Дом окнами к морю

– Можно к вам? – В палату заглянул Макс.

– Входите, молодой человек, раз уж пришли. Я ухожу.

Мужчины на секунду встретились взглядами. Глядя на их лица, Нева отчетливо поняла, что они никогда не станут настоящей семьей, но ради неё и будущего наследника им придётся приспособиться.

Макс присел на край кровати и поцеловал Неву в плечо.

– Ты видел дом? Какой он, расскажи? – Нева подвинулась ближе к Максу и положила его руку на свой живот.

– Сначала ты… Всё в порядке? О доме потом… – он сделал вид, что хочет посмотреть на часы, и убрал руку.

– Мы в порядке, но доктора советуют до родов оставаться в больнице… И знаешь, я попросила сказать, кто родится… У нас будет сын! – Нева отвернулась, ресницы дрожали, но она держалась: Макс терпеть не мог её слёзы. – Ты хоть немного рад?

– Да рад я, рад, только не реви, я тебя прошу! – Макс резко встал, походил взад-вперёд по палате, затем снова сел на кровать и широко улыбнулся. – Мальчик точно лучше… Однозначно лучше! – будущего отца в одно мгновенье точно подменили, он обнял Неву и громко чмокнул её в ухо.

– Господи, ты правда доволен? И, конечно, мальчик гораздо лучше, чем какая-то девочка! – Нева впервые за многие месяцы почувствовала себя хоть немного счастливой. Она прильнула к Максу, а он думал об Анне.

«Почему эта красивая женщина несчастна в том идеальном доме? Как вообще можно быть богатым и при этом страдать?» – на эти вопросы он рассчитывал получить ответ сегодня вечером. То, что Нева оставалась в больнице, было ему на руку, сейчас его гораздо больше интересовала Анна.

1997

Матери Невы было сорок пять, когда наконец произошло чудо. Пятнадцать лет они с мужем безрезультатно боролись с бесплодием, и в момент, когда битва была практически проиграна, последняя попытка искусственного оплодотворения завершилась успешно. У них родилась дочь.

Будучи коренными петербуржцами, они дали девочке имя в честь одной из самых красивых рек в России – Нева, но с ударением на первый слог.

В детстве Нева была болезненной. Сырой петербургский климат ей не подходил. Родители приняли решение увезти ребёнка к морю и солнцу. Они купили небольшую виллу на острове в Средиземном море и переехали туда насовсем. Отец Невы, успешный писатель, был рад сменить обстановку, новые впечатления пошли на пользу его творчеству. А мать занималась дочерью.

2008

В детдоме было страшно. Старшие дети били его, и воспитатели тоже. Зимой было так холодно, что даже чернила в ручках замерзали, и в классах порой приходилось сидеть в шапках. Долгими зимними ночами, лёжа в одежде под тонким одеялом, маленький Максим твёрдо решил, что, когда вырастет, обязательно уедет туда, где всегда тепло, чего бы ему это ни стоило. И никто его больше не обидит! Никто!

Когда ему исполнилось двенадцать, в детдом пришла новая воспитательница, красивая, с длинными вьющимися волосами, тихим и нежным голосом. Она приносила ему из дома еду, тайком подкармливала, обещала забрать к себе. А потом она вышла замуж и уволилась.

Максим выследил её через пару месяцев. Она, беременная, гордо шла под руку со своим мужем, они были так счастливы, что Максим захотел их убить. Он долго вынашивал страшную месть, а когда решился и пришёл к их дому с ножом в кармане, оказалось, что семья переехала. С тех пор все женщины стали для него предательницами, а всех детей, у которых были любящие родители, Максим яростно возненавидел.

Его непутевая мать интересовалась только бутылкой и мужиками, на сына ей было наплевать. Она считала, что пацан как-нибудь да выживет. В итоге Максима забрали в детский дом, а мамашу лишили родительских прав. Она делала вид, что страдает, от этого запила пуще прежнего, а когда ненадолго вышла из запоя, один раз пришла навестить сына – плакала, просила прощения. Но Максим не простил, он знал, что между ним и бутылкой водки мать всегда выберет последнее. Больше он её не видел.

В те тяжелые детдомовские годы Макс принял для себя одно из самых важных решений в жизни – никогда не иметь детей. «Зачем обрекать ни в чём не повинное существо на страдания в этом страшном мире? Что я смогу дать ребёнку, если мне самому не дали ни любви, ни ласки…» – так размышлял Максим, и с каждым годом уверенность в том, что это решение правильное, крепла.

Глава 5

«Почему он не ушёл вчера? Неужели я к нему приставала? Или он придумывает? – Анна уже прикончила бокал белого сухого вина. То, что на часах был ещё только полдень, её совсем не смущало. Головная боль к каждым глотком уходила, мысли прояснялись, но вопросов становилось всё больше. Он придёт осмотреть остальные комнаты… – Что это значит? Хочет снова меня увидеть?»

За годы, прошедшие после ухода мужа, Анна забыла о том, что она красивая женщина, но вчера, гуляя по берегу за руку с этим мальчишкой, будто снова вспомнила. После смерти сына она запретила себе быть счастливой, а после того, как ушёл муж, и вовсе похоронила себя заживо в могиле одиночества.

Анна захватила начатую бутылку и поднялась в кабинет Романа, сняла со стены его портрет, поставила на пол и села напротив. Долго смотрела на мужественное, не идеальное, но такое родное лицо, гладила нарисованные волосы.

Память упорно хранила только радостные моменты их семейной жизни. Анна давно простила ему всё, что другая не смогла бы простить. Она преданно ждала его, ведь он всегда возвращался.

Допив бутылку, Анна со всей силы швырнула её в портрет.

– Отпусти меня! – закричала она во весь голос.– Отпусти! Дай мне уйти к сыну! Зачем ты держишь меня здесь? Ты же не вернёшься!– она схватила осколок разбившейся бутылки и со всей силы полоснула по нарисованному лицу.

Ещё раз и ещё раз, пока не искромсала весь портрет.

Анна сбросила со стола папку с историей дома, листы полетели на пол. Она подняла один из них и начала читать вслух.

– Не выдержав позора или, возможно, мыслей о надвигающейся бедности, Джейн повесилась, перекинув веревку с петлей с лестницы второго этажа. Веревка! Сынок, я скоро буду с тобой! – Анна побежала в гараж, достала из багажника машины трос.

Она вернулась на лестницу и начала сооружать петлю. Тотчас перед глазами возник образ повесившейся бабушки. Анна взвыла. Она не хотела, чтобы Макс нашёл её в таком виде. На ней старое платье.

– Это я! Открой! – Макс стучал в дверь уже минут пять. Анна не отвечала. Он обошёл с обратной стороны, стеклянная дверь веранды была открыта.

– Где ты? Эй? – тишина настораживала. Внизу никого. Макс взбежал по лестнице и увидел открытую дверь кабинета.

– Господи, ты совсем сдурела?! – выкрикнул Макс в тишину дома. – Зачем изрезала картину?!

Он открыл дверь с выцветшей наклейкой. Анна лежала на детской кровати, зажав в руке мягкую собачку. Макс прислушался к дыханию. Жива! Он оставил её в детской и спустился на кухню. Открыл бутылку, налил себе вина и по-хозяйски расположился в кресле, развёрнутом к окну. Море волновалось. Он долго смотрел на это завораживающее зрелище и не заметил, как уснул.

– Рома? – тревожным голосом позвала Анна.

– И снова ты не угадала… – Макс тотчас открыл глаза и обернулся. – Что с тобой? Зачем напала на бывшего мужа? Он к тебе приставал?

– Не смешно! Уходи… Сегодня я не могу показать тебе дом…– Анна, пошатываясь, подошла к дивану и неуклюже рухнула на него. – И не приходи больше один!

– Почему? – Макс присел рядом с ней на пол и подал свой бокал.

– Ты не он, понимаешь? – Анна тихо заплакала. – Я нашла веревку, я… хотела уйти к сыну… Рома не вернётся… Зачем мне жить?

– Да, я не он, но я рядом! Давай выпьем, и ты мне всё расскажешь… А о веревке забудь! Грех! Так ты к сыну точно не попадёшь… – Макс знал, как найти правильные слова. Несчастные женщины, всё же его конёк.

Они выпили по очереди из одного бокала. Макс, сидя у ног Анны, молча выслушал её печальную исповедь, увидел наизнанку израненной души. Он ощущал холод её изящных рук на своей шее, поцелуи на щеках в благодарность за то, что не перебивал словами утешения, не пытался унять рыдания. Он просто слушал. Долго. А когда слов не осталось, Макс нежно обнял её ноги и положил голову на колени. Тонкие пальцы Анны перебирали его темные мягкие волосы, гладили плечи. Он вдыхал её запах. Запах опытной женщины возбуждал его. Молодые неискушенные девушки так не пахнут, Нева не вызывала в нём такого желания.

Макс поцеловал красивое загорелое бедро Анны, и она не оттолкнула, а ещё сильнее прижала его голову к себе. Она отдалась в крепкие искусные руки. Горячие губы обжигали её кожу, к которой после Романа не прикасался ни один мужчина.

Море буйствовало, глаза-окна пристально смотрели вдаль. Лунный свет падал на обнаженные тела.

– Там кто-то есть…– Макс медленно на цыпочках подошёл к стеклянным дверям и попытался разглядеть удаляющийся в темноте силуэт.

Анна вскочила с кресла, оттолкнула Макса и, прикрыв обнаженную грудь его рубашкой, выбежала на улицу.

– Рома, прости меня! – кричала она в ночь, ветер уносил её слова в море. Кожа, которую только что ласкали горячие губы Макса, покрылась пупырышками. Ей стало так стыдно! Она предала память, идеальную семью, всё, что бережно хранила долгие годы.

Макс выбежал за ней и набросил плед на её плечи.

–Там никого нет, показалось… иди в дом!

– Пожалуйста, уходи! Ты не должен быть здесь, это не твой дом, а я не твоя жена… – Анна пыталась держать себя в руках, хотя всё, чего ей сейчас хотелось, – это полностью отдаться безумию плотской страсти, вырвать у судьбы хотя бы пару часов иллюзорного счастья, но она не позволила себе этого. Она мать, потерявшая сына, она верная жена, которая ждёт. И неважно, что шансов дождаться уже давно нет.