Война разведок. Тайные операции спецслужб Германии. 1942-1971

Что касается советских Военно-Воздушных Сил, то нами весною 1942 года было установлено сосредоточение авиации противника в районе действия немецкой группы армий «Юг». Мы расценили это как признак того, что Советы либо сами собирались действовать там активно, либо ожидали нашего наступления на данном направлении.

В составе авиации противника мы насчитывали около 390 самолетов иностранного производства, которые были задействованы в основном в районе боевых действий группы армий «Центр». Остальные использовались в воздушном пространстве группы армий «Север» и на Карельском фронте.

Свой доклад о советских Вооруженных Силах, какими они нам представлялись ранней весной 1942 года, я закончил словами:

«Следует сделать вывод, что противник в первых боях понес большие потери. Прошедшие сражения показали: немецкие солдаты сохраняют превосходство над противником. Там, где наши наступательные операции проводятся при соответствующем сосредоточении сил и средств, успех обеспечен. Однако нельзя недооценивать, что противник до сих пор сохраняет численный перевес в людях и материальных средствах. Чтобы добиться победы в предстоящих решающих битвах, потребуется большое напряжение сил».

Я специально подчеркнул, как целесообразнее всего использовать наши силы, и серьезно предупредил о недопустимости пренебрежительной недооценки возможностей, которые еще имелись у Советов.

«Экономический потенциал Советского Союза» – так назывался мой второй доклад. В нем я постарался в самом сжатом виде, но достаточно убедительно изложить множество имевшихся в нашем распоряжении данных и дать оценку экономического потенциала Советского Союза. Кроме того, мною были приведены факты, характеризующие помощь Москве со стороны англосаксонских держав. Сбор таких данных постоянно находился в центре нашего внимания, поскольку эти меры западных союзников очень беспокоили германское руководство.

Привожу краткое содержание доклада.

1. Уголь

Общий объем добычи каменного и бурого угля в России, по нашим подсчетам, составил бы в 1942 году, если бы не было войны, 200 миллионов тонн. Однако из-за потери ряда районов, оккупированных немецкими войсками, эта цифра реально не превысила 70-80 миллионов тонн. Основными угледобывающими районами оставались: Кузнецк (максимальная добыча там за последние годы возросла с 7 до 26 миллионов тонн), Урал (добыча возросла с 7 до 12 миллионов тонн) и Караганда (максимальная добыча – до 10 миллионов тонн). Остававшиеся в распоряжении Советов восточные районы Донбасса потеряли свое значение, так как добыча угля в конце прошлого года там почти полностью прекратилась: крупнейшие шахты были затоплены.

При рассмотрении объемов добываемого угля и потребностей в нем страны складывалась следующая картина. Основными потребителями наряду с железнодорожным ведомством, которое «съедало» половину добытого угля, были промышленные районы Средней и Верхней Волги, а также Москва, Урал и индустриальные центры Сибири. Угля с Урала, из Караганды и Кузбасса, по имевшимся у нас данным, едва хватало, чтобы удовлетворить потребности восточных промышленных районов. Урал, например, получал более половины необходимого угля из Сибири и Караганды. Кузбасс, как нам удалось выяснить, снабжал углем, кроме Урала и сибирских промышленных районов, еще и вновь созданный промышленный район Ташкента.

Таким образом, потребность восточных районов Советского Союза в угле в основном покрывалась. Но в западных районах страны положение было критическим. Промышленность волжского региона и железнодорожные структуры там уже с февраля 1942 года покрывали свою потребность в угле за счет поставок из Караганды и Кузбасса. Эшелоны с углем из этих весьма удаленных районов прибывали нерегулярно, что привело к сокращению производства в ряде промышленных городов. Так, например, в марте 1942 года власти были вынуждены остановить даже несколько мукомольных комбинатов в Куйбышеве.

Волжское пароходство тоже страдало из-за нехватки угля. В связи с этим железная дорога, в особенности в западных районах, стала спешно переходить на использование нефти в качестве топлива для паровозов.

Как явствовало из статистических данных, которыми мы располагали, районы Поволжья и западнее Волги – вплоть до линии фронта, установившегося зимой, потребляли в довоенное время от 15 до 20 миллионов тонн угля, который поступал главным образом из Донбасса. Ранней же осенью 1942 года уголь доставлялся из Караганды и Кузбасса, при этом преодолевались расстояния более 2500 километров.

Хотя добыча угля в восточных районах страны увеличилась, это не могло покрыть значительно возросшую потребность в топливе промышленных центров Урала, Средней Азии и Центральной Сибири. К тому же промышленность Поволжья и железные дороги в западных районах требовали все большего количества угля. Но доставка его туда привела бы к огромной дополнительной нагрузке на и без того забитые до отказа линии сообщения восток – запад. Поэтому власти западного и волжского региона стали энергично изыскивать дополнительные источники топлива. Нам было известно, что восточнее и северо-восточнее Москвы в качестве дополнительного топлива использовался торф, ежегодная добыча которого составляла около 11 миллионов тонн. Этот горючий материал использовался главным образом на тепловых электростанциях.

2. Кокс

В результате потери важнейших коксовальных установок в Донбассе производство кокса в Советском Союзе упало настолько, что его было совершенно недостаточно, несмотря на значительное увеличение мощностей на Урале и в Кузнецком бассейне. Общий объем производства кокса, по нашим сведениям, составлял в 1942 году не более 10 миллионов тонн, то есть около 40-45 процентов производившегося в России перед началом войны. И если в Кузнецком бассейне пригодного для коксования угля было вполне достаточно, то Урал был вынужден завозить две трети своих потребностей в коксе из Караганды и Кузнецка.

3. Производство чугуна и стали

Кокс, как известно, играет в производстве чугуна и стали решающую роль.

Используя имевшиеся у нас данные, мы подчитали, что добыча железной руды в России в 1942 году в условиях мирного развития страны должна была составить около 40 миллионов тонн. Таким образом, производство чугуна могло достичь 22 миллионов тонн и стали – 28 миллионов тонн в год. Однако в результате военных действий добыча железной руды в 1942 году вряд ли превысит 13 миллионов тонн, а производство чугуна – не более 7 миллионов тонн и стали – 8 миллионов тонн. Следовательно, Россия потеряла фактически две трети чугуна и стали.

Основные районы, где производились чугун и сталь, – Урал (65 процентов) и Сибирь (35 процентов).

Для выплавки стали, кроме чугуна и кокса, необходимы и такие ее обогатители, как марганец и вольфрам. Поэтому я коснулся в докладе добычи и этих видов сырья.

4. Марганцевая руда

Тогдашней добычи марганца на Урале и в Западной Сибири, по нашим расчетам, не хватало, даже чтобы покрыть потребности уральских и сибирских металлургических заводов. Для производства 7 миллионов тонн чугуна в год недоставало, как мы полагали, около 500 тысяч тонн марганцевой руды. Поэтому тамошняя металлургическая промышленность находилась в большой зависимости от кавказской марганцевой руды из Чиатуры. Потеря Кавказа вызвала бы в связи с этим значительное сокращение выплавки стали в Советском Союзе, которой тогда и так не хватало.

5. Вольфрам – молибден

Богатейшие залежи вольфрама и молибдена находились на Кавказе в районе Эльбруса, южнее Нальчика. В Европе они уступали только португальским. По нашим сведениям, в 1941 году в России было получено 700 тонн вольфрамового и 450 тонн молибденового концентрата. Поскольку места добычи и обогащения этих руд находились в горах на высоте более трех тысяч метров, у Советов возникали определенные трудности, прежде всего с рабочей силой: требовалось специальное питание и замена людей через определенные промежутки времени.

Как нам стало известно, переработка полученных концентратов производилась также в кавказском регионе, а точнее – на металлургическом комбинате Зестафони в Грузии. По нашим прикидкам, вывод из строя этого комбината привел бы к сокращению выплавки легированной стали, столь необходимой для военного производства, как минимум, на 30 процентов.

6. Алюминий

По нашим данным, на Урале находились крупные залежи бокситов – сырья для производства алюминия. Поэтому даже потеря Советами находившихся в прифронтовой полосе бокситовых рудников под Тихвином не оказала бы существенного влияния на выпуск алюминиевой продукции. Однако до войны в уральском регионе имелось очень мало заводов по производству этого металла. После потери крупнейших металлургических комбинатов в Запорожье и Волховстрое производство алюминия в Советском Союзе значительно снизилось. Тем не менее уже в первой половине 1942 года нами был установлен значительный рост продукции в этой отрасли: общий объем производства алюминия возрос до 100 тысяч тонн по сравнению с 75 тысячами тонн в довоенное время. И все же потребности военной промышленности полностью не удовлетворялись: производство алюминия оставалось узким местом. Для сравнения: тогдашнее его производство в Германии превышало советское в четыре раза.

7. Каучук

Мы установили, что Россия проводила большую работу по извлечению сырца из каучуконосных растений, а также по синтезированию каучука, чтобы избавиться от его ввоза. Усилия по извлечению сырца к началу войны находились еще в начальной стадии. После же потери важнейших районов выращивания каучуконосов они, эти усилия, не могли уже играть существенной роли. Производство синтетического каучука после эвакуации на восток двух крупнейших заводов из Ефремова и Воронежа в 1942 году было сосредоточено на трех предприятиях: два из них находились на Верхней Волге – в Ярославле и Казани, а третье – в Ереване, которое нам удалось локализовать. Сведения о пуске еще одного завода в Баку к тому времени не подтвердились. Вместе с тем нам было известно, что два завода – в Тамбове и Караганде – должны были начать работу к концу 1942 года. Потеря каучукового комбината в Ереване, если бы мы овладели Кавказом, означала бы сокращение производства этого важного сырья примерно на двадцать процентов. Введение в строй новых заводов позволяло Советам выправить положение. Таким образом, по нашим расчетам, Советский Союз был в состоянии полностью покрыть свои военные потребности в каучуке: его производство в 1942 году должно было составить примерно 80 тысяч тонн.

Что касается нефти и нефтепродуктов, то мы исходили из предположения, что потеря Россией кавказских промыслов в 1942 году, если такое произойдет, не окажет существенного влияния на ход войны, так как в ее центральных районах в последнее время ведется большая работа по созданию их запасов. Недостаток горючего, который мог бы оказать какое-то влияние на ход военных действий, по нашей оценке, должен был наступить не ранее середины 1943 года.

К оценке военно-экономического положения Советского Союза относился также вопрос, в каких размерах может быть покрыта нехватка стратегического сырья за счет усиленных поставок из Соединенных Штатов Америки. Поэтому в своем докладе 7 сентября 1942 года я коснулся следующих моментов.

По поступившим сообщениям, в Россию через Владивосток и другие восточные порты в последние месяцы никаких поставок военного имущества не осуществлялось. Да и перевозки через Иран до сих пор не обрели значительных размеров. Строительство железных и шоссейных дорог от Персидского залива к Черному морю, в том числе и к российским границам на Кавказе, еще не закончено. Это, по-видимому, не позволяет западным союзникам организовать переброску через Иран военных материалов и важного стратегического сырья в больших размерах. Поставки ограничиваются небольшими партиями грузовых автомобилей, противотанковых и зенитных орудий, боеприпасов или зенитной артиллерии, авиабомб и танков. Кроме того, направляются самолеты, общее число которых определить трудно, но, по-видимому, оно не превышает нескольких сотен. Самолеты доставляют в разобранном виде в порты Персидского залива, там они собираются в американских мастерских и затем по воздуху перебрасываются в Россию.

Большая часть англо-американских поставок, несомненно, идет морским путем через Мурманск. В результате проведенного некоторое время назад опроса офицеров и матросов британского торгового флота, спасенных с потопленных у берегов Северного Ледовитого океана судов, вырисовывается следующая картина.

С ноября 1941 года по апрель 1942 года в Мурманск прибыло 14 конвоев, в которые входило 190 транспортов. Груз на каждом из них был смешанным: продукты питания (консервы, мука, зерно), военное снаряжение и боевая техника (танки, запасные части к самолетам, авиадвигатели, орудия и боеприпасы), важные военные материалы и сырье (медь, сталь, фосфор) и горюче-смазочные материалы.

По июль 1942 года включительно Советы таким образом получили от союзников до 2800 танков. Судя по этим данным, можно сказать, что поставки военных материалов из США и Англии имели для Москвы немалое значение. В летнее время объем их возрастал, поскольку, кроме Мурманска, использовался порт в Архангельске. Кроме того, летом сокращалось число судов, потопленных нами или затонувших в результате свирепых бурь и штормов, как это случалось в зимние месяцы.

По нашим сведениям, до лета 1942 года уже около 30 советских танковых бригад имели на своем вооружении английские и американские танки: некоторые из них были укомплектованы ими целиком, другие – наполовину. Выявлены следующие типы танков: «Марк II», «Марк III», «Валентайн V», «Генерал Ли» (М-III), а также английские легкие гусеничные разведывательные машины.

Мы установили также несколько советских моторизованных бригад, которые были целиком оснащены англо-американскими грузовыми автомашинами. По данным опроса военнопленных: советские танкисты недовольны англо-американскими танками, поскольку они во всех отношениях уступали советскому «Т-34». В частности, у них была недостаточная для российских условий проходимость, что было вызвано слишком высоким давлением на грунт; их двигатели плохо работали на советском горючем.

Что касается самолетов, то, по нашим сведениям, до лета 1942 года в Советский Союз были доставлены и использовались в боевых действиях следующие типы:

«Харрикейн» – английский истребитель,

«Бостон II и III» – двухмоторный американский бомбардировщик,

«Аэрокобра» – американский истребитель,

«Томагавк» – американский истребитель,

«Киттихок» – американский истребитель,

«Б-25» – американский бомбардировщик,

«Локхид» – американский транспортный самолет.

Эти самолеты применялись на всех участках фронта, главным образом – на передовой и частично – в тыловых районах. Зимою 1941/42 года их использование значительно снизилось: система смазки двигателей на морозе отказывала.

По многочисленным свидетельствам, русские предпочитали истребители собственного производства, считая их более надежными. К тому же все типы истребителей, поставлявшихся в Россию, по своим тактико-техническим данным значительно уступали английским «Спитфайэрам». Да и переучивание летного и обслуживающего состава на иностранные машины создавало серьезные трудности.

Далее я сообщил об установленных нами организационно-структурных изменениях, произошедших в различных родах войск Красной Армии, назвал общую численность и состав русских сухопутных войск и предупредил о возможности введения в боевые действия на фронте армий с Дальнего Востока. И в заключение высказал следующие соображения.

Ход боевых действий и развертывание операций позволяют выразить надежду, что, несмотря на ожидаемое возрастание сопротивления со стороны русских, нашим и союзным нам войскам удастся овладеть нефтеносными районами Кавказа и Сталинградом на Волге и твердо удержать их в своих руках еще до наступления зимы. И хотя в результате этого нельзя рассчитывать ни на уничтожение Красной Армии, ни на то, что воля русских к сопротивлению будет настолько ослаблена, что можно будет ожидать крушения России в ближайшее время, все же захват этих весьма важных в экономическом отношении районов поставит советскую военную экономику в весьма затруднительное положение.