Российский колокол № 5-6 2020

День рождения М. Г.

Вчера отпраздновали день рождения Максима Гликина. Максим праздновал свой день рождения в компании, где его почти никто не знал. Сначала мы выпили за Германа Власова, а потом Власов исполнил два стихотворения, посвященных Вячеславу Харченко. Что-то про бутылку-лекарство, которую Харченко несет по пляжу, утопая в песке… К счастью, стихотворения о Харченко закончились, хотя Герман умолял принести ему нетбук, и мы перешли к поздравлению Максима. Ели бастурму из Армении.

Оказалось, что Максим прекрасно играет на гитаре, и такие песни красивые и непростые. Мне больше всего про асфальт понравилась. А сначала он спел шуточную песню про Харченко, переделку песни Высоцкого «Песня о друге» («Если друг оказался вдруг» и т. д.) на украинском языке, и, надо сказать, она мне очень пришлась по душе… Яковлев пошел купаться нагишом с Максимом, после чего Яковлев вернулся подозрительно больной и красный…

В соседнем эллинге тоже отдыхала компания, и выяснилось, что хозяин – бард с многолетним стажем, настоящий крымский абориген. Владимир Быков. И именно он сочинил песню «А ты опять сегодня не пришла, а я так ждал, надеялся и верил». И слабал нам еще много всякого… В это время пришли снизу, а мы сидели на террасе второго этажа, и предложили угли, если нам надо. Яковлев попросил поухаживать за ним и передать ему рыбу, и я иронично заметила: «Если мужчина не ухаживает за женщиной, то женщина – за мужчиной». И девушка Инга меня похвалила за ясный ум. Мне было приятно.

А потом я ушла, шла одна по темному Коктебелю, возле волн… И я не знала, куда идти. Меня не ограбили и вообще не цепляли. Чего-то грустно стало. Наверное, плохо, что я пошла одна, но не хотелось сидеть в той компании. Вот так бывает: весело, весело, а потом – бац! – и грустно. Не то что там кто-то меня раздражал, не мое просто… Чувствовала себя чужой. Но я собралась и сказала, что хватит ныть и жалеть себя. И вроде полегчало. Хотя Максим чудесный. Классно играет на гитаре и поет. Вечер был душевный…

Мастер-класс

Мой рассказ «Огонь и Холод» обсуждали на мастер-классе от журнала «Дружба народов» и Союза российских писателей. Очень интересная развернулась дискуссия, как всегда. Светлана Чураева назвала мою прозу жирной. На что Лев Яковлев отпарировал, что жир надо как раз убирать, назвал себя страшным критиком. «Это невероятная пошлость, а не литература! Плохая попытка что-то создать!» – кричал, отчаянно жестикулируя, Яковлев. И зачитал самые «жирные» места. С выражением. «Очень красиво читал, у меня слеза по щеке скатилась», – заметил Леонид Бахнов. И все согласились, что Яковлев прочитал очень жирно «жирные» места… Чем усилил эффект жирности, и всем понравилось, вопреки желанию Яковлева, что привело его в дикое неистовство. Он зачитал еще пару мест – эффект такой же, только Леонид Бахнов кивал и говорил, что принял бы рассказ к публикации, но эти места частично убрал бы, правда, не все… Но лучше всех, очень-очень красиво и лестно высказалась Светлана Василенко, я даже записала: «Это не притча, а постмодернистский рассказ. Художественное открытие. Попытка сказочным языком и постмодернистским приемом объяснить то, что происходит с людьми. Надо еще писать, чтоб была книга. Никто еще не работал с прозой вчерашнего дня постмодернистским приемом, но нужен прорыв, а не случайный рассказ». Назвала мой рассказ провокацией и сравнила с прозой Андрея Платонова, который использовал смешение низкого и высокого стилей в творчестве. Еще сравнивали с Личутиным и ранним Сорокиным… А Санию назвали Борхесом по-татарски.

Фестивальная майка

Коровин, организатор Волошинского фестиваля, так и не выдал мне майку. И даже не продал. Говорят, есть люди, которые безнадежно ждут этой майки семь лет. Я ему уже высказала, но Андрей Коровин – взрослый человек, я на него давить не буду. Бог есть, видит все. Михаил Свищев обещал свою снять с груди и отдать мне. Правда, он ее уже залил коньяком. И вообще забыл.

Натуралы в Тихой бухте

Мимо пляжей для натуралов Яковлев любит завести нас в Тихую бухту. Натуралы – это не такие, как я, а те, кто любит представать перед взором в натуральном виде. Мы быстро проскочили, стесняясь одежды, оделись мы все, как капуста…

Пообедали шикарно рыбой, креветками, пиццей и куриной колбасой. И Яковлев все время говорил, что любит приглашать к столу всех мимо проходящих. И никого так и не пригласил. Фая должна была спускаться к нам с гор с бутербродами, но что-то задерживалась.

Когда мимо проходили мужчина и женщина, мы их спросили, не видели ли они женщину китайской внешности, спускающуюся с гор. Мужчину и женщину звали Слава и Любовь, и мы, конечно же, пригласили их разделить с нами трапезу.

Яковлев попытался еще кого-нибудь позвать, чтоб доказать, что он не только болтает, но голый мужчина почему-то отказался к нам подойти. И вообще все голые натуралы отказывались. Мы для них слишком одетые.

Слава оказался литовцем, который живет в Лондоне. Красивый высокий блондин. Как раз такой, каких я люблю. И он отправился с нами к художнику Стасу, что живет в Коктебеле на даче круглый год и рисует картины в стиле экспрессионизма, очень яркие, оптимистичные работы. По дороге к художнику мы брали с собой всех писателей, которые попадались нам по пути. И завалились мы к художнику огромной компанией.

Мы оказались в очень интересном месте – берлоге художника. Посмотрели выставку на природе, мастерскую. Леонид Бахнов представил меня как талантливого прозаика и драматурга. А Яковлев прокричал: «И еще она блогер! Она про всех гадости пишет!» – «Да, и блогер, – согласился Бахнов. – Блоги из нее так и сыплются». Говорят, Любовь нас покинула в тот момент, когда Слава мне вешал лапшу про то, как его обожают коты и собаки, а я восхищенно заметила, сидя у него на коленях, что это потому, что он очень красивый и обаятельный. Нахально отбила я парня у Любови из Харькова.