Записки фаворитки Его Высочества

Хорошо, в таком случае подойдем к вопросу с другой стороны.

– Есть кто-нибудь, кто вас ненавидит?

Рауль посмотрел на меня как на ненормальную.

– Меня ненавидит огромное число людей, – отчетливо произнес он. – От крестьянина, которому нечем платить налоги, до дворянина, который считает, что государство задолжало ему пару новеньких замков. Но для того чтобы идти на убийство и государственную измену, одной ненависти недостаточно.

– Понимаю, – кивнула я. – Сформулируем иначе: кто заинтересован в вашей смерти?

– Наиболее заинтересованных трое. – Было заметно, что принц успел тщательно обдумать этот вопрос.

– Те, кто может претендовать на престол? – предположила я.

– Именно. Сейчас наиболее удобный момент для захвата власти. Как тебе известно, по древнему правилу, надо признать, весьма досадному, между смертью короля и коронацией его преемника должно пройти как минимум тридцать дней. Обычно в этот период борьба за престол разгорается с недюжинной силой. За последнее столетие у нас в королевстве трижды наступали смутные времена. Всякий раз они начинались именно во время таких вот одномесячных передышек.

– Почему? – Я непонимающе передернула плечами. – Захватить власть можно в любое время. Какое имеет значение, проведена коронация или же она назначена на следующую неделю?

– Разве это не очевидно?

– Мне – нет, – категорично ответила я, ничуть не смущенная собственным невежеством. Предупреждала ведь: я ничего не понимаю в политике.

– Одно дело – попытка расправиться с наследником, еще не вступившим в свои права, – принялся объяснять принц, – и совсем другое – покушение на законного короля и государственная измена. Последнее – значительно более тяжкое преступление и в случае неудачи чревато более серьезными последствиями. К тому же в отсутствие действующего короля гораздо сложнее определить, кто именно является следующим на очереди, что создает особенно благодатную почву для дворцовых переворотов. Если принц умирает прежде, чем истекли тридцать дней, кому должен достаться трон? Следующему наследнику покойного короля или наследнику того, кто не дожил до коронации?

– Разве наследник не один и тот же в обоих случаях?

– Не всегда. Простой пример: если бы у меня были сын и младший брат, то моим наследником стал бы, разумеется, сын. А следующим на очереди наследником моего деда после меня был бы мой брат, его младший внук. Ну а в действительности расклад намного более сложный.

– Давайте с этого места поподробнее. Как я понимаю, вероятных наследников трое?

– Именно так. Во-первых, Мелинда, моя сестра и, соответственно, ближайшая родственница. Если сосредоточиться на родственных связях, именно она – главная претендентка на престол после меня. Но то, что она – женщина, несколько понижает ее шансы. А это делает наших более далеких родственников возможными кандидатами. Один из них – Гектор Вилстон, племянник моего деда. Этот на корону заглядывается давно и вполне мог решить, что более подходящего момента у него не будет.

– Родная сестра, двоюродный дядя. Я смотрю, вы высокого мнения о своих родственниках. А что, если вы к ним несправедливы?

– Лучше быть несправедливым, чем мертвым, – отрезал Рауль.

– А кто третий?

– Роберт Таффорд, внучатый племянник Эдварда по линии сестры.

– Погодите, но он же еще совсем ребенок?

– Ему девять лет.

– Вы это несерьезно, – помотала головой я.

– Думаешь, в этом возрасте нельзя запланировать убийство? – Принц пожал плечами. – Сомнительно. Но дело даже не в этом. У Роберта есть опекун, Джозеф Ридз, и именно он станет королем де-факто, если мальчик унаследует трон. Полноценно в права наследования можно вступить лишь по достижении шестнадцатилетнего возраста, так что у Ридза было бы время навластвоваться в свое удовольствие и заодно сколотить неплохое состояние, как следует приложившись к государственной казне.

– Почему все они живут во дворце? – Чем дольше мы разговаривали, тем сильнее меня удивлял этот расклад. – Сомневаюсь, чтобы у них не было собственных домов.

– А это заслуга моего деда. – Принц говорил таким тоном, что стало ясно: он отнюдь не в восторге от данного достижения покойного Эдварда. – После некоторых событий, связанных с борьбой за корону, он счел нужным собрать всех ближайших родственников под одной крышей, дабы укрепить династию. В число ближайших родственников были включены его брат и сестра, а также их прямые потомки. В итоге на сегодняшний день мы имеем то, что имеем. Другой вопрос, почему они продолжают жить здесь, хотя к этому их давно никто не обязывает. Разумеется, главная причина – в желании оставаться как можно ближе к короне.

– Есть кто-нибудь еще, кроме этих троих?

Его высочество нетерпеливо передернул плечами:

– Откуда я знаю? Основные претенденты на трон – эти трое. Но я не исключаю, что кто-нибудь из их протеже настолько заинтересован в коронации своего покровителя, что решил действовать на свой собственный страх и риск.

Я пожевала губами, переваривая полученную информацию.

– Хорошо, – сказала я затем. – На случай возможных покушений я приведу вам двух собак. Одна из них, точнее, один – это волкодав, очень крупный зверь и прекрасный охранник. С ним можно не опасаться удара кинжалом в спину ни днем ни ночью. Вторая собака, по кличке Тони, обучена распознавать запахи ядов. У нее очень хороший нюх. Риск отравления в ее присутствии практически нулевой.

– А обойтись одной собакой нельзя? – поморщился принц.

– Вы когда-нибудь пробовали нанять одного человека, чтобы он выполнял работу и повара, и плотника? – отозвалась я. – Ну, чтобы сэкономить на жалованье?

– Разумно, – принял аргумент он. – И что за порода у этой второй собаки?

– У Тони? Ну… – Я отвела взгляд. – Это такая редкая порода, малоизвестная. Но по размеру она небольшая, намного меньше волкодава, так что много места занимать не будет. Это что касается покушений. Но в плане всего остального… Не думаю, что смогу хоть что-то сделать. Я же не вхожа в круг ваших родственников. Как я сумею выяснить, кто из них стоит за тем отравлением, если даже посмотреть на них могу только с большого расстояния, да и то украдкой?

– А вот это как раз легко решить, – сообщил Рауль. – В общество своих родственников я тебя введу. Ты же теперь моя любовница, забыла?

– Забудешь тут, – пробурчала я. – Ну и что, что любовница? Мало ли у вас было любовниц. Вы что, их всех с родственниками знакомите?

На всякий случай я вжала голову в плечи, но принц мою наглость проигнорировал.

– Ну, значит, не просто любовница. Значит, фаворитка, – пожал плечами он.

– И что, из-за этого они потерпят мое присутствие в своем кругу? – усомнилась я.

– А куда они денутся?

Я одобрительно хмыкнула. Да, времена для Рауля настали непростые, и принц осознает грозящую ему опасность. Но в то же время прекрасно понимает, что хозяин во дворце – именно он и окружающим придется с этим считаться.

– За ровню они тебя не сочтут, – уточнил принц, – но смириться с твоим присутствием им придется. И кроме того, насколько мне известно, ты вхожа в другой немаловажный круг – круг их приближенных. А эти люди, как правило, знают не меньше своих хозяев, а иногда даже больше.

Под приближенными он, конечно, подразумевал не придворных дам и кавалеров, но и не прислугу. Скорее промежуточную прослойку, состоявшую из секретарей, старших помощников, камеристок и прочая. Насчет круга не знаю, но кое с кем из этих людей я действительно дружна.

– Ну что ж, посмотрим, удастся ли мне что-нибудь прояснить, – заключила я. – А пока я приведу сюда собак.

– Прямо сейчас?

– Чем скорее, тем лучше. – Я понимала, что время позднее, но стоит ли рисковать целую ночь ради соблюдения приличий? – Где гарантия, что яд не подсыпан в один из этих кубков? – Я кивнула в сторону стоящего у кровати столика.

– Ладно, уговорила. Иди.

– Ваше высочество, один вопрос. Если традиция ждать с коронацией целый месяц настолько бессмысленна, не проще ли попросту отменить ее раз и навсегда? Что, в сущности, мешает вам стать королем уже завтра?

– Я сказал, что эта традиция досадна; я не говорил, что она бессмысленна, – возразил принц. – Определенная польза в ней тоже есть. Изначально идея заключалась в том, что, прежде чем взойти на трон, наследник успеет как следует подготовиться к правлению государством.