Город нашей души. Вологдой вдохновленные

Возвращение на родину

О радость! Лечу на знакомый лужок,
Вот холмы, долины родные!
Найду ли любимый, душистый цветок,
Чтоб в локоны вплесть золотые?
Ах! Север суровый морозы нагнал —
И цвет ароматный давно уж завял!
Но где же кристальные воды ручья,
Что тихо лужком извивался?
Как часто, с прекрасной обнявшийся, я
Журчаньем его наслаждался?
Ах! Зной нестерпимый долины палил
И ключ благотворный совсем иссушил!
Где роща? Где с милой в прохладной тени,
Беспечно резвясь, мы играли
И думали часто: мы в мире одни
И вместе весь мир забывали?

Платон Волков

Сани, дрожки и дуга

В углу просторного каретного сарая,
Оглобли к небу простирая
И горько жалуясь на рок,
Стояли сани. «Кто бы мог
Несчастнее быть нас! – так в злой печали
Они на небо вопияли. —
Мы зиму целую почти не отдыхали,
Нас беспрестанно запрягали,
И в ночь, и в день
Скитались мы, как тень.
Для бар и для гостей, для всякой дряни —
Закладывай-ка сани!..
Вот, подлинно сказать, злосчастная звезда!..
Кому покой – нам все езда!
За что ж, помилуйте, из экипажей
Ни одному нет доли, горше нашей?!..
Вот дрожки, например!.. Да чем же лучше нас?
А благодать такая им далась,
Что без пробуду спят, когда уж мы чуть дышим!..»
– Слышим! Слышим! —
Им дрожки тотчас же в ответ. —
Нет, мы не спим, нет, вовсе нет!
О боги! как же вы несправедливы:
Не меньше вас, саней, мы, дрожки, несчастливы,
Какое!.. мы несчастнее сто раз:
По крайней мере, дегтем хоть не мажут вас,
Не врезывают в грязь по оси!..
Вы по снегу поете, словно Росси;
А мы по тряской мостовой
Так дребезжим, как домовой…
Не смейте же вы тут роптать на ваше горе:
Оно пред нашим – капля в море.
Вот вам покоя нет, так уж сказать не грех!.. —
Тут с ближнего гвоздя раздался звонкий смех:
Упругая дуга
На спорящих уставила рога
И говорит: «По мне, как вам угодно,
Но вспомните, трудясь полуголодно,
На целых полгода вам тоже отдых есть.
Что жалуетесь вы? Вам надо же знать честь.
Смотрите на меня: ни летом, ни зимою
Я, истинно, не ведаю покою:
И с барином гулять, и ездить за водою —
Все бедную дугу тревожат кучера.
В работе я сегодня и вчера,
И завтра, всю жизнь – всегда все будет то же!
Притом, ведь вы меня гораздо помоложе,
Так вам и легче быть должно.
На ваши жалобы мне гадко и смешно!
Хотите —
Служите,
Да и молчите!»
Смысл басни пояснен удобно был бы мной,
Да незачем: у нас в глазах пример живой.

10 апреля 1847.

Вологда

Прим.: Росси – Генриетта Гертруда Зонтаг, графиня Росси (1805–1854), знаменитая певица; концертировала в России, 10 лет жила в Петербурге.

Василий Красов

«Несмотря, однако, на несходчивый характер Лермонтова, Красов познакомился с ним и, впоследствии, рассказывая об одной из встреч с поэтом, вспоминал, что «Лермонтов был когда-то короткое время» его «товарищем по университету». Бродский Н.Л. «Поэты кружка Станкевича». Известия ОРЯЗ ИАН, 1912, т. 17, кн. 4, стр. 34. «…поэтический талант Лермонтова не был в его время одинок: «подле него… светится и играет переливными цветами грациозно-поэтическое дарование Красова». Белинский В.Г. Полн. собр. соч., т. 4. М., изд-во АН СССР, 1954, стр. 371.

Воспоминание

Не спрашивай, чего мне стало жаль,
Что грустию мне память омрачило:
Мой друг, тоска пройдет, как прежде проходила, —
Я вспомнил детских лет волнующую даль,
Несвязную, но сладостную повесть
Весенних дней моих, волшебный, светлый сон.
Мне стало жаль его! Давно исчез уж он…
Укором восстает тоскующая совесть…
Наш старый дом, наш бедный городок,