Дневник

– Полагаю, что все дело в закалке, Ник. Вот когда вырастишь, будешь смолить круглыми сутками как наш отец.

Стараясь унять безудержный смех, Мила отвернулась. От такой реакции сестры Ник помрачнел чернее тучи.

– Ты смеешься надо мной! Совсем не жаль братца!

– Вовсе нет. Просто смешно.

Это было замечательное, беззаботное время.

Теперь и сейчас в эти минуты Мила свернула с аллеи в парк. Густой газон, подстриженные кустарники и петуньи вдоль дорожек.

На кованых лавочках сидели пожилые пары. Рядом бегали дети с собакой. Вдалеке лоточница продавала мороженое и сладкую вату.

Мила выбрала скамью под кроной раскидистого дуба. Она бросила босоножки на асфальт и положила на них босые ноги. Затем сняла заколку и распустила волосы по плечам.

На скамью с краю сел старик в шляпе с полями и потертом костюме. Он тяжело вздохнул и положил рядом с собой коробку из-под обуви. Обычная, ничем не приметная коробка с надписями на крышке.

Незнакомец достал из кармана пиджака белый платок. Наблюдая за игрой девочек, устало промокнул им свой лоб. Что-то сам себе пробурчал под нос и убрал платок назад.

Мила услышала где-то в глубине парка лай собак. Черные доги ловили резиновые мячи, которые им кидала их хозяйка. Псы валялись в траве, наслаждаясь этой игрой. Отвернулась, как ей показалось на несколько секунд, а когда повернулась, старика на скамье уже не было. Он исчез.

На том месте, где он сидел, осталась та самая коробка из-под обуви. Мила вскочила со скамьи, чтобы поискать глазами старика. Но он как сквозь землю провалился. Его нигде не было видно.

– Чертовщина какая-то!

Сама не своя она вставила ноги в босоножки. Возможно, старик совсем позабыл о своей ноше. Учитывая его преклонный возраст, он не мог далеко уйти. Мила взяла коробку в руки.

Надо было что-то делать. Она закрутила головой, выбирая направление. Старик пришел слева, значит, искать его надо было в противоположном направлении. Не теряя времени, она бросилась вперед.

Она бежала, то и дело, оглядываясь по сторонам. Коробка была легкой, а потому почти не мешала быстрому бегу.

Спустя двадцать минут, Мила сдалась. Она добежала до выхода из парка, затем вернулась назад. Проверила мостик у водоема, что находился чуть поодаль. Осмотрела все скамьи и дорожки. Старика нигде не было видно.

Сжимая коробку в руках, она медленно направилась к выходу из парка. Дорога до остановки составляла минут пять пути. Может быть, она найдет старика именно там. Но и там его не оказалось. Мила села в свой автобус и в последний раз посмотрела на пустынную остановку. Все было напрасно.

Автобус медленно тронулся с места. Мила заняла место у окна, расплатилась с кондуктором и посмотрела на коробку в своих руках.

Прежде чем открыть ее она задумчиво погладила самый край, и, наконец, осторожно открыла коробку. Внутри лежала записная книжка. Стертый переплет из картона, обтянутый кожей. Пожелтевшие от времени страницы, исписанные ровным четким почерком.

Рядом с книжицей лежала старинная серебряная лупа. На ручке – выгравированная пасть волка. Глаза – зеленные изумруды. Тонкая работа мастера.

Внезапно автобус наехал на яму. Мила едва не выронила лупу на пол. Испугавшись, быстро убрала ее назад в коробку.

На остановке в салон вошла молоденькая девушка. Недолго выбирая место, она села рядом с Милой. К ней незамедлительно подошел кондуктор, и она расплатилась с ним картой. Через секунду с большим любопытством изучала содержимое коробки, что лежала на коленях ее попутчицы.

– Какие у вас интересные вещицы. Вы их случайно не продаете?

Девица бесцеремонно протянула руку, чтобы взять лупу. Мила от такой наглости едва не подпрыгнула на месте.

– Нет, не продаю, – и закрыла коробку, едва не прищемив руку нахалки, – мне скоро выходить, так что извините.

Она встала, сжимая коробку обеими руками.

– Ну, как знаете.

Девица не скрывала своего разочарования. Повернулась и позволила Миле выйти. Когда автобус остановился, Мила буквально выскочила на остановку.

Поправила прическу и, не оглядываясь, быстрым шагом направилась в сторону своего дома, что стоял на углу.

Пришла в себя лишь тогда, когда открыла входную дверь в свою квартиру. Бросила ключи на тумбочку, скинула босоножки и захлопнула дверь. Коробку поставила на стол в комнате. Не отрывая взгляда от крышки, включила в комнате свет и зашторила окно.

Стараясь не дышать, она открыла коробку. Притронулась кончиками пальцев к серебряной лупе и все же остановилась на книге. Пожалуй, она волновала ее больше всего.

Записная книжка была необычной. Мила взяла ее в руки и села на диван. С некоторой дрожью в руках пролистала несколько страниц. Никаких фотографий и рисунков. Только текст.

Судя по всему, это был чей-то дневник. Мила попыталась представить, кому он принадлежал. Окончания фраз и взгляды на некоторые вещи говорили, что дневник принадлежал девушке. Точнее, школьнице.

Мила вернулась к началу. Самая первая запись начиналась ничем не примечательной датой, третьим апреля девяносто четвертого года.

03 апреля

Сегодня мой день рождения. Шестнадцать лет, которые я так ждала. Позвала знакомых и одноклассниц на свой праздник, но никто не смог прийти. Странно. Интуиция подсказывает, что они это сделали намеренно, чтобы позлить меня. Ненавижу.

Несмотря на это, мой праздник будет что надо. Я переиграла. Позвала других гостей – трех парней-старшеклассников и одну свою подружку Маринку, что на год моложе меня. Ей пятнадцать. Маринка большая сплетница. Увидит, какой у меня будет праздник, и всем расскажет. Все будут знать, как было весело, а потом кусать себе локти, что не пришли.

Жаль, что у меня короткие волосы. Темные и кудрявые. Выгляжу как маленький Ленин. Чтобы хоть как-то скрасить свою красоту, стащила у матери косметичку. Подкрасила глаза и губы. Немного румян на бледные щеки – и меня не узнать.

Мальчики должны прийти ровно к пяти. Мама поставила на стол закуски, салаты, бутерброды с икрой и бутылку шампанского. Дала мне указания о том, как надо себя вести, и ушла к подружкам. Я осталась одна в двухкомнатной квартире. Так здорово. Моя мамочка просто прелесть.

Первой пришла Маринка. Вернее, она притащилась раньше на час. Ее длинные серые волосы были собраны в хвост. При каждом повороте головы они то и дело падали ей на плечи. На лице ни грамма косметики. В этом она молодец. Я ведь именинница и должна выглядеть намного лучше ее. Ее некрасивое лицо и нос с горбинкой всегда отпугивали парней. В отличие от нее мальчишки всегда мне улыбались, прежде чем заговорить.

Пока мальчишки не пришли, Марина нервничала. Сначала схватила с тумбочки расческу и принялась расчесывать свой длинный хвост. Затем подбежала к окну и долго смотрела на дорогу перед домом. Уже через минуту – расхаживала по комнате, словно зек в камере.

– Марина, не стоит нервничать. Они придут, как обещали. Юра дал мне слово, что все втроем придут.

– Да, но они ведь не знают, что родителей не будет дома.

– Знают, я им еще утром отзвонилась. Да не нервничай ты так. Сядь и успокойся. Хочешь, я тебе вина налью? Мать оставила его специально для нас, кажется, в холодильнике.

– Да, буду. Только немного, чтобы не опьянеть.

Недолго думая, я отправилась на кухню. Вынула из шкафа два бокала, в один из которых налила красное вино, а во второй для себя – вишневый сок. Маринка не должна знать, что для себя я налила сок. Ведь моя цель не напиться!

– Вот, держи, – протянула для подруги наполненный бокал.

Наблюдая, как она осторожно пробует вино, я села на диван. Демонстративно, будто бы каждый день употребляю, я сделала три больших глотка из своего бокала. Вишневый сок был приятен на вкус. Следуя моему примеру, Марина зажмурила глаза и осушила свой бокал с вином.

Уже через десять минут она расслабленно откинулась на спинке дивана, вытянула ноги и смеялась над своими мыслями.