Социальный и эмоциональный интеллект. От процессов к изменениям

Регуш Л. А. Практикум по наблюдению и наблюдательности. СПб., 2001.

Стернберг Р. Дж., Форсайт Дж. Б. и др. Практический интеллект. СПб., 2002.

Эльконин Д. Б. Развитие коллективов у детей // Учебник педологии для педтехникумов. Ч. II. М.; Л., 1931. С. 56–114.

Ярошевский М. Г. Программно-ролевой подход к исследованию руководства научным коллективом // Проблемы руководства научным коллективом. М., 1982. С. 29–49.

Antonakis J., Avolio B. J., Sivasubramaniam. Context and leadership: An examination of nine-factor full-range leadership theory using the Multifactor Leadership Questionnaire // Leadership Quarterly. № 14. P. 261–295.

Bass B. M. Leadership performance beyond expectations. New York: Free Press, 1985.

Bass B. M. Current developments in transformational leadership: Research and application // The Psychologist-Manager Journal. 1999. V. 3. № 1. P. 5 –21.

Bass B. M., Avolio B. J. Improving organizational effectiveness through transformational leadership. Thousand Oaks, CA: Sage, 1994.

Bass B. M., Avolio B. J. Transformational leadership development: Manual for the Multifactor Leadership Questionnaire. Palo Alto, CA: Consulting Psychologists Press, 1996.

Burns J. M. Leadership. N. Y.: Harper and Row, 1978.

Fiedler F. A Theory of leadership effectiveness. N. Y.: McGraw-Hill, 1967.

George G. Emotions and leadership: The role of emotional intelligence // Human Relations. 2000. Vol. 53. P. 1027–1055.

Gibb C. Leadership // G. Lindzey, E. Aronson. The handbook of social psychology. 2

ed. Reading (Mass.): Addison-Wesley, 1969. Vol. 4. P. 205–283.

Goleman D. What makes a leader? // Harvard Business Review. 1998. V. 76. P. 205-323.

Hersey P., Blanchard K. Management of organizational behavior. 6

ed. Englewood Cliffs (N. J.): Prentice Hall, 1993.

Kobe L. M., Reiter-Palmon R., Rickers J. D. Self-reported leadership experiences in relation to inventoried social and emotional Intelligence // Current Psychology. Summer 2001. V. 20. № 2. P. 154–163.

Lyusin D. Emotional Intelligence as a Mixed Construct: Its Relation to Personality and Gender // Journal of Russian and East European Psychology, November-December 2006. V. 44. № 6. P. 54–68.

Riggio R. E., Murphy S. E., Pirozzolo F. J. (Eds.) Multiple intelligences and leadership. Mahwah, NJ: Lawrence Earlbaum Associates, 2002.

Seltzer J., Bass B. M. Transformational leadership: Beyond initiation and consideration // Journal of management. 1990. V. 16. P. 693–703.

Tichy N. M., Devanna M. A. The transformational leader. N. Y.: John Wiley & Sons, 1986.

Zaccaro S., Gilbert J., Thor K., Mumford M. Leadership and social intelligence: Liking social perceptiveness and behavioral flexibility of leadership effectiveness // The Leadership Quarterly. 1991. V. 2. P. 317–342.

Zaccaro S. J. The nature of executive leadership: A conceptual and empirical analysis of success. Washington, D. C.: American Psychological Association, 2001.

Wolff S. B., Pescosolido A. T., Druskat V. U. Emotional intelligence as the basis of leadership emergence in self-managing teams // The Leadership Quarterly. 2002. V. 13. P. 505–522.

Как люди реагируют на несправедливость: роль эмоционального интеллекта и копинг-стратегий[6 - Исследование проведено в рамках гранта «Влияние индивидуальных особенностей на интенсивность эмоций, возникающих в ходе межгрупповой конкуренции». Российский Гуманитарный Научный Фонд, 2008–2009 гг.]

О. А. Гулевич, А. И. Прихидько

Справедливость – один из основных параметров, по которым люди оценивают взаимодействие. Общая оценка справедливости складывается из оценок результата (дистрибутивная справедливость), процесса его достижения (процедурная справедливость) и отношений между участниками (межличностная справедливость). Каждый из видов справедливости представлен в обыденном сознании с помощью ряда норм.

Оценка справедливости влияет на эмоциональное состояние участников взаимодействия. Подобное влияние ярче проявляется в случае отрицательных эмоций (Weiss, Suckow, Cropanzano, 1999). Так, столкновение человека с несправедливостью приводит к доминированию в его эмоциональной сфере кратковременных (гнев, злость, чувство вины) и долговременных (хроническая враждебность, депрессия) отрицательных эмоциональных состояний (Chiu, 1991).

Степень влияния оценки справедливости взаимодействия на эмоциональное состояние определяется индивидуальными особенностями участников. Однако их изучение не получило пока широкого распространения. Например, известно, что в качестве таких особенностей выступают ориентация во взаимодействии (оценка справедливости оказывает большее влияние на эмоции людей с альтруистической ориентацией: Stouten, De Cremer, Van Dijk, 2005) и групповая идентификация (несправедливость вызывает более сильные отрицательные эмоции у людей с сильной групповой идентификацией: De Cremer, 2006). Вместе с тем, при изучении данной проблемы из виду упускаются психологические характеристики, непосредственно связанные с эмоциональной сферой, определяющие умение человека понимать и контролировать эмоциональное состояние. На наш взгляд, к их числу относятся эмоциональный интеллект и копинг-стратегии.

Эмоциональный интеллект – способность к понимаю своих и чужих эмоций, а также к управлению ими. Способность к пониманию эмоций означает, что человек может распознать эмоцию; идентифицировать ее и найти для нее словесное выражение; понимает причины, вызвавшие данную эмоцию, и следствия, к которым она приведет. Способность к управлению эмоциями означает, что человек может контролировать интенсивность эмоций, прежде всего, приглушать чрезмерно сильные эмоции; может контролировать внешнее выражение эмоций; может при необходимости произвольно вызвать ту или иную эмоцию. И способность к пониманию, и способность к управлению эмоциями может быть направлена как на собственные эмоции, так на эмоции других людей. Поэтому выделяют внутриличностный и межличностный эмоциональный интеллект (Люсин, 2006).

Эмоциональный интеллект оказывает большое влияние на успешность и психологическое состояние человека. Люди с высоким уровнем эмоционального интеллекта устанавливают более позитивные отношения с окружающими, выше оцениваются ими, добиваются больших успехов в учебе и работе, более позитивно относятся к себе и имеют более высокий уровень психологического благополучия (Mayer, Roberts, Barsade, 2008). Это происходит, поскольку высокий уровень эмоционального интеллекта, во-первых, позволяет человеку получить дополнительную информацию и тем самым повысить качество принимаемых решений, и, во-вторых, претворить эти решения в жизнь за счет хорошо сформированного самоконтроля (Ciarochi, Forgas, Mayer, 2001).

За счет действия этих механизмов эмоциональный интеллект может выступать посредником влияния оценки справедливости взаимодействия на эмоциональное состояние участников. Вероятно, способности к пониманию эмоций и управлению ими оказывают разное влияние.

С одной стороны, способность к пониманию эмоций усиливает связь между справедливостью взаимодействия и эмоциональным состоянием участников. Это происходит, поскольку она предполагает умение найти причину возникшего эмоционального состояния. Поиск причины заставляет людей обращать внимание на условия взаимодействия, одним из которых является его справедливость или несправедливость. Результатом такого поиска становится установление связи между оценкой справедливости и отрицательными эмоциями.

С другой стороны, способность к управлению эмоциями ослабляет связь между справедливостью взаимодействия и эмоциями участников. Это происходит, поскольку она включает в себя умение снижать интенсивность нежелательных эмоций. Демонстрация сильно выраженных негативных эмоций в отношении участников взаимодействия является социально нежелательной, результатом чего становится уменьшение интенсивности негативных эмоций при неизменной оценке справедливости взаимодействия.

Копинг-стратегии являются составной частью совладающего поведения, под которым понимается целенаправленное социальное поведение, позволяющее человеку справиться с трудной жизненной ситуацией (или стрессом) способами, адекватными личностным особенностям или ситуации – через осознанные стратегии действий (Крюкова, Куфтяк, 2005). Несправедливость взаимодействия может выступать в качестве такой ситуации.

Р. Лазарус и С. Фолкман выделяют восемь основных копинг-стратегий (Folkman, Lazarus, 1988):

• планирование решения проблемы, предполагающее усилия по изменению ситуации, включающие аналитический подход к решению проблемы;

• конфронтационный копинг (агрессивные усилия для изменения ситуации, определенная степень враждебности и готовности к риску);

• принятие ответственности (признание своей роли в возникновении проблемы и попытки ее решения);

• самоконтроль (усилия по регулированию своих эмоций и действий);

• положительная переоценка (усилия по поиску достоинств существующего положения дел);

• поиск социальной поддержки (обращение к помощи окружающих);

• дистанцирование (когнитивные усилия отделиться от ситуации и уменьшить ее значимость);

• бегство-избегание (желание и усилия, направленные к бегству от проблемы).

Эти копинг-стратегии можно условно разделить на четыре группы. В состав первой группы входят стратегии планирования решения проблемы, конфронтации, принятия ответственности. Можно предположить, что их активное использование усиливает связь между справедливостью взаимодействия и эмоциональным состоянием участников. Эти стратегии подразумевают, что человек прикладывает активные усилия, пытаясь самостоятельно изменить ситуацию, и поэтому нуждается в дополнительной информации о ней. В результате он обращает особое внимание на условия взаимодействия, одним из которых является справедливость, и анализирует их. Именно этот процесс и обеспечивает серьезное влияние оценки справедливости на эмоциональное состояние человека.

Вторую группу образуют стратегии самоконтроля и положительной переоценки. Вероятно, их использование также усиливает связь между справедливостью взаимодействия и эмоциями участников. Это происходит, поскольку копинг-стратегии подразумевают контроль человека над своим состоянием, решение проблемы посредством его изменения. Люди, активно использующие эти стратегии, могут обращаться к условиям взаимодействия как к средству, которое поможет им осуществить задуманное. Например, они могут искать оправдание или позитивные аспекты того положения, в котором они оказались. Серьезное влияние оценки справедливости как одного из условий взаимодействия является следствием этого процесса.

В состав третьей группы копинг-стратегий входят дистанцирование и бегство-избегание. Можно предположить, что их использование не оказывает влияния на связь между справедливостью взаимодействия и эмоциями участников. Это происходит, поскольку они подразумевают «уход», отказ человека от активного изменения ситуации или своего состояния. Людям, использующим эти стратегии, не нужна информация об условиях взаимодействия, от участия в котором они отказываются, и поэтому они не придают ей серьезного значения. В результате она не оказывает влияния на их состояние.

И наконец, четвертую группу образует стратегия поиска социальной поддержки. Вероятно, ее использование также не оказывает влияния на связь между справедливостью взаимодействия и эмоциональным состоянием. Дело в том, что эта копинг-стратегия хотя и не подразумевает стремления «выйти» из ситуации, но и не предполагает самостоятельного решения возникшей проблемы. Поэтому использующий ее человек также не заинтересован в поиске дополнительной информации.

Таким образом, эмоциональный интеллект и копинг-стратегии могут выступать посредниками во влиянии справедливости взаимодействия на эмоции, которые испытывают его участники. Эти эмоции могут быть направлены как на себя, так и на окружающих. Однако оценка справедливости оказывает большее влияние на выраженность негативных эмоций в отношении других людей. Поэтому особый интерес представляет изучение так называемых межгрупповых эмоций, возникающих у людей, осознающих свою принадлежность к определенной социальной группе, по отношению к представителям аутгруппы.