Глаза цвета янтаря

Наташа, легко лавируя между танцующими парочками, вышла из комнаты. Шарик остался лежать в глубине кресла, мягко поблескивая красными боками. Лена сбросила его на пол. Лицо ее приняло обиженное выражение.

Наташа быстро нашла ванную и, прикрыв дверь, посмотрела в зеркало. Она увидела строгое бледное лицо с нахмуренными стрелками бровей и недовольно поджала губы.

«Ну и вид! – подумала Наташа. – Приехала, называется, отдохнуть. Какая я бледная, просто серая! И тени под глазами. Зачем я здесь? – Она сморщила нос. – Хотя, Лена – все-таки школьная подруга. Хорошо, что повидались. Но она не меняется! Все такая же простушка. А муж у нее довольно милый и на вид такой спокойный, основательный. Впрочем, таким простеньким обычно везет с замужеством. Не то что мне».

Ее янтарные глаза потемнели и стали печальными. Уголки пухлых розовых губ опустились. Она вновь глянула в зеркало.

– Что это я? – тихо спросила она и похлопала себя по щекам. – Главное, не распускаться! И, пожалуй, лучше уйти отсюда под благовидным предлогом.

Наташа пригладила волосы и шагнула к выходу.

В этот момент дверь распахнулась, и в ванную влетел разгоряченный Сергей. Он мгновенно защелкнул замок и прокричал кому-то:

– Ну, уж нет! Здесь ты меня не достанешь. А я буду взывать к защите от сексуальных домогательств до тех пор, пока меня не освободят.

За дверью послышался звонкий смех, крики, затем последовал громкий и настойчивый стук в дверь.

– Спасите, помогите, насилуют! – дурашливо фальцетом выкрикнул Сергей и потом добавил грозным голосом: – Немедленно оставьте меня, – и, давясь смехом, продолжил: – а не то я…

Он осекся, так как, повернувшись, только сейчас увидел, что не один.

– Ага! – воскликнул Сергей, и в его глазах заплясали чертики. – Вы тут! А слона-то я и не заметил!

Наташа вздернула подбородок и сухо произнесла:

– Разрешите, я пройду.

Она двинулась к двери. Сергей стоял спиной к выходу, и его высокая широкоплечая фигура практически загораживала проход.

– Откройте немедленно! – странно сорвавшимся голосом крикнула Наташа, подумав недоуменно: «Что это я? Кричу?»

– Да не ори ты! – весело сказал Сергей.

Повернувшись к ней спиной, он начал дергать ручку. Повозившись с минуту, развернулся к Наташе и, нахально глядя ей в глаза, радостно сообщил:

– Не открывается! Замок заело.

Его взгляд скользнул по ее лицу, губам и остановился на вздымающейся груди, плотно обтянутой черным жакетом с довольно глубоким вырезом.

– Немедленно выпустите меня! – строго приказала Наташа.

И тут же почувствовала, как рука обвила ее талию и, скользнув ниже, обхватила бедра. Резким рывком Сергей притянул к себе задохнувшуюся от возмущения девушку и заглянул в ее ставшие очень темными от расширившихся зрачков глаза. Оцепенев, она увидела, как его лицо склоняется все ниже. Его яркие, переставшие улыбаться губы неумолимо приближались. Она почувствовала едва уловимый запах вина и свежий аромат одеколона, ощутила, как его бедра тесно прижимаются, а руки медленно скользят по ее спине и плечам. Наташа хотела вырваться, но непонятно откуда взявшееся томление лишило ее сил. Во рту пересохло, веки отяжелели, голова странно закружилась, тело обмякло. Наташа приподняла лицо, словно подставляя губы для поцелуя. И тут же почувствовал влажное прикосновение его губ. Она ответила, сама не понимая, что делает. Но желание было слишком сильным, и ей захотелось просто поддаться ему, ни о чем не рассуждая. Она чувствовала, как его губы прижимаются все сильнее, ощутила пальцы, забирающиеся под жакет, вздрогнула и попыталась отстраниться. Но Сергей крепко прижал ее и вновь начал целовать все более страстно и настойчиво. Когда его язык проник к ней в рот, Наташа резким движением освободилась из цепкого объятия и влепила звонкую пощечину. Оттолкнув Сергея, она дернула ручку, и та, к ее удивлению, легко поддалась. Дверь с треском распахнулась, из коридора тут же выглянули две хихикающие растрепанные девушки, но увидев покрасневшую Наташу, мгновенно скрылись в гостиной.

Из кухни вышла испуганная Лена и недоуменно воззрилась на подругу. Но та быстро взяла себя в руки. Поправив волосы, одернув жакет и выпрямив спину, она проговорила чуть задыхающимся голосом:

– Лена, мне пора. Еще много дел, а уже поздно. Я ухожу. Попрощайся за меня со всеми. Было очень мило. Созвонимся как-нибудь. До свидания!

И она решительно направилась к двери. Лена двинулась за ней, растерянно приговаривая:

– Да, да, конечно. Я все понимаю. Позвоню обязательно. Еще увидимся.

Она открыла входную дверь и подождала, пока Наташа вызовет лифт.

Затем, защелкнув замок, пошла на кухню, где увидела Борю с сигаретой во рту.

– Знаешь, ну просто чужой человек! – с возмущением проговорила Лена. – Как же она изменилась! Да она на нас косыми не глядела. Мы для нее просто козявки какие-то. Обидно, знаешь ли! Так официально держалась.

Боря глубоко затянулся. Потом ласково глянул на нее и передал сигарету.

– Да забудь ты об этом! Повидались и хорошо. Нам что, детей с ней крестить? – спросил он.

Его глаза смотрели насмешливо. Потом он встал и обнял жену за плечи.

– Пойдем лучше с ребятами выпьем, – предложил он.

– Пойдем, – легко согласилась Лена и улыбнулась в ответ.

Она смяла недокуренную сигарету, бросила ее в пепельницу и поправила прическу.

Они вместе вошли в комнату. Гости к этому времени были уже немного утомлены танцами и выпитым вином. Веселье пошло на спад. Многие сидели небольшими группами и лениво переговаривались. Лена поискала глазами Сергея и увидела, что он в одиночестве стоит на балконе, свесив голову. Она подошла к нему и тоже посмотрела вниз. От подъезда в этот момент отъезжала серебристая машина. Скоро она скрылась в серых сумерках улицы. В руке Сергея трепетал алый шарик.

– Ну, как тебе моя школьная подруга? – спросила Лена.

Сергей искоса глянул на нее и нехотя ответил:

– Много о себе понимает, а сама – синий чулок. Не выношу таких!

Лена вздохнула и заметила:

– Надо же, никому Пташка не понравилась!

– Сама виновата, – подытожил Сергей. – Проще надо быть с людьми, и они к тебе потянутся.

Он выпустил шарик и тот плавно полетел вниз, тускло алея в сумеречном свете летнего вечера.

Прошло несколько дней, и Наташа почти забыла о неприятном инциденте, случившемся с ней в гостях. Она решила в этот отпуск полностью отвлечься от всех своих проблем. Наташа много времени проводила с мамой, потом гуляла в одиночестве по Москве, по своим любимым местам, и постепенно ее душа начала наполняться долгожданным покоем. Она словно вернулась в детство, юность и вспоминала с нежностью ту беззаботную девчушку-школьницу с короткой стрижкой, вечно смеющимся ртом и задорным взглядом. Юная Наташа практически не интересовалась мальчиками, а предпочитала проводить время в Зоологическом музее или зоопарке, часами разглядывая птиц. А в выходные довольно часто ездила с Леной на Птичий рынок, бродила между клеток с пищащими канарейками, крикливыми попугаями или толстыми нахохленными голубями.

Но однажды Наташа не на шутку влюбилась в парнишку из параллельного класса. Звали его Саша. Она не обращала на него внимания, пока как-то раз не столкнулась с ним на рынке. Он продавал двух молодых волнистых попугаев. Подруги, обрадованно смеясь, подбежали к нему. Саша, увидев их, сильно покраснел, но они вполне дружелюбно начали расспрашивать, что он тут делает. Оказалось, Саша тоже обожает птиц. У его попугаев появилось потомство, вот он и решился отправиться на птичий рынок. Наташа попросила подарить птенцов ей и получила согласие. Затем они поехали к ней домой. Пока устраивали птенцов на новом месте, болтали обо всем. Наташа чувствовала себя на удивление легко с Сашей. И довольно скоро он стал частым гостем в их доме. Ей нравились его серые близорукие глаза, волнистые темно-русые волосы и всегда серьезный вид. Она стала скучать без него и сама не заметила, как сильно влюбилась. Наташе казалось, что он не видит ее изменившегося отношения и поэтому продолжает общаться с ней только как друг.

Но как-то Екатерина Михайловна ушла вечером в театр, и Саша задержался дольше обычного. Ребята сидели на диване. Быстро смеркалось, но свет почему-то включать не стали. Разговор, вначале очень оживленный, стал затихать, и вскоре они вообще замолчали. Наташа испытывала неловкость из-за интимной обстановки, в которой они оказались. Она сидела, опустив взгляд, и недоумевала, отчего вдруг ощутила такую скованность. Странное томление разливалось по телу, дыхание начало сбиваться. Саша, не сказав ни слова, внезапно навалился на нее и, грубо тиская, стал торопливо и неумело целовать в губы, щеки, шею. Наташа оцепенела от неожиданности. Но потом ей стало настолько противно ощущать его мокрые губы на своем лице, что, разрыдавшись, она с силой оттолкнула его и начала молотить, не разбирая, сжатыми кулачками. Саша почему-то разозлился и, отскочив, крикнул:

– Дура! Какая же ты дура!

Потом он молча оделся и ушел.

Для Наташи все произошедшее оказалось настоящим ударом. Ее чистая любовь мгновенно улетучилась, и она долго испытывала отвращение к самой себе и к противоположному полу. Ей казалась, что она нечаянно в чем-то испачкалась, в чем-то липком, грязном и несмываемом. Саша на следующий день подошел к ней на перемене, попытался откровенно поговорить, даже начал извиняться за несдержанность и свои злые слова в ее адрес, но она смотрела на него с нескрываемым презрением и зло смеялась. С тех пор они не общались.

Когда Наташа подросла и превратилась в хорошенькую девушку, то от поклонников отбоя не было, но она никого к себе не подпускала. А ее острый язычок и ядовитые шуточки быстро ставили на место особо назойливых. А потом учеба в университете полностью поглотила ее. И уже на последнем курсе она познакомилась с молодым человеком, приехавшим из Киева в Москву по делам, и неожиданно для себя увлеклась им с первой же встречи. Евгений был старше ее на десять лет. Он занимал пост генерального директора одного из крупнейших винодельческих предприятий Украины. Наташе нравился сам стиль общения взрослого, умного, воспитанного мужчины. Она чувствовала себя с ним комфортно и уверенно. Евгений красиво и серьезно начал ухаживать, и вскоре девушка не сомневалась, что влюбилась.