Романтика космоимперии. Обыкновенные судьбы

– Тогда я перейду сразу к делу. Были у кого-либо из отряда контакты с Адхой Цинлиф?

– Да, были. Только не из моего взвода. И вообще не из действующих бойцов.

– В смысле? – удивляется Киван.

– У нас есть отдельное подразделение – взвод отторженцев, или просто ВО. Это бойцы, у которых есть проблемы с адаптацией имплантов. Тело отвергает механизмы, и они начинают гнить в своих скафандрах заживо. Их переводят в этот взвод, но что в нём происходит, не известно никому, это абсолютно секретная информация.

Моему удивлению нет предела. Целый взвод механоидов, о котором не известно даже Девятому отделу! Я тут же достаю коммуникатор и начинаю проверять эту информацию.

– Она встречалась с кем-то из ВО?

– Да. Около года назад, как раз в моё дежурство у казарм объявилась фаворитка короля и интересовалась на КПП, где ей найти Торха Лирдена. А его, я точно знал, на днях перевели после обследования в отторженцы. Наш командир тогда позвал фиссу к себе, долго беседовал, больше она не приходила. Незадолго до этого сам Торх хвастался, что в «Элитпротезе» на том самом обследовании, которое его забраковало, познакомился с красивой девчонкой. Они просто разговорились, сидя в коридоре, пока ждали результаты анализов. Бедолага даже не понял поначалу, как высоко замахнулся.

– Какой именно командир? Ты говоришь о генерале Кюде? –  Да, о нём.

– Так, стоп, – вмешиваюсь я. – Я только что проверил структуру «Панцирь Б», в нём нет никакого ВО, и Торх Лирден числится умершим от рака мозга уже почти год. Я использовал максимальный уровень доступа, так что всё это очень странно.

– Официально все бойцы ВО списаны в запас и «умерли». Командир утверждал, что это делается специально, дабы их случайно не привлекли к боевым действиям вместе со здоровыми ребятами.

– Понятно, – я откладываю коммуникатор в сторону и смотрю на Эрни. – Только не обижайся, но тебе ближайшие несколько часов в казармы лучше не возвращаться.

– Что случилось? – напрягается Киван, которого я не посвятил в свой план.

– Как ты думаешь, Эрни, – начинаю я издалека, – командованию «Панцирь Б» уже доложили, что ты ушёл с нами?

– Среди моих ребят крыс нет! – гордо отрезает солдат. – Хотя за тех, что дежурили на КПП, я отвечать не могу. Другой взвод.

– Отлично. Извини, но весь наш разговор транслировался в Третий отдел. И только что мне написал полковник Дилхел. Группа захвата уже выходит на позиции, через несколько минут начнётся штурм ваших казарм. Возможно, это единственный шанс не дать вашему командиру уничтожить улики, если они ещё остались. Глупо было этот шанс не использовать.

– Вас понял, – Эрни поник. Мне даже стало стыдно за то, что я сделал, не предупредив ни его, ни напарника. – Неужели всё настолько серьёзно?

– Боюсь, да, Эрни…

Словно в подтверждение моих слов, мимо окон кафе, выходящих в магистральный тоннель, пронеслись два броневика.

– Погуляй где-нибудь. Скажи своим, что провёл полдня в допросной. А нам пора.

Я действительно тороплюсь. Ирна уже третий час не отвечает на мои сообщения, и это настолько необычно, что я решаю забежать домой проверить, всё ли в порядке, а заодно и пообедать с женой. Обычно я только ужинаю, так что ей будет приятно.

По мере приближения к дому тревога нарастает. Мы с Ирной вместе уже два года, и она никогда не игнорировала мои сообщения. Напротив, понимая опасность моей работы, регулярно писала и всегда с нетерпением ждала ответа. А тут молчание. И не ответила на звонок.

Даже поступившая информация об успешном захвате казарм силами спецназа жандармерии не сняла ощущения близкой беды. Тем более что сам генерал Кюд застрелился прямо перед тем, как в его кабинет ворвался спецназ. Но следствию всё равно будет над чем поработать, интересных бумаг у него было обнаружено в достатке, да и кое-кто из сержантов явно знал о загадочном ВО побольше, чем Эрни.

Я жил в Зелёном городе – это элитный район, расположенный в огромной естественной пещере. Её нижнюю часть занимал парк с магистралями для транспорта по периметру, а в стены ярусами были врезаны дома, количество которых менялось в зависимости от высоты свода. На моём ярусе их было четыре, и я жил на третьем.

– Гм… Мне что-то не по себе, – выдыхает Харт, когда мы въезжаем на пандус, ведущий к моему ярусу.

– Опасность живая или неживая? – уточняю я. Это действительно важно, трусливый тарсап мог среагировать даже на прогнившую ступеньку.

– То-то и оно, – в глазах бедолаги читается неподдельный ужас. – Я не понимаю. Вообще.

– Механоид? – скорее утверждает, чем спрашивает Киван. Мы с ним уже видели такую реакцию другого тарсапа, во время расследования того самого дела сумасшедшего из «Панциря Б», устроившего бойню в доме бывшей девушки.

– Согласен, – старательно отгоняя панические мысли, киваю я. – Харт, паркуй мобиль аккуратно, так, чтобы нас не было видно от дверей. Останешься внутри, при первом же подозрении вызывай подмогу, понял?

– Так точно, – рапортует тарсап, обрадованный тем, что не придётся лезть в пекло.

В задней части мобиля есть вместительный багажник, где всегда лежат три комплекта лёгкой брони, целый арсенал гранат и кое-какое ручное оружие. Быстро надев броню, мы прихватываем по рельсовой винтовке. Киван распихивает по карманам десяток стандартных гранат и парализующий пистолет-станнер, а я – сапёрный щуп, броню, предназначенную для Харта, и пару гранат-многоножек. Это жуткое оружие получило своё название за десяток тонких ног, которые выбрасываются после активации. Граната сама определяет ближайший подвижный источник металла, прыгает на него и, зацепившись, прожигает кумулятивной струёй слой металла толщиной с руку. Против лёгкой техники и экзоброни это оружие идеально.

Мы с Киваном замерли по обе стороны от входной двери. Встроенные в шлемы визоры показывали, что на первом этаже всего один живой объект, и, судя по массе металла, это точно не Ирна. Второй этаж было не просветить, но вряд ли враги смогли перебросить сюда большой отряд механоидов, а будь здесь ещё и полностью живые, наш тарсап среагировал бы иначе. К счастью, приёмы силового проникновения в типовые дома Шенора отработаны у нас ещё с учебки и регулярно повторяются на полигоне, поскольку даже комиссарам иногда приходится брать врага собственноручно, не дожидаясь оперативников. Как сейчас…

– Действуем по тактике «засвет», только сразу без взрывчатки, – скомандовал я напарнику. – Побольше дыма, а дальше по ситуации.

– Вас понял, комиссар, – сосредоточенно кивает Киван. Чувствуется, что ему не терпится размять косточки.

– Три, два, раз… Пошли!

В следующее мгновение Киван распахивает дверь, а я выставляю в проём прицепленную на сапёрный щуп броню Харта. Не проходит и секунды, как внутри раздаются приглушённые хлопки рельсовой винтовки, а щуп чуть не вырывается у меня из рук. Одновременно Киван швыряет туда дымовую гранату и начинает поливать помещение ответной очередью. На мгновение противник замирает, и я со всей силы закидываю броню внутрь. Забежав следом, стреляю куда-то в направлении противоположной стены, точно зная, что справа от двери у нас стальной стол, который враги вряд ли заморочились убрать. Ирна всегда хотела вместо него деревянный, но сейчас я просто счастлив, что настоял на своём.

С ходу опрокидываю стол, продолжая стрелять, пока Киван так же, короткой перебежкой, швырнув по пути в глубь помещения вторую дымовую гранату, перемещается ко мне за стол. Других надёжных укрытий в прихожей всё равно нет. Встроенный в шлем визор вычерчивает в темноте фигуру в «драгуне», укрывающуюся от моих пуль за лестницей, ведущей на второй этаж. Значит, всё-таки решил сделать ответный ход.

Магазин уже почти на нуле, и потому Киван швыряет через стол ещё одну дымовую гранату. Помещение затягивает практически непроглядный дым, и теперь вся надежда на то, что солдат в «драгуне» хуже слышит, чем мы, и, что самое главное, намного громче ходит. Несколько секунд кажутся мне вечностью, но затем я всё же слышу чёткие мерные шаги со стороны лестницы. Аккуратно активировав гранату-многоножку, я катнул её по полу в сторону врага.

Короткая очередь – видимо, «драгун» пытается подбить гранату. Нечеловеческий вопль… Вспышка, высветившая контур скафандра, из всех сочленений которого бьёт пламя. Наконец, звук падения на пол чего-то тяжёлого.

Я осторожно ползу к домовому терминалу, который управляет охраной и пожаротушением. Как я и думал, он обесточен, поэтому переключаю его на резервный источник питания. Когда включается свет и запускается система дымоудаления, мы можем рассмотреть поле боя.

Похоже, враг действительно один. Видимо, весь расчёт был на внезапность.

– Оставь, потом личность установят, – я брезгливо смотрю, как Киван пытается стянуть с головы поверженного противника шлем. Все мои мысли только о жене. Сейчас, когда мы уже оказались внутри, визоры просветили второй этаж: там никого нет.

И всё же я быстро поднимаюсь на второй этаж, чтобы быть уверенным… В чём? Что мою жену похитили? Или она вообще мертва…

Во рту моментально становится сухо. Вернувшись назад, я наливаю прямо из-под крана стакан воды. Залпом его осушив, слышу удивлённое:

– Опа! – Киван абсолютно круглыми глазами рассматривает лицо под шлемом, который всё же ухитрился снять. И оно… Оно хоть и обгоревшее, но женское! Природа не наделила эту особу избыточной красотой, но ошибиться сложно.

– Да уж. Вторая женщина-механоид за день. И обе смертницы, – ошарашенно констатирую я.

– Ровно на две больше, чем за всю мою карьеру, – бормочет напарник. – Что за ловелас убедил их стать убийцами, хотел бы я знать?

– Вы живы там? – из коммуникатора слышится голос Харта. – Всё как-то зловеще затихло…

– Живы, – отвечаю ему я.

– Ну и замечательно. Оперативная группа прибудет через пять минут.

* * *