Кольцо леди Дианы

– Ой, не знаю. Вряд ли он хотел подарить его мне – о свадьбе мы даже не говорили, и он бы тогда не прятал кольцо. Но я тебе клянусь, я помню ту сцену с потолком во всех подробностях! Кроме Мартина, никто из моих парней вообще никаких хозяйственных инстинктов не имел. Жила я с одним писателем – так тот даже хлеба сам отрезать не мог. Анекдот! Я ему котлет нажарю, на интервью побегу – а он сидит и не жрет, меня ждет, очень сложно ведь готовые котлеты на сковородке разогреть! Ну а потом я быстро просекла: зачем мужика на свою территорию пускать? Его только стоит пустить – ему и борщ свари, и рубашку погладь, секса все меньше, а претензий больше. Я со своими кавалерами до совместного быта стараюсь теперь дело не доводить. Хотя мой олигарх – это другое дело. Красавчик, обходительный, внимательный! Но он не торопится выводить наши отношения из конфетно-букетной стадии. А как же с ним классно в постели!.. А вот зачем Мартин у меня кольцо прятал – это объяснимо. Где еще ему такую заначку делать? Своей квартиры у него никогда не было. Он куролесил по всему свету и не хотел терять времени на покупку или продажу недвижимости. Жилье снимал, ну, или у девушек жил – в эти подробности Мартин меня, конечно, не посвящал. Не романтик он был, никаких ухаживаний. Но я тогда решила – боже, мне уже целых двадцать лет, а я так и не жила с парнем. Ну и появился Михайловски, мы поужинали у меня, потом позавтракали, и он поинтересовался, согласна ли я, чтобы он перевез ко мне свои вещички…

В какой-то момент мозг Лики Вронской в целях безопасности отключился.

Лена обожала вываливать на собеседника целую кучу подробностей, и сначала это тонизировало, заставляло сосредоточиться и следить за динамичным повествованием. Но потом начинала жутко болеть голова – потому что все равно было не угнаться за стремительной Ленкой, строчащей словами, как из пулемета.

Лика покачивала на коленях сонную после ужина дочку и любовалась кольцом, сияющим на черном бархате.

И чем дольше Вронская вглядывалась в его контуры, тем более знакомыми они ей казались.

«Это странно, – рассуждала Лика, любуясь камнями. – Я не большая фанатка украшений, не хожу в ювелирные магазины и вряд ли бы обратила внимание на такое кольцо, сияй оно на пальце знаменитости. Меня скорее зацепили бы красивая одежда, безупречный макияж или стройная фигура. А бриллианты – это то, что никогда не привлекает моего внимания. Пашка говорил, что я неправильная женщина. Но я действительно равнодушна к украшениям. Мне под нос надо эту красоту подсунуть, чтобы я ее оценила и залюбовалась. Так почему кольцо кажется мне знакомым?..»

– А что ты собираешься с ним делать? – Вронская кивнула на коробочку.

Пожав плечами, Лена радостно улыбнулась:

– Не знаю! Пока вот хожу, подругам показываю. Надо ремонт делать, Новый год на носу. А я все перед приятельницами хвастаюсь!

Почему-то Лику кольнуло болезненно-тревожное чувство.

Сразу вспомнились пробитые головы старушек – и это из-за кошелька с парой сотен рублей, зарезанные из-за мобильного телефона подростки, задушенные грабителями чуть ли не ради сумки с дешевой помадой и пудрой женщины. Ожившая милицейская статистика – это всегда страшно. Со всем этим ей приходилось знакомиться, когда писались книги. Какой детектив без знания профессиональных реалий? Отвратительный! Не стоит напрасно склеивать слова в килобайты, переводить бумагу на издание. Если уж писать – то надо стараться максимально все узнать о милиционерах, следователях, судебных медиках и преступниках… Конечно, это наложило свой отпечаток на ее восприятие жизни. В повседневности не так много бандитов, как может показаться при изучении работы правоохранительных органов. И все-таки береженого Бог бережет…

– Кончай шастать по Москве с такой дорогой вещью, – озабоченным голосом заметила Лика и погладила задремавшую Даринку по голове. – Потеряешь, украдут – локти потом будешь кусать. И я тебе как автор детективов заявляю: кража – это еще лучший вариант развития событий. Есть особая категория преступников – внешне они как люди, а на самом деле хуже диких зверей. Они убивают за пару сотен рублей, из-за одежды.

– Это точно вещь недешевая, – весело согласилась Лена. От возбуждения ее щеки порозовели. – Я сегодня к ювелиру забежала, по соседству с твоим домом. Ты еще не вернулась, и я подумала, чего время зря терять. Ювелир сказал, что кольцо стоит аж сотни тысяч долларов! Сотни – это минимум две? Или даже три, представляешь?! Это очень кстати! Хотя, знаешь, я в последнее время на доходы не жалуюсь, мне, как говорится, поперло. Только вот за сценарий по твоим книгам мне еще денежку не перечислили. А с тобой рассчитались?

– Мне почему-то кажется, что я его где-то видела, – Лика задумчиво смотрела на сияние, льющееся с черного бархата. – Что ты говоришь? За сценарий, да, перечислили деньги на прошлой неделе… Но я точно где-то видела это кольцо…

Лена изумленно вскинула брови. Потом вдруг вздохнула:

– Знаешь, а ведь мне тоже так кажется. Я об этом не задумывалась, но после твоих слов поняла: я уже обращала внимание на подобную вещь.

Вронская потянулась за сотовым телефоном.

– Лен, ты не против, если я сделаю снимок? Все-таки не каждый день подобную красоту видишь.

– Да пожалуйста, – Лена пододвинула поближе украшение. – Мне не жалко. Интересно, где все-таки Мартин взял такую стильную и дорогую вещичку?..

Глава 3

Хайгроув, 1980 год

Хайгроув, недавно приобретенное поместье принца Чарльза, во время первого визита не произвел на Диану особого впечатления.

После Элтропа, с его лабиринтами коридоров, мраморными лестницами и бесчисленными комнатами, Хайгроув казался не очень просторным. Отделан он был без изысканной роскоши, в строгом эдвардианском стиле, и от этого выглядел мрачным, старомодным и безликим. Царивший в помещении стылый холод воспринимался ею как что-то само собой разумеющееся: все резиденции членов королевской семьи топились из рук вон плохо якобы по причине экономии. Странно, конечно, экономить на отоплении, имея в своем распоряжении множество замков, дворцов, автомобилей, яхт и поездов. Хотя, разумеется, обсуждать эту тему прилюдно – дело рискованное. В общем, холод Хайгроува ее не изумил, удивительно, что в этом трехэтажном доме было всего-то девять спален. «Наверное, принц не любит приглашать много гостей», – подумала Диана, когда Чарльз первый раз показывал ей особняк. Зато очень скоро ей стало понятно, что Его Королевское Высочество не просто любит – страстно обожает, а может, даже боготворит.

В парке все было сделано его руками. Принц стриг кусты, изгибающиеся причудливым лабиринтом, высаживал крупные бордовые и белоснежные розы, даже за газоном сам с удовольствием ухаживал.

– А теперь, Диана, я покажу вам свою главную гордость, – пророкотал принц, осторожно придерживая ее за локоть.

Она сама толком не знала, что ожидала увидеть. Редкий сорт орхидей? Какую-нибудь необыкновенную оранжерею?

Принц торжественно провел ее к грядкам, на которых росла самая обычная капуста.

– Представляете, овощи произрастают здесь совершенно без химических удобрений. Для них используется только навоз.

– Как это прекрасно, навоз! – Диана вежливо улыбнулась, хотя больше всего ей хотелось покрутить пальцем у виска.

Ему что, больше делать нечего, как раскидывать экскременты по грядкам?! Ну и ужасно здесь пахнет!

Пребывающий насчет истинных чувств Дианы в счастливом неведении Чарльз удовлетворенно кивнул:

– Я рад, что вы понимаете: нет ничего лучше органики. А еще я открыл вот какую удивительную вещь. Когда я занимаюсь поливом капусты и при этом с ней разговариваю, кочанчики растут быстрее. Удивительно велика сила слова.

– Вы правы, несомненно. Удивительно велика сила слова.

Диана слушала рассуждения принца, автоматически повторяла некоторые его фразы и думала о том, как сильно она изменилась за последнее время.

Решительный взгляд королевы-матери не обманул. Букингемский дворец действительно выбрал невесту для принца Уэльского. Приглашения на различные мероприятия посыпались как из рога изобилия: прием в честь тридцатилетия Чарльза, театральные премьеры, круиз на королевской яхте «Британия».

Тяжелее всего ей пришлось в шотландском замке Балморале, где королевская семья имела обыкновение проводить целых восемь недель. Вот там точно можно было рехнуться! Утром, в шесть часов, окрестности оглашали заунывные трели волынок. Мужчины, включая Чарльза, традиционно облачались в килты – умереть со смеху можно, глядя на кривые волосатые ноги, едва прикрытые клетчатыми юбками. Невыносимо нудная охота, прогулки по болотам, ловля рыбы – от всех этих пейзанских развлечений можно было сойти с ума. Но приходилось старательно улыбаться, делать вид, что жуткое времяпрепровождение доставляет ей радость, постараться очаровать принца.

Первая попытка пообщаться с ним тет-а-тет оказалась неудачной. Когда тема форели (в тот момент Чарльз удил рыбу) была исчерпана, у Дианы вдруг вырвалось:

– Знаете, а у меня нет ни единой пломбы!

Лицо Чарльза недоуменно вытянулось, и она спешно добавила:

– А еще я завалила все экзамены в школе. Сдавала их по три-четыре раза. Как вы полагаете, это важно?

Что там полагал принц, осталось невыясненным. У него клюнула рыба, и Чарльз флегматично заметил:

– Сегодня нас ждет прекрасный улов, вы не находите?

И тогда Диане стало понятно: разговаривать с ним надо по-другому. Интересоваться его увлечениями, восхищаться ими, обсуждать погоду. Или просто его смешить. Любые попытки поделиться своими мыслями лучше оставить. Или с мыслями ее что-то не так, или Чарльз их не понимает – но пока надо придерживаться чопорно-сдержанной манеры поведения. Первая симпатия слишком хрупка, ее легко разрушить. Потом, конечно же, Чарльз привыкнет, полюбит ее, все поймет. Только надо быть осторожной и не торопиться.

Но… есть ли она, эта первая симпатия? Королева и королева-мать не скрывают своего одобрения, ей удалось очаровать некоторых не самых занудных друзей принца, пресса уже взахлеб пишет: «Диана Спенсер – новая возлюбленная наследника престола». А сам Чарльз… он далекий, непонятный. Похоже, все эти встречи пока происходят потому, что королева и принц Филипп настойчиво рекомендуют сыну присмотреться к молоденькой девушке. А Чарльз, при всей своей внешней самостоятельности, – послушный сын. Вот уже второй раз пригласил ее посетить Хайгроув. Увы, здесь все осталось по-прежнему, ничего не изменилось в лучшую сторону. Какая же тут тоска смертная…

Чарльзу, кажется, совершенно чужда романтика. Принц Уэльский, наскоро пообедав, умчался… пропалывать грядки! Судя по тому, как быстро он проглатывал подаваемые официантами блюда, Его Высочество просто сгорал от нетерпения предаться этому странному занятию. Попытки Дианы составить ему компанию были решительно отвергнуты.

– Прополка – это очень утомительно. К тому же мне надо поговорить с растениями наедине, – виновато улыбнулся Чарльз. – Советую вам скоротать время в библиотеке. Там есть прекрасные книги по философии.

Да уж, прекрасные… Сидящая за массивным дубовым столом Диана с отвращением передернула плечами. Она уже пыталась листать томик любимого писателя принца – Лоуренса ван дер Поста. Полная бредятина! Вроде написано по-английски, и каждое слово в отдельности понятно, но осознать смысл предложения катастрофически не получается.

– Все не так, – с досадой пробормотала Диана, постукивая пальцами по зеленому сукну на крышке стола. – Рассказать кому – умрут со смеху! Вместо того чтобы наслаждаться обществом юной леди, принц умчался разговаривать с капустой. Ах, от этого хочется плакать. Все происходит совсем не так, как мне представлялось. Но, может, скоро все изменится? Я буду веселой, счастливой, легкой – и Чарльз заразится моим весельем, поймет, что в этом мире нет ничего лучше моей любви!

Море фантазий увлекло Диану в свои ласкающие волны.

Как будет прекрасна ее жизнь с принцем! Во всем мире они останутся лишь вдвоем. Любовь опьянит, закружит голову. Все вместе – засыпать, просыпаться, ходить на прогулки, растить детей. Все вместе и навсегда…