Два лика января

Он подождал, что скажет жена, но она молчала. Тогда он поднялся и начал снимать пальто.

– Честер, мне страшно, – всхлипнула Колетта, совсем как ребенок, который не хочет, чтобы папочка уходил.

– Я знаю, что ты сейчас испытываешь, дорогая. Но завтра, вот увидишь, все будет позади. Обещаю. Райдел купит нам билеты, я дал ему денег. От нас требуется лишь одно: быть в десять часов в аэропорту.

Колетта молчала и по-прежнему глядела перед собой невидящими глазами. Честер надел пижаму. Он уже принял перед ужином ванну и теперь брился своей бритвой на батарейках. У него была густая щетина, и сегодня вечером это досаждало ему вдвойне. Он бодро проговорил:

– Кстати, этот молодой человек поедет с нами. Что ты об этом думаешь? По-моему, он нам может пригодиться.

– На Крит? – Колетта оживилась и впервые за все время разговора подняла голову.

– Да. Я предложил ему поехать с нами. Он не хочет брать за свои услуги ни цента. Во всяком случае, так он сказал. Может, ему перепадет что-нибудь из той тысячи, которую получит от меня Нико. Но главное, он едет, и это нам выгодно, – добавил Честер, понизив голос и продолжая вытирать руки полотенцем. Он приблизился к Колетте. – В случае чего Райдел подтвердит, что был с нами весь день и что мы не видели того грека. Впрочем… – Честер осекся. Только сейчас он сообразил, что после четверга, когда они уже не будут Макфарландами и у них появятся другие паспорта, отпадет необходимость в алиби.

– Так, значит, он не взял с тебя денег. Как благородно с его стороны! Видишь, твои подозрения оказались беспочвенными, – улыбнулась Колетта. Она села на постели, обхватив колени.

– Может быть.

Честер уже начал раскаиваться в том, что пригласил потенциального шантажиста – а Райдел еще мог оказаться таковым – сопровождать их в поездке. Честер и сам должен был понять, что после четверга алиби ему больше не понадобится. Но почему же Райдел Кинер об этом умолчал? Ведь он очень толковый молодой человек и наверняка учел все. Честер посмотрел на просветлевшее лицо жены. От ее слез не осталось и следа. Он прошел к бюро, на котором стояла бутылка виски.

– Хочешь немного выпить?

– Нет, спасибо. От чего бы я сейчас не отказалась, так это от стакана молока.

– Заказать?

Честер поставил бутылку и направился к телефону.

– Не надо. – Колетта замотала головой и снова задумчиво уставилась перед собой. – Надеюсь, он получит что-нибудь с той тысячи.

– Почему это тебя волнует?

– Потому что он заслужил эти деньги и к тому же в них остро нуждается. Ты обратил внимание на его туфли?

– Да. – Честер отхлебнул виски и нахмурился. – Я только что подумал: после четверга у нас уже не будет нужды в его услугах, если, конечно, ничего не случится и мы не останемся без паспортов. Тогда без него не обойтись. Нам придется заявить, что у нас их украли или что-нибудь в этом роде. Ты помнишь, он обещал подтвердить, что был с нами весь день?

Колетта слабо усмехнулась, и Честер почувствовал, что она поняла это раньше его. Он частенько замечал, что Колетта схватывает все гораздо быстрее. У нее был острый ум и тонкая интуиция.

– Он знает греческий, и это может нам пригодиться. Кроме того, он порядочный человек, ты мог в этом убедиться, Чес.

– Ты так считаешь? Будем надеяться. Выключить свет?

– Да. Он говорил мне, что родом из Массачусетса.

– Что с того? Я знавал достаточно проходимцев родом из тех мест.

– Но он не похож на проходимца. – Она уютно устроилась в его объятиях, положив голову ему на грудь.

– Ты же видела, как он одет.

– При чем тут одежда? У него приятные манеры. Наверняка он из бедной, но благородной семьи.

Честер снисходительно улыбнулся в темноте. На такие темы спорить с Колеттой бесполезно. Он считал, что в глубине души она оставалась южанкой. В ванной таинственно загудела труба. Где-то за стеной раздался глухой сердитый голос, ему ответил пронзительный женский.

– Надеюсь, это не будет продолжаться всю ночь? – вздохнула Колетта.

– Хотелось бы.

Настроение у нее заметно улучшилось. Честер вдруг понял причину. Это оттого, что молодой человек едет с ними. А он еще собирался уговаривать Колетту согласиться. Не смешно ли? Честер нахмурился. Ему вспомнилось, как Райдел и Колетта переглянулись, когда он выходил из ванной комнаты с чемоданом. Как знать, может, именно в этом причина, почему молодой человек умолчал о том, что скоро отпадет необходимость в его услугах. Честер поморщился. Теперь, если Райдел останется, он сможет держать его еще крепче. Видимо, он рассчитывает на куда большую сумму, нежели несколько сотен долларов или даже тысяча.

– Что с тобой, дорогой? Я сказала что-то не так?

– Нет. Все нормально.

У него было неспокойно на душе. Вновь и вновь он мысленно возвращался к тому, о чем думал весь день. О том, что тело убитого агента обнаружат в гостинице «Кингз-палас» не позднее пяти часов утра. Часа через два полиция осмотрит поезда и автобусы, после чего займется проверкой афинских гостиниц. Макфарландов могут задержать уже в восемь часов утра, прежде чем они успеют покинуть «Дарданеллы». А может, он испытывал гнетущее состояние оттого, что у него был такой тяжелый день? За ужином Честер почти заставил себя съесть бифштекс. И после всего Колетта заявляет, что он совершенно спокоен! Честер долго не мог уснуть. Рука у него затекла. Осторожно, чтобы не разбудить жену, он вытащил руку из-под ее головы и повернулся на другой бок.

Честер проснулся в половине восьмого. Колетта еще спала. Он снял трубку телефона и заказал завтрак:

– Кофе по-американски, тосты и джем. Тосты с маслом… Нет, намазанные маслом. Молоко отдельно. Не в кофе. Поняли?.. Но я ничего не говорил о кофе по-французски. Кофе по-американски. Хорошо. Когда молоко доливается – это и есть с молоком. Пожалуйста, поторопитесь. И, если можно, подготовьте наш счет. – Честер положил трубку. – Уф!

Колетта открыла глаза:

– У тебя какие-то проблемы?

Она улыбнулась, села, откинула назад волосы и потянулась, подняв руки над головой. Ее пальцы выгнулись, повторяя изгиб спины. Пока Честер брился, Колетта быстро приняла ванну. Горячей воды не было, и, окунувшись, она вскрикнула от холода.

– Тебе приготовить ванну, дорогой? – спросила она Честера.

– Спасибо, нет времени.

Он не притронулся ни к сероватому кофе, ни к ломтикам круглого черствого хлеба, больше похожего на сухари, но поданного в качестве тостов. Зато Колетта съела их несколько. Она размягчала их, макая в кофе, затем густо намазывала апельсиновым джемом.

– Понюхай, Чес, – рассмеялась она и протянула тарелку с хлебом. – Пахнет мокрой овцой.

Честер понюхал, кивнул в знак согласия и вернулся к тому, от чего оторвала его Колетта: он украдкой выпивал в ванной. Жена сердилась, когда Честер начинал день с виски.

Они прибыли в отделение авиакомпании «Олимпия» без четверти девять. Райдел обещал купить билеты на имя Кольбертов. Честер сдал багаж. У него не спросили имени и поинтересовались только, каким рейсом он летит. Он назвал рейс в Ираклион в одиннадцать пятнадцать, добавив полчаса к тому времени, которое было указано на табло. Затем вместе с Колеттой вышел на улицу. Он решил немного прогуляться, чтобы не маячить в отделении авиакомпании, где его может искать полиция. Впрочем, наиболее вероятное место для розыска – аэропорт.

Время тянулось медленно. Честер едва удержался, чтобы не заглянуть по привычке в «Америкен экспресс». Обычно он дважды в день проверял, не пришла ли ему какая-нибудь корреспонденция. Теперь он уже не мог спрашивать письма, адресованные Честеру Макфарланду, так же как не мог обналичить ничего из тех пяти-шести тысяч долларов в дорожных чеках, выписанных на это же имя, которые лежали у него в чемодане. Интересно, что бы предложил Райдел Кинер для спасения хотя бы части этих денег?

– Дорогой, посмотри на эти туфли. – Колетта потянула его за руку к витрине магазина.

Честер послушно уставился на витрину. Красновато-коричневые узконосые туфли были расставлены полукругом и, казалось, все указывали на него.

– Да, конечно, время еще есть, – машинально ответил он на вопрос Колетты, и в следующее мгновение ее темная фигура в меховом манто уже вырисовывалась на фоне стеклянной двери, на которую она налегала плечом, пытаясь открыть.

Колетта повернулась и развела руками. Ее сумочка отлетела назад.

– Закрыто. Вот придурки. Не умеют торговать. Половина десятого. – Она щебетала, как маленькая птичка.