Шаг за грань

Цесаревич кивнул. В самом деле, было уже поздновато.

– В таком случае, я приглашаю вас всех завтра. Можно пораньше – скажем, в полдень. Это не помешает вашим планам? – Он повернулся к Цесаревичу.

– Ничуть, сударь. У вас при дворе очень интересная компания.

Охэйо скривился.

– Интересная – это точно. Знали бы вы, насколько она интересная… – Он вдруг почти незаметным движением поднялся и шагнул к двери. – Позвольте, я провожу вас к машинам…

* * *

Понятно, что спокойной дороги домой у Игоря не получилось – едва он забрался в челнок, на него тут же навалились с вопросами. Игорь отвечал, как мог, коротко – лететь им было совсем недолго, а день, он чувствовал это, еще не закончился.

– Знаете что, ребята, – подытожил Яромир, когда они уже шли от посадочной площадки к посольству. – Генка и все остальные… Они до сих пор сражаются. Сражаются за нас, ребята. Так что… будем их достойны, – он замолчал, не зная, что тут еще можно добавить – да и стоит ли…

Когда земляне вернулись в посольство, было уже далеко за полночь. Мальчишки откровенно зевали – всем хотелось спать, однако пока что об этом нечего было и думать.

Андрей Данилович собрал своих подопечных в гостиной. Мальчишки переглядывались, кое-кто опускал глаза – одни перепробовали чужеземных угощений, проще говоря, бессовестно объелись, другие позволили себе несколько вольный танец с дамой, а кое-кто отвечал на разные, не слишком умные высказывания в адрес Русской Империи вовсе не в рамках дипломатического протокола. На дуэль, правда, мальчишки никого не вызвали – что уже само по себе было удивительно.

– Ребята, – начал Андрей Данилович, – вы общались сейчас с кучей народа, и мне – всем нам, взрослым – очень важно, что вам сказали, как к вам отнеслись. О мелочах не надо, только действительно важное.

Мальчишки посерьезнели. Объяснять им, что важно, а что нет, было уже не нужно.

– Господин полковник, – начал Яромир. – Вы видели в зале девушку-славянку?

– Да, видел, сударь. И что?

– Она подошла ко мне, – смущенно сказал мальчишка. – Очень подробно расспрашивала о том, как сейчас живут в Чехии, сколько на Земле осталось чехов, как обстоят дела с их культурой и прочее такое все…

– И что ты ей ответил?

Яромир смущенно опустил глаза:

– Правду. Да, мы живем в Русской Империи, но мы по-прежнему чехи.

– Она не сказала, откуда она, почему это так ее интересует?

– Сказала, что жила там, что она родилась в Братиславе, в тридцать четвертом году…

– Галактической Эры? – Андрей Данилович казался озадаченным.

– Нет, – мотнул головой мальчишка. – В две тысячи тридцать четвертом году. От Рождества Христова.

– Это ж почти пятьсот лет назад! – воскликнул Андрюшка Ворожеев. – Люди столько не живут.

– Я уверен, что она и в самом деле жила в Чехии, – упрямо повторил мальчишка. – Понимаете, есть мелочи, о которых невозможно узнать из книг, из стерео, откуда угодно – надо там жить. Кстати, в России она тоже жила.

– Гм. А потом? – спросил Андрей Данилович.

– А потом она покинула Землю и с тех пор ни разу на ней не была.

Это заявление вызвало короткий шум – в те времена Земля пребывала глубоко в Медленной Зоне и никто не мог ни прилететь туда, ни, тем более, улететь.

– Я надеюсь, ты спрашивал ее об этом? – спросил полковник.

Мальчишка вздохнул:

– Спрашивал, Андрей Данилович. В ее мире никакой Медленной Зоны не было, и Третьей мировой не было тоже.

– Вы уверены, что она говорит правду, сударь?

– Я уверен, что она действительно жила на Земле, – твердо ответил Яромир. – И что ей действительно пятьсот лет. Понимаете… она так говорила… словно после каждой моей фразы отходила на полчаса подумать, почитать книжки, справочники там всякие и только потом отвечала. Только на самом деле никакой паузы не было. Соображала она невероятно быстро. И еще… на самом деле, тут ее не было. Тело, которое мы видели, – кукла, я даже не знаю, как сделанная, но у нее не было своих мыслей, ничего. А хозяйка была где-то далеко – и, может быть, управляла не одним этим телом.

– Так, – Андрей Данилович нахмурился. – Лицеист Шомберк, сейчас вы пойдете в ксенологическую секцию, найдете там доктора Анисимова и расскажете ему все самым подробным образом. Выполнять!

Мальчишка четко откозырял и вышел. Полковник повернулся к оставшимся:

– Так, орлы, кому еще счастье привалило?

– Ко мне какой-то джангри подошел, – начал Димка Беляев, – интересовался, как там у нас, на Земле, с математикой. Молодой еще – навроде принца, – но ехидный какой! Изо всех сил старался выставить меня дураком, но я ему показал, что мы, земляне, тоже не лыком шиты. Ну, по крайней мере, постарался, – самокритично добавил мальчишка.

– А ко мне две дамы привязались, – сказал Святослав. – Нет, вы плохого не подумайте, – быстро добавил он, – у них уже внуки, наверное, взрослые. Их русский язык заинтересовал – просто страсть как. И так им скажи, и этак, и спой – хорошо хоть станцевать не попросили. А что, я бы мог, – добавил мальчишка под общий смех.

– А ко мне какой-то аниу пристал, – сказал Андрюшка Ворожеев. – До чего любопытный, жуть! Ему сколько ни скажи – все мало. Я под конец уже утомился языком ворочать, а он все одно – а как, а почему? Я еле отмахался от него. Дикие они, эти аниу, – совсем дикие, ровно как дети. Словно и не знают, как люди живут.

– Не ехидствовал хоть? – спросил Димка.

– Не, ну, по малости разве что. Мол, и форма у нас дурацкая – мы в ней, мол, как конфеты в обертке, и прически оттого короткие, что волосы рано выпадают. А у самого патлы, как у девчонки, прямо в глаза лезут, а он их отмахивает, а когда я ему подстричься предложил – вызверился на меня, ровно я ему уши предложил отрезать.

– А может, это девочка и была? – предположил Игорь. – У них ведь и не отличишь в этих их полях.

– Не, – отмахнулся Андрей. – Я тебе что – парня от девушки отличить не смогу? И мордочка как у парня, и голос. Одно – любопытный, как ребенок.

– А ко мне мьюри какой-то подошел, – сказал Федор Волохов. – Все спрашивал, как мы боремся с подростковой преступностью. Я ему в лоб говорю: нету у нас такой, ну, нету! А он не верит – не может, говорит, такого быть, все подростки, мол, по натуре преступники. Ну, я его и послал – жаль стало время на дурака тратить.

– Далеко послал-то? – спросил Игорь.

– А сразу на три буквы и послал, – невозмутимо ответил мальчишка.

– И что? Пошел? – спросил Игорь.

– Пошел, как миленький, – ответил Федор, вызвав настоящий взрыв смеха. – Не понял ни фига, но пошел – вник, видать, что тут ему не рады.

– Спокойно, ребята, – сказал Андрей Данилович, и смех сразу стих. – Что еще у кого было?

– Мне словно в затылок кто смотрел, – резко сказал Раймар. – Не все время, а осторожно так – посмотрит, а как я замечу – сразу шасть и нет его. Не глазами, конечно, смотрел – в мысли влезть попытался, паскуда. Я его стукнуть пару раз даже пробовал – так он уворачивался, а потом снова…

– И ко мне кто-то в голову влезть пробовал, – сказал Мирослав. – И не пообщаться – так-то я и не против – а нагло: что, мол, я думаю? Ну, я его и отшил.