Человек слова

– Немедленно! – отрезал Альфа.

Что за дела могут быть у волков с лисами, будущий вожак стаи не знал. Всю дорогу он пытал мать, но та лишь показывала клыки (надеясь, что это похоже на улыбку) и продолжала бег.

До соседнего леса они добрались достаточно быстро. Так же легко нашли нору лис, которых, оказывается, все знали и с готовностью показывали дорогу. В один момент, пока мама общалась с лисой, от манер которой по шерсти Бурого бежало неизвестное чувство, сын вождя улизнул осваивать незнакомую ему территорию.

Поначалу всё шло просто превосходно: солнце ярко светило и отражалось мириадами блёсток в снежном покрывале. Волчонок носился по сугробам, ловя снежинки зубами прямо на лету. Сидел в засаде на зайца и даже подстрелил глухого тетерева, который прилетел на ветку высокого толстого дуба. Потом ему надоело прятаться, и он снова побежал по кочкам, поднимая ввысь высокие вихры снега.

Вдруг он очутился на поляне, где нос к носу столкнулся с этой воображалой, которая ему определённо кого-то напоминала.

Что она зазнайка, у Тёмы не было никакого сомнения. Это было заметно с первого взгляда.

У неё были глубокие синие, как зимнее небо в солнечный день, глаза с такими длинными ресницами, каких Бурый никогда раньше не видел. Разве что на иллюстрации в книжке про задорного волчонка, которую иногда читала ему мама. В той сказке тоже была волчица-зазнайка с голубой шерстью. Она корчила из себя недотрогу и всезнайку, и вот она смотрит на него своими синими глазами, хлопает длинными ресницами (правда, шерсть у неё рыжая) и не может два слова связать в ответ на элементарный вопрос, как её зовут!

«Ха! Тоже мне всезнайка!» – хихикнул про себя Бурый.

Тут у него в голове что-то щёлкнуло, и пазл сложился. Он понял, кого напоминает ему это хлопающее глазами недоразумение. Теперь ясно, почему Бурые прогнали её прабабку в лес: это ж ни в какие ворота не лезет!

– Брр! – поёжился Бурый от открывшейся ему истины. Оказывается, всё это время он шагал, погрузившись в свои мысли, и чуть не прошёл мимо дома тёти Люси, которая поджидала их с Лисёной на пороге.

– Здравствуйте, дети, – сказала она добрым голосом. – Бегите мыть лапки и присоединяйтесь к столу. Чай уже готов, и мы все ждём только вас.

«О нет! И эта туда же. Сдались им мои лапы… Я их уже мыл вчера вечером».

Он зашёл в ванную и включил воду для видимости. Потом закрыл кран, так и не намочив лап, и зашёл в просторную гостиную с круглым обеденным столом.

«Рыжее недоразумение», как решил звать её Бурый, уже была там.

Она сидела на своём высоком стульчике, ровно выпрямив спинку. Её пушистый хвост лежал на коленях и был покрыт белой шелковой салфеткой. Она сама вышивала её на прошлой неделе под присмотром своей няни – мудрой ежихи Ухты, которая очень любила поворчать.

Лапки Лисёна положила на колени и ждала, когда мама нальёт ей в фарфоровую чашку чай с шиповником и ежевикой и положит на блюдечко её любимую пастилку JoyField с клубникой и бананом.

«Ну, говорю же – воображала», – подумал Тёма и залез на первый попавшийся стул, тут же очутившись под столом, потому что тот оказался для него слишком низким. Чтобы спасти положение, он уселся на колени, а чтобы точно не упасть, опёрся на стол, широко расставив локти так, что чуть не уронил чашки своих соседей слева и справа.

Тут он увидел в середине стола большое блюдо с пастилками и потянулся за одной из них, не спрашивая разрешения у внимательно наблюдавших за его действиями взрослых. Про воспитанную семью Лисёны слух давно разлетелся по всей округе, и время от времени к ним в гости приезжали разные звери, потерявшие надежду вырастить своих чад воспитанными самостоятельно.

Мама Тёмы смотрела на маму Лисёны так, что у Лисёны защемило сердце. Ей стало понятно, зачем эти дальние родственники, о которых она никогда раньше ничего не слышала, прибыли сегодня к ним в гости.