В мире образов

Алла Ивашинцова

Демон закрыл крылами часть неба.
Априори чёрным полотном
начинается текст.

7 июня 2002 года

Троицыно воскресение метелью одуванчиков
на день рожденья Пушкина послало потепление.

Причудой мельтешения нежданным совпадением
божественность поэзии внедрялась в окружение.

Пространственность поэта зигзагом африканским
искря холмистость Псковщины томит воображение.

Арины Родионовны опустошив графинчики,
запели залихватские запевочки-припевочки.

Забыли похозяйствовать и мужики угрюмые.
Порядок лишь на кладбище, а остальное – к Пушкину.

«Анна Андреевна! Божественная!..»

Анна Андреевна! Божественная!
Где тот сор собирался для Вашей поэзии?
Выставку бы мусора – не помойку,
естественно, но – символы, нанизанные
на растительность, празднично украшенные
таблички с именами мужей и любовников,
почитателей и просто читателей
из соседней библиотеки.

Простите великодушно. Это же кладбище!
Красивая, вечно молодая.
И женщина, и поэзия, и скульптура,
всё это – женского рода.
Присутствующие будоражатся.
Не всем – но всё же видны кресты над могилами
и головами всполохи раздражения
и неудовлетворения местами лежания,
местом стояния, говорением, песнопением
и ветром, который гоняет предметы
стихосложения.

Меняется атмосфера над Вами и нами,
замусорена поэзия приватизацией.
Завидуем временам, когда умирать интересно
было, но обещаем извилинами шевелить,
постараемся ничего не забыть и… выжить.
Может быть, вместе с поэзией.

[2005]

«Нет мастерства…»

Нет мастерства.
На вдохе утренних невзгод
писать каракульки нужда.
Лист белый – полотно,
на нём стежки не о любви, а так…
Смиренно наблюдать:
из воздуха рука выуживает рубль,
у края облаков чудес фальшивость,
надменность солнца, пенье птиц,
горячей жидкости стакан.
Глаза закрою, ночь впущу,
опять гляжу.
Тащу свой горб,
копаться в нём не стану.
Пусть остановит полустанок
воображений поезда пролёт.

[2005]

«Вчера, сегодня, навсегда…»

Вчера, сегодня, навсегда,
намедни, в прошлом и сейчас
светла поэзия стихийным счастьем.

И это – как вино, в котором
небо и вода, сияет солнце
и тоска ушедших дней
несбывшихся фантазий.

Спелёнутый цветок,
к теплу души прильнув,
одним лишь лепестком
на серости гравюр меняет тон.

Острейший угол с шаром совместив,
я вижу чудище на ауре цветов.
Хочу его разбередить,
но лишь – коснусь…
Что будет дальше? Всё ещё боюсь…

[2005]