Последний отзыв
Книга довольно хорошо написана в виде рассказов старого человека молодому парню, основанных на событиях его реальной жизни, охватывающей период с нача...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Живая Литература. Произведения из лонг-листа премии. Сезон 2011-2012
Автор
Серия
Год написания книги
2013
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Я люблю……
Пробуждайся, Адам.
* * *
Багдад бомбят.
Над рифмою такой
Другие рифмы забываешь сразу —
Сливается потерянный покой
В одну сиреной длящуюся фразу.
А я б Багдад писала через «о»:
Кого б ни били – убивают Бога.
Неграмотное бабье естество
Войне сопротивляется убого.
А им бы все бабахать посильней,
Искать повсюду новых виноватых.
Кого б ни били – перебьют детей.
Бессмысленны окопы, маскхалаты.
Стон раненой земли: «Багдад бомбят» —
Вбиваем южным ветром в снег отчизны.
Там раньше райский сад был, говорят,
И там произрастало Древо жизни
* * *
В этом сером, в этом двухэтажном
там лежит, должно быть на столе
Самый добрый, умный и отважный
На любовь не отвечавший мне?
Как уж я его не тормошила,
Как не умоляла – не сбылось…
Ни одна не шелохнулась жила.
Слово ни одно не прорвалось.
Так он сжал запекшиеся губы,
Что ни целованьем, ни слезой,
Их не разомкнуть…в день судный трубы,
После потягаются со мной?
Хоть бы стон единственный, на бедность…
Все в глазах отсутствия стена…
Вот… какой бывает безответность…
Раньше мне – лишь чудилась она.
* * *
Когда уже нет ни надежды на чудо,
Ни смысла сражаться,
Ни повода жить…
А кухня забита немытой посудой,
И злой телефон продолжает звонить,
Неправильно думать, что выход – пилюли,
Неправильно думать, что выход – балкон,
А правильно – мыть регулярно кастрюли,
А, может быть, и ублажать телефон.
А в преодоленье нелепостей всяких
Увидеть и цель, и награду свою.
И стоя на том, что являетсяплахой,
Обжиться и выжить. И жить как в раю.
Виктор Толков
Гадалка
Высохшая, тощая как палка,
с вековечной скорбью на лице,
ты стоишь как старая гадалка,
женщина в потёртом пальтеце.
В сторону глаза свои скосила,
плотно сжался тонкогубый рот.
Неужели есть такая сила,
что тебя от вечности спасёт?
Тишина, лениво шевельнулась
тень на листьях цвета янтаря.
Может там, откуда ты вернулась,
всё ещё дымят концлагеря?
Может быть, твоих сестёр и братьев
топят там как бешеных собак,
и клинок с неистовым проклятьем
над тобой заносит гайдамак.
Мир ли светлый впереди ты видишь
или сына обгорелый труп?
Твой картавый полумёртвый идиш
как слюна соскальзывает с губ.
* * *
Я ощутил родство между собой
и кладбищем еврейским в Кишинёве,
как будто пробудился голос крови
и взвыл Иерихонскою трубой.
И Театральный переулок мой
забыть навечно не хватает силы:
кружат над ним знакомые могилы,
Пробуждайся, Адам.
* * *
Багдад бомбят.
Над рифмою такой
Другие рифмы забываешь сразу —
Сливается потерянный покой
В одну сиреной длящуюся фразу.
А я б Багдад писала через «о»:
Кого б ни били – убивают Бога.
Неграмотное бабье естество
Войне сопротивляется убого.
А им бы все бабахать посильней,
Искать повсюду новых виноватых.
Кого б ни били – перебьют детей.
Бессмысленны окопы, маскхалаты.
Стон раненой земли: «Багдад бомбят» —
Вбиваем южным ветром в снег отчизны.
Там раньше райский сад был, говорят,
И там произрастало Древо жизни
* * *
В этом сером, в этом двухэтажном
там лежит, должно быть на столе
Самый добрый, умный и отважный
На любовь не отвечавший мне?
Как уж я его не тормошила,
Как не умоляла – не сбылось…
Ни одна не шелохнулась жила.
Слово ни одно не прорвалось.
Так он сжал запекшиеся губы,
Что ни целованьем, ни слезой,
Их не разомкнуть…в день судный трубы,
После потягаются со мной?
Хоть бы стон единственный, на бедность…
Все в глазах отсутствия стена…
Вот… какой бывает безответность…
Раньше мне – лишь чудилась она.
* * *
Когда уже нет ни надежды на чудо,
Ни смысла сражаться,
Ни повода жить…
А кухня забита немытой посудой,
И злой телефон продолжает звонить,
Неправильно думать, что выход – пилюли,
Неправильно думать, что выход – балкон,
А правильно – мыть регулярно кастрюли,
А, может быть, и ублажать телефон.
А в преодоленье нелепостей всяких
Увидеть и цель, и награду свою.
И стоя на том, что являетсяплахой,
Обжиться и выжить. И жить как в раю.
Виктор Толков
Гадалка
Высохшая, тощая как палка,
с вековечной скорбью на лице,
ты стоишь как старая гадалка,
женщина в потёртом пальтеце.
В сторону глаза свои скосила,
плотно сжался тонкогубый рот.
Неужели есть такая сила,
что тебя от вечности спасёт?
Тишина, лениво шевельнулась
тень на листьях цвета янтаря.
Может там, откуда ты вернулась,
всё ещё дымят концлагеря?
Может быть, твоих сестёр и братьев
топят там как бешеных собак,
и клинок с неистовым проклятьем
над тобой заносит гайдамак.
Мир ли светлый впереди ты видишь
или сына обгорелый труп?
Твой картавый полумёртвый идиш
как слюна соскальзывает с губ.
* * *
Я ощутил родство между собой
и кладбищем еврейским в Кишинёве,
как будто пробудился голос крови
и взвыл Иерихонскою трубой.
И Театральный переулок мой
забыть навечно не хватает силы:
кружат над ним знакомые могилы,
Другие электронные книги автора Коллектив авторов
Другие аудиокниги автора Коллектив авторов
Последний отзыв
Книга довольно хорошо написана в виде рассказов старого человека молодому парню, основанных на событиях его реальной жизни, охватывающей период с нача...
Далее