Воины креатива. Главная книга 2008-2012

* * *

С первой минуты появления в своей жизни Джеймса Баунти Караваев почувствовал, что это знакомство круто изменит его жизнь. Баунти не только стал покровителем Караваева в «ИКА», но и проявил о нем особую заботу. Вся операция по захвату российского рынка «ИКА» была проведена под руководством Микроба, но его самого в России в это время не было. Баунти почему-то хотел, чтобы Микроб остался в «белом» для участников российского рынка РИТМа. На прямые вопросы Алексея «американский друг» лишь отшучивался, мол, имеет серьезные виды на него, но еще не пришло время. И лишь по завершении плана захвата позиций Караваеву предложили официально возглавить «ИКА» в России.

Почти год пребывания в Уставших Штатах Америки (УША) не прошли для Микроба даром: помимо курирования вопроса захвата рынка в России, он прошел через обмен опытом со всеми известными креаторами УША. Микроб считал, что учиться ему уже нечему, но к удивлению, открыл для себя много нового. Среди нового и неожиданного оказался заботливый и гостеприимный Джеймс Баунти. Микробу не раз довелось бывать в шумной компании приятелей Баунти на частных островах в океане. Среди публики было много военных, некоторых из них забирали с отдыха военные вертолеты. Однажды Микробу показалось, что очередную партию гостей Баунти катера забрали ночью с… подводной лодки.

Окончательно убедиться в непростом статусе Баунти в этой жизни Микробу удалось, наблюдая за персоналом частного острова. Эти люди отличались явно военной выправкой и всеми способами уклонялись от подробных разговоров с гостями.

Чрезмерная опека Микроба со стороны Баунти рано или поздно должна была стать понятной. Спустя три месяца после очередной встречи Баунти наконец-то пригласил его для особого разговора. Микроб волновался, в голову лезли разные мысли, и уснуть в самолете не удалось ни на минуту.

Микроб примерно представлял, что предложит ему Баунти. После того откровенного разговора он понял: ему не случайно позволили видеть и слышать то, что обычно скрывают от посторонних. Его фактически завербовали, и просто выйти из игры ему никто не позволит.

Страх постепенно сменился азартом. Микробу всегда удавалось из любой ситуации выжать свой стакан удачи, и в результате к большим минусам обязательно прилагался еще больший плюс.

Так и оказалось. В тот вечер Баунти прямым текстом заявил, что является идеологом проекта «Сказки», смысл которого – в наборе секретной команды лучших креаторов для продвижения интересов УША за рубежом, а также ведения информационных и экономических войн, различных психологических операций против конкретных лиц. Соперники, они же цели проекта «Сказки», – все, кто мешает УША. В первую очередь Чиннай.

Новизна проекта состояла в том, что уставшие штатовцы впервые отказывались считать себя самыми лучшими. На высшем уровне было одобрено предложение Баунти набрать лучших иностранных креаторов. Неангажированность, законспирированность под рекламные и информационные проекты считалась важнейшим фактором успеха. Понятное дело, Микроб заинтересовал Баунти, как один из суперизвестных «творческих» на российском рынке РИТМа. Микроб сознавал, что вполне мог претендовать на должность топ-менеджера нового проекта с неограниченным бюджетом и амбициозными задачами. Если ему поручат курировать работу против Чинная, то уж он оторвется… В голове рождались интересные задумки…

* * *

К удивлению Микроба, очень важный разговор состоялся в захудалом ресторанчике на оживленной окраине большого города. Именно сюда доставил Микроба «Мерседес» прямо из аэропорта. Джип Баунти уже стоял почти у входа в ресторан. Четверо охранников скучали у двери, притворяясь прохожими.

Баунти отправил в рот аппетитный грибок:

– Я пригласил тебя именно сюда, потому что это место приносит мне удачу. Много лет, еще с юности. Именно здесь мне пришла в голову идея бойкота московской Олимпиады, благодаря чему я сразу пошел на повышение. Я даже купил это заведение, и удача не устает мне сопутствовать. А удача сейчас потребуется нам как никогда. Алексей, ты давно ждешь своего часа, и вот наступил момент истины.

Баунти прекратил жевать и посмотрел на собеседника как можно дружелюбнее:

– К черту проект «Сказки», ты достоин большего.

Микроб сжался.

– Ты должен найти одного человека!

Микроб неожиданно громко выдохнул, настолько искренне удивился:

– Всего лишь найти человека?! Но при чем… – Микроб вовремя взял себя в руки, иначе брякнул бы какую-нибудь грубость. Все надежды рушились. Найти человека! Бред… – Джеймс, вам с вашими возможностями кого-то найти вообще не составит труда.

– Согласен, – Баунти наслаждался его растерянностью. – Но это исключительная, приватная работа. Поиск с помощью наших методов может человеку не понравиться. Такое нельзя допустить. У нас уже была попытка найти его, но после неудачи мы не можем позволить себе еще один провал. Вот и стали действовать осторожнее. Ну а если ты не только найдешь этого человека, но и постараешься расположить к себе, сделать союзником… это будет запредельный успех.

– Но почему я?.. – выдавил из себя Микроб.

«Неужели не сплю»?..

– Я не могу доверить такое никому, кроме тебя. Ты – лучший, Алексей! И ты надежный, ты справишься! И потом… Тот, кого ты будешь… тоже… русский.

Слушая Джеймса Баунти, Микроб впервые за последний год ощутил себя абсолютно беспомощным. Показав Баунти свою успешность, значимость и незаменимость, он повысил планку ожидания от себя. А в том, что Караваев лучший, не сомневался никто на российском рынке РИТМа.

Когда Баунти закончил излагать задание, Микроба посетило неприятное предчувствие, что справиться с задачей он сможет нескоро. Если сможет вообще…

Глава 2

Жесточайшая конкуренция на рынке РИТМа требовала от всех участников постоянного поиска нового креатива и оригинальных подходов. Идея стала стоить дороже всего, тем более, что технический прогресс постоянно снижал затраты на создание творческого продукта. Доходы креаторов росли и упирались в бесконечность, как росло и количество очень хорошо зарабатывающих креаторов.

Сценаристы телевизионных шоу и сериалов, от кого требовалось создавать продукты для тысяч цифровых телеканалов, чуть уступали по доходам авторам компьютерных игр и виртуальных компьютерных миров, в которых жили почти полноценной второй и третьей жизнью уже десятки миллионов людей.

Сверхвысокооплачиваемым контент-менеджерам развлекательных сайтов приходилось тяжелее всего: аудитория требовала адреналина и новой интриги от надоевших до тошноты одних и тех же развлечений.

Музыка из рекламных роликов стала продаваться активнее, чем треки групп и исполнителей.

Писатели выпускали свои творения, как многие справедливо догадывались, в рамках явных и неявных маркетинговых стратегий коммерческих или политических заказчиков.

Большинство журналистов стали универсальными копирайтерами после исчезновения «классических» СМИ.

Имена дизайнеров «быстрой моды» не успевали запоминать. И лишь у безумных пиарщиков и рекламщиков, как в старые добрые времена, оставалось еще время на междуусобный спор на тему кто лучше умеет создавать и продавать.

На Олимп возносились и кубарем катились вниз новые имена, но лишь одно из них все никак не сгорало в палящих лучах конкуренции. В профессиональных кругах последние два года вполголоса говорили об избегающем публичности таинственном русском, чьи работы были интереснее лучших творений мировых знаменитостей рынка РИТМа.

Никто и никогда не видел таинственного русского в лицо, но его посредники получали все новые и новые выгодные контракты. Имеющий огромный спрос и держащий умеренные цены, русский «мистер икс» мог позволить себе работать с клиентами по своему выбору и на своих условиях. Девиз таинственного русского: «Никто не узнает» более чем устраивал покупателей креатива, присваивающих авторство и славу себе.

Успех русского креатора стал шоком для зарубежного сообщества. Русский легко переигрывал всех на чужой территории, не обращая внимания на зависть и ненависть прошлых законодателей мировой моды в креативе. Русских сроду рядом не стояло по уровню, а тут такой прорыв!

На третий год своей деятельности загадочный русский достиг такого авторитета и влияния, что стал предметом пристального изучения не только аналитиков рынка РИТМа.

Глобальное соперничество культур и экономических интересов уже давно велось не танками и самолетами, а созданием необходимого общественного мнения в виде идей, концепций и образов. Любой креатив в рекламе, дизайне и т. д. мог стать событием и даже оказать серьезное влияние на политическую и общественную жизнь. И, наоборот, политические или социальные темы оказывали мощное влияние на творчество креаторов.

Естественно, такие инструменты влияния не могли остаться вне интересов серьезных игроков. Крупнейшие мировые сетевые агентства – в рамках глобализации – получали все большую монополию на рынке РИТМа.

Благодаря экспорту массовой культуры из Уставших Штатов Америки во все страны мира, переплетение символов и ценностей различных культур выводило в свет практически универсальные штампы в креативе, упрощая коммуникации в глобальном масштабе. Молодые люди до тридцати лет все меньше интересовались историей и национальной культурой собственных стран – глобализация как мегапроект УША превращала все «неровности» культур народов в своеобразный гладко отполированный стол, что позволяло быстро и эффективно вколачивать шары-мысли в лузы-сознание миллионов и даже миллиардов людей. В распоряжении крупнейших мировых сетевых агентств оказался огромный пропагандистский ресурс: через креатив потребители незаметно для себя приучались к определенным ментальным образам и установкам.

Активная и эффективная работа талантливого русского во множестве стран ставила под сомнение достижения крупнейших мировых сетевых агентств, чьи собственники представляли только одну державу – Уставшие Штаты. Русские ментальные образы в креативе клиентов были более мягкими и не провоцировали агрессию у потребителей. Креатив уставших штатовцев, наоборот, поддерживал максимальное возбуждение у потребителей своей агрессивностью. И это возбужденное состояние использовалось не только для продаж товаров, но и для больших идеологических проектов.

Но по-настоящему оценить потенциальную угрозу от таинственного русского его недруги смогли после «русской языковой эпидемии».

По данным различных исследований русский язык в 2009 году стал самым изучаемым языком среди молодежи стран Йевросоюза, Уставших Штатов Америки и Оазии.

Все началось с того, что внезапно в молодежной среде сначала Йевросоюза, а потом и Уставших Штатов, появилась мода ругаться по-русски. В результате оригинального рекламного промоушена подростки сделали вывод: круче всего в мире ругаться по-русски! Самый большой выбор ругательств и самый обидный! Этот культурный феномен фактически проспали и ученые, и политики десятков стран.

Аналитики и эксперты пытались противостоять «русской языковой эпидемии». «У них нет воспоминаний о холодной войне и стереотипов по поводу русских, как у старшего поколения», – снова и снова сетовали на неразумность молодежи эксперты.

Однако для молодежи это отрицание заумных ххххх по телевидению и Интернету имело обратный эффект в рамках типичного конфликта поколений: «Ах, вам не нравится? Значит, это круто!». А круто – оно и есть круто!

Хорошо чувствующая конъюнктуру индустрия развлечений тут же размножила тренд русского мата в тысячи собственных проектов, накрыв с головой огромную аудиторию потребителей. Наши туристы стали падать со смеху, бывая за границей.

Это настолько раззадорило нерусскоязычную публику, что многие в поисках новых «словосочетаний» мата обратили внимание на другие слои русской культуры. И первым взятым рубежом стали русские стихи про любовь: что ж, молодежь – поклонница крайностей. Финальным аккордом стал блокбастер с самым большим бюджетом в истории кинематографа, профинансированный русскими компаниями. Невероятно яркая и трогательная история о том, как русские спасали мир, попала в самое сердце миллиарда зрителей. Ну, как тут не полюбить русский язык, когда новые кумиры – кинозвезды говорят по-русски! Громкая слава фильма для ста миллионов молодых людей продолжилась в одноименной компьютерной игре, самой «навороченной» в истории игр!

Автором триумфального шествия русского языка по планете знающие люди считали все того же таинственного талантливого русского по прозвищу «Болельщик». То, что Болельщик – русский, стало очевидно после того, как за создание креатива посредники стали требовать с клиентов оплату в рублях. Раз и навсегда. Недоумение заказчиков и их усилия по поиску рублей были проблемой только первое время: должен ведь гений иметь свои причуды.

Гений, однако, не лишен был изрядной доли патриотизма. В то время как российские власти методично укрепляли международные позиции рубля, в первую очередь через экспорт за рубли природных ресурсов, Болельщик взялся за массовый потребительский рынок, обеспечив рублю наступление в буржуйском тылу.