Россия неизвестная: История культуры вегетарианских образов жизни с начала до наших дней

Мы уверены, что при рациональном реформированном питании рабочие, крестьяне и трудящиеся СССР сберегут не только свои физические силы, но и будут иметь ежегодно 1 500 000 000 рублей экономии, которые они смогут вложить в государственные займы. (.)

Подготовка и агитация реформы питания в условиях неизбежной близкой войны [! П. Б.] является нашей первейшей задачей.

(…) мы уважаем его [Толстого] как пламенного обличителя всех врагов трудящихся, в том числе и тех вегетарианцев, которые именуют себя толстовцами (сектантами) и тем самым унижают Л. Н. Толстого в глазах пролетариев своим пристрастным и неправильным толкованием его учения.

Неудивительно, что «Свод» мыслей Толстого, собранный Чертковым, напрасно ждал своего часа. Другая статья в том же номере журнала носит название «К юбилею Толстого»

. Так же как Вольтер расчистил почву для Конвента, – заявляет автор д—р Е. Изаксон, – так и Толстой подготовил путь Советам. «Может быть, что Толстой, разрушая старое, думал о новом иначе; но исторический ход вещей более логичен и последователен, чем отдельный, даже самый могучий ум». Толстой, написавший шедевры мировой литературы, «жалеет о написанном и предпочитает ему сухие, абстрактные, религиозные формулы; после излишеств светской жизни он переходит на босоножество, „толстовку“ и вегетаризм». Но на эту перемену не надо смотреть под углом непротивления злу. Такие приверженцы Толстого полагают,

(…) что вегетарианская идея явилась у Толстого как плод религиозных исканий. Но дело объясняется гораздо проще. От такого тонкого наблюдателя, как Толстой, не могло, конечно, ускользнуть, что вся масса крестьян, окружавшая его, питаясь главным образом овощами и молочными продуктами, была гораздо здоровее и работоспособнее городских мясоедов. Кроме того в своей жизни Толстой на самом себе испытал благотворность растительно—молочного режима. Ратуя против излишеств и аномалий всего городского уклада, Толстой, само собой разумеется, включил и вегетаризм в один из символов своей морали.

Оставляя за другими художественную оценку великого писателя земли Русской, считаем своим долгом подчеркнуть, что в лице Толстого мы чтим революционного мыслителя и пропагандиста вегетарианской идеи.

Третьим в «Гигиене питания» следует «Привет одесским вегетарианцам». Сообщается, что в Одессе было основано «Одесское научно—гигиеническое вегетарианское общество», принявшее устав Ленинградского общества (Л.Н.Г.В.О.): «Особенно нас радует, что в борьбе религиозно—этического вегетарианства с научно—гигиеническим победили наука и здравый смысл. Этим самым положен конец мистическим бредням. (.) Приветствуем от всей души новое Общество и желаем, чтобы научная вегетарианская идея на юге ярко блистала и освещала путь рационального питания, которое должно привести к оздоровлению социалистического общества»

.

Но даже такое «приспособленчество» – по выражению советских времен – не помогло: в 1930 г. слово вегетарианское исчезло из названия и с титульного листа журнала.

Не удивительно поэтому и то, что в объемной статье о Толстом во втором издании Большой Советской энциклопедии (1956) слово вегетарианство отсутствует, а вопросы питания вообще не затрагиваются

. И все же в томе на букве В (1951 г.) в словарной статье вегетарианство есть упоминание о том, что Толстой в 1892 г. своей статьей «Первая ступень» «популяризировал» вегетарианство.

В 1965 г. в журнале «Филологические науки» появилась статья Б. Трубецкого под названием «Л. Н. Толстой в воспоминаниях кишиневского журналиста». Вряд ли кто—нибудь мог бы подумать, что этот текст имеет прямое отношение к теме «Толстой и вегетарианство». Тем не менее, в нем действительно приводятся выдержки из описания встречи И. О. Перпера с Толстым в Ясной Поляне 1 июня 1909 г., которое И. О. Перпер напечатал в своем журнале под заголовком «У Льва Николаевича Толстого и его друзей (Вегетарианская поездка)». Б. Трубецкой сообщает: «Этот очерк не вошел в двухтомник „Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников“ (1955), не перепечатывался, а потому неизвестен широкой читательской публике. (…) Очерк И. О. Перпера дает ряд новых сведений об облике и жизни Л. Н. Толстого (…)»

.

К эзопову языку прибегает также и Гр. Кулижников, автор статьи, напечатанной 7 октября 1983 г. в газете Московского университета: «„Быть воздержанным в питие [sic!] и пище“. К 155–летию со дня рождения Л. Н. Толстого»

. Под этим безобидным заголовком скрывается краткое, но информативное изложение отношения Толстого к вегетарианству. Указывается на «Первую ступень», а также на труды А. Бекетова и А. Воейкова. Впрочем, это было уже в преддверии перестройки. С ее приходом А. С. Коваленко (кандидат физико—математичесих наук!) в еженедельнике «Книжное обозрение» в 1988 г. категорически требует: «Опубликовать… Л. Н. Толстого!». В обвинительном тоне он указывает на то, что ни «Азбуки», ни «Книги для чтения» он не нашел в каталоге Научной библиотеки АН УССР, фонды которой составляют 10 млн книг. Эти сочинения Толстого были перепечатаны только в 1978 и в 1987 годах «мизерным тиражом» всего в 20 тысяч экземпляров, а другие педагогические и религиозные сочинения появились после 1917 года только единожды в 90–томном Полном собрании сочинений (5 000 тысяч экземпляров) и, таким образом, в СССР практически неизвестны даже учителям. Трескучие декларации о том, что «за годы Советской власти сочинения Толстого изданы тиражом свыше 200 млн экз. на 98 языках.» – «на поверку оказываются самой примитивной „лицемерной ложью“, столь свойственной официальной пропаганде в минувшие десятилетия. Ибо массовыми тиражами издано лишь небольшое число программных сочинений великого писателя». Между тем при царизме толстовские сочинения нравственно—педагогического характера были рекомендованы Министерством народного просвещения в качестве учебных пособий для школ, несмотря на то что они были направлены против существующего режима

. К сочинениям Толстого, никогда после 1917 г. отдельно не публиковавшимся и практически недоступным, относится, безусловно, и эссе «Первая ступень»: в печати оно появилось вновь не ранее как в 1994 и 1998 гг.

– наряду с другой «вегетарианой» Толстого.