Колдун из Темногорска

Роман положил обретшие живительную силу ладони на грудь пострадавшему и надавил один раз, второй, третий. Жизнь не возвращалась. Сверху дробно падали капли – осевшая на потолке влага проливалась мертвым дождем. Колдун запрокинул голову лежащего и выдохнул ему воздух в рот. Все, что он мог предложить в данном случае – это банальное искусственное дыхание. Как ни бился господин Вернон над тайной живой и мертвой воды, это чудо оставалось для него за семью замками. Человек, который должен был привести колдуна к удивительной тайне, был мертв, и он, Роман Вернон, ничего не мог сделать.

Или мог? Дерзнуть? Он положил руки умершему на грудь, мысленно погрузил ладони в грудную клетку, нащупал остановившееся сердце и сдавил его пальцами. Сердце ожило, закорчилось в пальцах Романа, будто хотело выскользнуть, освободиться, но колдун не выпускал его, и заставил-таки выплюнуть свежую кровь в аорту. Тут же в груди лежащего что-то захрипело, он закашлял, судорожно втянул в себя воздух. Наконец-то! Колдун взвалил пострадавшего на плечо и понес из дома.

Роман уже пробрался в дыру в заборе, когда перед ним возник еще один, неизвестно откуда взявшийся охранник. Руки колдуна были заняты, но бросить добычу он не решался.

– Стоять, падла! – приказал охранник, недвусмысленно направляя на колдуна блестящую железку. – А то положу на хрен!

Роман послушно замер.

«Ну, подойди, дорогуша, поближе, мы с тобой очень мило побеседуем», – мстительно пообещал господин Вернон.

Охранник не стал себя долго упрашивать, сделал шаг, и «вдруг» нога предательски заскользила. Браток завалился набок, а колдун, отбросив свою ношу, ринулся вперед, надеясь вложить в удар не только силу физическую, но и колдовской настрой. Скорее, пока этот тип не успел подняться! Пнул ботинком, метя в голову, но здоровяк увернулся, схватил Романа за щиколотку. Колдун грохнулся на землю, и в то же мгновение ядовитая змейка высунула голову с ядовитым жалом, готовая разить. Пальцы охранника так и остались сомкнутыми на ноге колдуна, а от огромного накачанного тела повалил густой белый пар, оно стало дергаться, съеживаться; лицо, гримасничая, превращалось в черный осклизлый гриб, сохнущий на горячей печке. Через минуту Роман с трудом расцепил черные иссохшие пальцы, сжимавшие его щиколотку, поднялся и вновь взвалил на плечо неподвижное тело спасенного.

Да, удачно он организовал лужицу под ногой охранника.

Полуживое тело спасенного все норовило сползти на землю, пока Роман бежал к озеру. Колдун торопился: пленник мог перестать дышать прежде, чем они окажутся в воде. Но парень попался живучий, воздух с хрипом клокотал у него в груди. Он дышал, дышал через силу, пока они вдвоем не окунулись в ледяную воду. Тогда пленник вскрикнул неестественно и тонко, как кричат впервые, являясь на свет.

Вода, почуяв волшебную нить ожерелья, потянулась всей силой к неподвижному телу и так закрутила и заколотила его, что едва не вырвала из Романовых рук. Но колдун крепко держал добычу. Вода отступила и ласково заплескалась, ластясь и упрашивая отдать ей тело навсегда.

– В другой раз, Вода-царица, – отвечал Роман и, зачерпнув пригоршню, вылил воду на лицо пленника, которое все это время поддерживал над водой.

– Холодно же, – послышался голос, вовсе не похожий на тот, первый, беспомощный крик, и человек попытался вырваться из Романовых рук, проявив при этом недюжинную силу.

– Потерпи еще немного, – велел господин Вернон.

Парень рванулся раз, другой, но потом успокоился. Встал на дно. Вода доходила ему до пояса.

В сумерках окна в домах желтели в темноте, да в одном из дворов горел яркий фонарь. И – что удивительно – тело спасенного светились, но только до шеи, вернее, до ожерелья, – и светилось как-то странно, неровно, если присмотреться, то можно было различить тончайшие белые полосы.

Ни с чем подобным Роман прежде не сталкивался.

– Ты был мертв четыре минуты, а может быть и больше, – сказал господин Вернон.

– Ничего не помню.

– Ничего? – удивился колдун. – А как же туннель или ослепительный свет? Неужели не видел? Потом положена теплая встреча: рой дружественных душ, и светлая личность, просящая дать отчет о проделанной работе.

– Ничего, – повторил пленник. – Только тьма.

– Как тебя зовут?

– Алексей, – отвечал спасенный после паузы, явно с неохотой.

– Мало от тебя проку, Алексей. Я спас тебе жизнь. Зачем, и сам не знаю. Надеюсь, ты хотя бы объяснишь, почему убили Александра Стеновского?

Пленник вздрогнул всем телом. Ему явно не хотелось отвечать на этот вопрос, но противиться воле повелителя вод, стоя по пояс в воде, он не мог.

– Из-за меня, – прозвучало признание.

Ответ нисколько не удивил колдуна. О чем-то таком он догадывался с самого начала.

– Ты мог этому помешать?

Алексей сделал попытку шагнуть к берегу и освободиться от колдовских пут, но ничего не вышло. Он лишь беспомощно дернулся и едва не упал: находясь в воде, вырваться из рук колдуна было невозможно.

– Н-не знаю… может быть… если бы знал заранее… – выдавил пленник.

Казалось, каждое слово доставляло ему боль.

– Почему эти люди схватили тебя?

Роману было плевать, что Алексей несколько минут назад вынырнул из волн Стикса, и теперь, стоя по пояс в ледяной воде, клацал зубами от холода. Парень должен ответить на вопросы, остальное колдуна не интересовало. Но Алексей замотал головой и – к удивлению Романа – в первый раз воспользовался ожерельем: провел пальцем вдоль водной нити и резко откинул руку в сторону, подняв фонтан брызг. Роману прекрасно был известен этот жест: теперь пленника бесполезно о чем-либо спрашивать: его голосовые связки будут парализованы в течение часа. А то и дольше. О, Вода-царица! Этот тип не так прост, как показалось вначале. Скорее всего, он и там, в доме, проделал этот же трюк. Вот почему похитители стали ладить провода к груди пленника. Верный расчет: в этом случае действие заклятия прекращается. Но побочный эффект чуть не свел все усилия к нулю. Разумеется, Роман к действию электричества прибегать не будет.

«Но неужели ты думаешь, дурашка, что можешь так просто перехитрить господина Вернона?!»

Роман лишь коснулся пальцем серебряной нити в ожерелье Алексея, и тот, не издав ни звука, ушел под воду. Роман ухватил его за руку и выволок на берег. Странное свечение, исходившее от тела, тут же погасло. Парень был в обмороке. Так даже и лучше, отложим разговор до завтра.

На берегу Юл переминался с ноги на ногу, дожидаясь.

– Вы что, купались? – удивился мальчишка.

– Охладились немного.

– Что с ним?

– Обморок.

– Он что-то сказал? – спросил мальчишка.

– Подтвердил кое-какие мои подозрения, – уклонился от ответов Роман. – Но твоего отца этот парень не убивал. Не тот размер обуви. – Он несильно пнул неподвижно лежащего пленника по лодыжке.

– Я и сам знаю. Теперь. – Юл отвернулся.

– Откуда?

– Чувствую.

– Ты уверен? – Против воли в душе колдуна шевельнулась зависть – хотел бы он сам точно так же легко проникать в чужую душу. Юл опустился на корточки и положил ладонь на лоб пленника. – На нем нет этой крови. Мы облажались, – Роману не понравилось, как мальчишка произнес с ударением это самое “мы”.

– Ты облажался, – уточнил Роман.

– Нет, ты! – Мальчишка не желал уступать, стиснул кулаки, как будто это могло придать его словам вес. – Ты же заметил, что я неправильно задал вопрос. А теперь валишь на меня!

Роман усмехнулся: ну что ж, если парнишка настаивает, пусть вина ложится на господина Вернона. Все равно по счету заплатит Юл.

– Я пытался его расспросить, но парень попался не из болтливых. Так что сначала его надо хорошенько спрятать. Как видишь, побеседовать с ним хотят многие, не только мы. – Колдун затащил пленника на заднее сиденье машины.

– Где спрятать?