время от времени направляться в джунгли, было бы неплохо знать об этом заранее. И по возможности сделать так, чтобы нашу базу никто не обнаружил.

– Для этого ты раздавал всем советы? – уточнил я.

– Это была просто дезинформация, – сказал Холден. – Я щедро делился сведениями, при этом отчетливо давая всем понять, что сам во все это не верю и что ни у кого ни хрена не выйдет. А если уж дело доходило до вылазок в джунгли, я старался к ним присоединиться, чтобы вовремя передать очередного шпиона в руки медицинского персонала. Для коррекции памяти.

– И к чему столько геморроя? – поинтересовался я. – Не проще ли было уводить людей в джунгли и стрелять им в затылок? А дикие звери доделали бы остальное.

– Ты же сам понимаешь, агенты, вернувшиеся из джунглей и ничего не нашедшие, и агенты, пропавшие в джунглях навсегда, – это очень разные агенты, – сказал Холден. – Если бы люди стали пропадать пачками, Дядя Том вызвал бы подкрепление со своего авианосца, и они прошерстили бы там все джунгли. А если бы джунгли им мешали – залили бы их напалмом. А это уже было бы спровоцированное нами вмешательство в естественный ход истории и вообще вредно для экологии.

– Значит, когда мы подошли к базе, это ты меня вырубил?

– Да.

– Пожалуй, я не буду извиняться за то, что врезал тебе в челюсть.

– Я этого и не ждал.

– Стоп! – сказал я. – А китайцы? Китайцев ты поубивал.

– Они отказались от моих услуг и вообще рыскали по джунглям в опасной близости от охраняемого периметра, – пожал плечами Холден. – К тому же напали первыми, так что мои действия можно рассматривать как самооборону. К слову, после того как эта группа не вернулась в город, остальные китайцы полезли в джунгли с повышенным энтузиазмом.

– Их ты тоже перестрелял?

– Нет, с ними справился персонал. Справился обычными средствами, с коррекцией памяти и без крови. Я лишь вовремя предупредил ребят о возможном визите.

– Ну и каким тебе показалось прошлое? – спросил я.

– По правде говоря, мне понравилось в Белизе, – сказал Холден. – Приятное разнообразие по сравнению с тем, чем мне приходилось заниматься до этого. Тепло, море, солнце, алкоголь и сигареты, легкие наркотики и доступные женщины… Ты ж видел современную Землю? Это не самое приятное место для жизни.

– Я видел не так уж много, – признался я. – И в основном – из окна спортивного флаера, который несся над городом на бешеной скорости, уходя от погони, устроенной твоими коллегами.

– А как тебе будущее? – поинтересовался Холден. – В целом?

– В целом – как и прошлое, это ваше будущее довольно погано, – сказал я. – Но жить можно. В частности. Если бы еще не война…

– Да, – согласился Холден. – Меня тоже волнуют наши перспективы. Впрочем, будем оптимистами. Существует весьма нехилая вероятность, что нас убьют раньше и до начала масштабных боевых действий мы не доживем.

Узрев Холдена и услышав известия, которые он принес, Азим, целый день изображавший бурную деятельность на борту нашего корабля, чтобы никто не заподозрил, на что именно мы тратим покупаемую энергию, тоже решил проявить капельку оптимизма.

– Потрясающе! – сказал он. – Ситуация принципиально осталась той же самой, а нам на голову свалился лишний пассажир.

– Можете взять меня в команду! – жизнерадостно предложил ему Холден. – Я буду очень полезным членом экипажа. Я неплохо стреляю, прекрасно управляюсь с автохирургом и даже могу принимать исповеди – однажды я целых три недели притворялся капелланом.

– Я мусульманин, – сказал Азим.

Холден пожал плечами:

– А я вообще атеист, так что мне это безразлично. Но это все, конечно, лирика и не имеет большого значения, потому что нам надо срочно придумать, что делать дальше. Предлагаю устроить мозговой штурм.

– Мы эти высоты сегодня целый день штурмовали, – напомнил я.

– Две головы – хорошо, а на троих соображать лучше, – не согласился Холден. – Или как-то там еще. Это древняя пословица, и я не помню ее дословно.

– «Соображать на троих» – это как бы не совсем то же самое, что и «думать», – поведал я.