Тысяча и одна ночь. Сказки Шахерезады. Самая полная версия

– О матушка! – вскричали дети. – Приведи его к нам скорее, для того чтобы мясом его мы могли наполнить свои желудки.

Услыхав эти слова, царевич понял, что пришел его конец; у него затряслось под жилками от страха, и он вышел.

Ведьма вышла сейчас же к нему и, увидав, что он взволнован, испуган и дрожит, сказала ему:

– Чего ты боишься?

– У меня есть враг, – отвечал он, – и я боюсь его.

– А ведь ты уверял, – продолжала ведьма, – что ты сын царя.

– Да, – отвечал он.

– Так отчего же ты не дашь денег этому врагу и не умиротворишь его таким образом?

– Его деньгами не успокоишь, – отвечал он. – А успокоишь только жизнью, и потому-то думаю, что я человек пропащий.

– Если ты пропащий человек, как ты говоришь, – сказала она ему, – то проси помощи Аллаха против твоего преследователя, и Он отстранит от тебя злокозненные намерения твоего врага и всякого другого, злоумышляющего против тебя.

Царевич тотчас же поднял взор к небу и сказал:

– О Ты, не оставляющий без внимания того, кто молится Тебе, и уничтожающий всякое зло, помоги мне и отгони от меня врага моего, так как Ты имеешь власть делать, что пожелаешь!

Ведьма, услыхав эту молитву, тотчас же исчезла. Царевич же вернулся к отцу и рассказал ему о поведении визиря, вследствие чего царь отдал приказ предать визиря смерти.

Продолжение сказки о царе Юнане и мудреце Дубане

– А если ты, о царь! – продолжал визирь царя Юнана, – доверишься этому мудрецу, то он самым коварным образом убьет тебя. Если ты по-прежнему станешь оказывать ему милости и сделаешь его своим близким человеком, то он устроит твою погибель. Разве ты не видишь, что он вылечил тебя от болезни наружными средством – вещью, которую ты только держал в руке? Так разве не может он убить тебя точно так же, дав тебе что-нибудь в руку?

– Ты говоришь правду, – отвечал царь Юнан. – Все было совершенно так, как ты говоришь, верный визирь, очень может быть, что мудрец приехал сюда как шпион, злоумышляя против меня, и если он исцелил меня, дав мне подержать вещь, то разве он не может погубить меня, дав мне понюхать что-нибудь? Ну, что же можно с ним сделать?

– Пошли сейчас же к нему, – сказал визирь, – и прикажи ему явиться сюда, а когда он явится, то отруби ему голову, и таким образом ты лишишь его возможности исполнить злые намерения и убережешься от него. Обмани его, пока он не обманул тебя.

– Ты прав, – отвечал царь.

Он тотчас же послал за мудрецом, который явился веселым и беззаботным, никак не подозревая, какой ждет его приговор, и обратился со следующими словами поэта:

О, если я когда-нибудь забуду
Всю благодарность сердца моего,
То ты напомни, для кого пишу я
И прозой, и стихами.
Ты осыпал меня горою милостей, хотя
Я не просил об этом. Как же мне
Не славить песней все твои заслуги
И петь тебя и сердцем, и словами?
Я благодарен за твои дары.
Слава легка, но ноша тяжела.

– Знаешь ли ты, – сказал царь, – зачем я призвал тебя сюда?

– Можно ли знать известное только Богу, да будет славно имя Его! – отвечал мудрец.

– Я призвал тебя за тем, чтобы лишить жизни.

– О царь! – с удивлением вскричал мудрец. – За что ты хочешь убить меня, и что я сделал тебе?

– Мне сказали, что ты шпион, – отвечал царь, – и что ты прибыл ко мне для того, чтоб убить меня; но я хочу предупредить тебя и убить тебя прежде.

И, говоря таким образом, он позвал палача и сказал ему:

– Отруби голову этому изменнику и избавь меня от его злодейств.

– Пощади меня! – молил мудрец. – И Господь пощадит тебя, и не губи меня, и Господь не погубит тебя. Неужели ты хочешь вознаградить меня, как хотел вознаградить меня крокодил[29 - Читателю может быть интересно узнать рассказ о крокодиле, который мудрец не захотел передать. Вот эта история. Крокодил отполз от Нила по дороге в пустыню и так истомился от зноя и жажды, что не мог уже вернуться назад к реке. В это время к нему приблизился араб на верблюде, направлявшийся к Нилу. Крокодил обратился к нему с просьбой, прося привязать его на спину верблюда и довезти таким образом до Нила, обещая в вознаграждение за это перевести его на себе через Нил. Араб отвечал, что он боится, чтобы он, отпущенный на свободу, не бросился на него же и не разорвал бы его; но животное так клялось ему, что араб, наконец, согласился и, заставив верблюда опуститься на колени, привязал крокодила на спину и привез его на берег. Не успел он, однако же, развязать страшного зверя, тот тотчас же разинул свою страшную пасть, чтобы уничтожить своего благодетеля. В эту минуту к ним подошла лисица. Араб обратился к лисе и рассказал ей всю историю, а крокодил стал оправдываться, говоря, что араб так крепко привязал его к спине верблюда, что чуть не убил. Лисица отвечала, что араба, конечно, можно было бы охватить, но что по справедливости она требует, чтобы все его действия были повторены перед нею. Крокодил согласился, и снова был привязан на спину к верблюду и свезен к тому месту, где араб нашел его. Там араб, по приказанию лисицы, держа за повод верблюда, срезал веревки, державшие крокодила, и, сбросив его на землю, ускакал от него, оставив его в прежнем жалком положении.].

И мудрец повторял эти слова несколько раз, как повторял я: «О Шайтан!» Но ты не слушал меня и непременно хотел убить.

– Я не буду спокоен до тех пор, пока не убью тебя, – сказал царь Юнан мудрецу Дубану. – Потому что ты вылечил меня вещью, которую я только держал в руках, и я не могу быть уверен, что ты не лишишь меня жизни, дав понюхать что-нибудь или же каким-нибудь другим способом.

– Так вот, – сказал мудрец, – как ты вознаграждаешь меня? Ты платишь злом за добро?

– Ты должен быть убит без замедления! – отвечал царь.

Когда мудрец убедился, что царь действительно хочет предать его смерти, и что судьба его решена, он стали жаловался, что услужил недостойному. Подошедший палач завязал ему глаза и, выдернув свой меч, сказал царю: «Дозволь!» Мудрец заплакал и снова проговорил:

– Пощади меня, и Господь пощадит тебя! Не губи меня, и Господь не погубит тебя! Неужели ты хочешь вознаградить меня, как хотел вознаградить крокодил?

– Что это за история крокодила?

– Могу ли я рассказывать, находясь в таком положении? – отвечал мудрец. – Но умоляю тебя именем Аллаха пощадить меня, чтобы Господь пощадил тебя.

Он так горько плакал, что один из сановников встал и сказал:

– О царь, отдай мне кровь этого мудреца, потому что мы не видал, чтоб он сделал тебе какое-нибудь зло, и видел только, что он вылечил тебя от болезни, поставивши в тупик других врачей и мудрецов.

– Вы не знаете причины, почему мне хочется убить этого мудреца, – сказал царь. – Ведь если я позволю ему жить, то погибну сам; если он вылечил меня от страшной болезни, дав подержать вещь, то может убить меня каким-нибудь запахом, и я боюсь, что он так и сделает и получит за это плату. Надо думать, что он шпион, присланный сюда для того, чтобы убить меня. Только убив его, я спасу себя.

– Пощади меня, – снова сказал мудрец, – чтобы Господь пощадил тебя, и не губи меня, чтобы Господь не погубил тебя.

Но тут, о Шайтан, он ясно убедился, что царь казнит его и что спасения ему нет.

– О царь, – сказал он. – Если смерть моя неизбежна, то дай мне отсрочку для того, чтобы я мог вернуться домой, исполнить свои обязанности и распорядиться, чтобы родственники мои похоронили мое тело, и завещать мои медицинские книги. Между моими книгами есть одна особенно ценная, которую я отдаю тебе для того, чтобы ты поместил ее к себе в библиотеку.

– Что это за книга? – спросил царь.

– В ней достоинства неисчислимы, – отвечал он. – И между прочим, я могу сказать тебе, что когда голова моя скатится, то ты можешь открыть эту книгу и, повернув три страницы, прочесть три строчки на левой стороне, и голова моя с тобой заговорит и ответит тебе на вопрос.

Царь был удивлен до крайности и, задрожав от восторга, сказал ему:

– Как, мудрец, голова твоя заговорит уже после того, как она будет отрублена?