Белорусские сказки

Случилось все так, как Сивушка предсказал.

Подкрался Иван да на кобылицу и вспрыгнул. Ох, что тут сталось! Сначала кобылица пыталась сбросить нежданного седока, потом хотела его огнем из ноздрей пожечь, да не достала. И только после понеслась вскачь. Да так быстро, что ветер свистал в ушах. Чудом Иванушка держался за ее роскошную гриву, несколько раз чуть было не слетел со спины чудо-кобылицы. Уж не помнил Иван, сколько раз она вокруг света его пронесла, только почувствовал, что слабеет. Еще чуток – и сбросит кобылица его со своей спины. Вовремя про цепь вспомнил. Бросил конец Сивушке, что рядом несся. Ухватил тот цепь за конец зубами – потише пошла кобылица. Сынок-то ее, Сивушка, тоже был силы немереной!

Устала, наконец, кобылица, остановилась и спрашивает:

– Ты кто такой? Что тебе от меня нужно? – это она к Ивану обратилась. А потом и у сыночка спрашивает:

– Почему человеку помогаешь? Даже против матери пошел!

Сивушка отвечает:

– Служу я, матушка, хорошему человеку. Батюшка его добрый был да помер. Да и Иван зла никому не причинял. Ты учила добро нести.

– Так объяснить сразу надо было, зачем по свету носились впустую?

– Боялся я, матушка, что осерчаешь, – и Сивушка голову опустил.

– Ладно, что с вами делать! Рассказывайте!

Поведал Иван историю свою, о наказе тестя рассказал, о жене, царевой дочери любимой.

Говорит кобылица:

– Ладно, послужу тебе да твоей женушке любимой. О тесте больше и не заикайся: царство получишь, и нам вольготно не лугах будет. Поехали!

Отправился Иван на кобылице верхом назад, в свое царство. За ними – Сивушка да еще девятеро братцев, коней златогривых.

Вдруг видят: по дороге, из-за холма войско огромное движется, и музыка духовая играет.

Понял Иван, кто это, отпустил Сивушку пастись неподалеку, а сам костер разжег, похлебку варит.

Дым от костра далеко виден. Отправили свояки разведчиков, чтоб разузнали те, кто там, впереди.

Разузнали разведчики все, вернулись доложить:

– Это Иван на костре похлебку варит. Рядом кобылица славная, а еще девятеро златогривых коней пасутся неподалеку.

Удивились свояки:

– Почему только девять? Ведь их должно быть двенадцать!

Решили свояки сами поближе подойти да расспросить Ивана, что да как.

– Ну, ты, Иван, и ловок! Неужто кобылицу обуздал? Хороша, однако! – а сами в глаза Ивану не смотрят, замышляют что-то.

– Ничего удивительного, – признался Иванушка. – Да, там еще много лошадей! Я одну только взял да девять коней впридачу. Ваша добыча еще вас ждет! – и усмехнулся.

И виду не подали свояки, что знают, какую кобылицу Иван ведет к тестю. Давай его уговаривать, уламывать, чтобы уступил им именно эту.

– Ладно, – отвечает Иван, – берите. Только за нее по пальцу-мизинцу с правой руки отдайте.

Те и рады: зато царство теперь им принадлежать будет.

Отрезали свояки по пальцу да и отдали Ивану. Тот в мешок спрятал и своей дорогой пошел.

Вернулся домой, как и в прежние времена, раньше свояков.

На пороге жена встречает:

– Ну что, Иванушка? Снова ни с чем заявился? Хоть бы ту клячонку привел, чтоб отцу отдать.

– Нечего отдавать: издохла она от старости по дороге. Отнесу-ка я батюшке нашему хоть цепь, что брал на время у него.

В этот раз недолго пришлось ждать свояков: и сами живехоньки-здоровехоньки, и кобылицу знатную привели. Рады без меры – царство им достанется!

А царь злится, в руках перо да бумагу вертит, а отписывать царство не хочет.

– Вот что… – начал он, а зятья переглянулись: старик издевается над ними, что ли? Еще что-нибудь придумал?

И точно!

– Вот что, зятья мои дорогие! Всем вы мне угодили, но есть еще одна вещь, которую я хотел бы иметь. Сделаете – царство ваше!

– Говори, батюшка, – от злости одного из зятьев аж перекосило. Второй бледный стоит, слова в глотке застряли.

– Так вот, – продолжал царь, – за тремя синими морями, за горами высокими, что кажется, небо держат, живет свирепый лев. Цепи крепкие держат его у колодца, а двенадцать слуг воду ему носят и днем, и ночью. Не простой это лев, волшебный: воду пьет – все болезни и у людей, и у скота забирает. Приведите этого льва сюда, тогда и о царстве поговорим.

У обоих свояков одновременно мысль мелькнула: «Иван добудет, а мы у него заберем, чего бы это ни стоило!»

Согласились, собрались и поехали.

А жена Ивану снова житья не дает:

– Ну, что ты себе думаешь? Все лежал бы да лежал! И жалейка твоя уже надоела мне – слышать больше не могу! Ступай, приведи льва! Не милостыню же на старости лет просить.

– Так подаянием тоже люди живут. Что здесь такого страшного! Проживем как-нибудь без этого льва, – и снова улегся.

Жене уж и надоело подталкивать Ивана, успокоилась.

Через пару месяцев он вдруг сам попросил, чтоб у отца лошадь взяла.

– Ну, уж нет! Не пойду больше к батюшке позориться. Хочешь идти – иди, только пешком. Все равно от тебя никакого толку.

Иван и спорить не стал. Встал, оделся, обулся, подпоясался да и ушел. Выбрался на околицу, кликнул своих верных друзей – коней златогривых. Рассказал Иван им о новой задаче, что тесть задал.

Сивушка и говорит:

– В этот раз на гнедом коне поедешь. Доберешься за три синих моря, за высокие горы – коня отпусти, а сам напросись поить льва. Возьмут тебя, улучи минутку и вот этим молотком разбей цепи. Молоток не простой – каменную стену прошибает с одного удара.