Скалолазка и Камень Судеб

Он коротко вскрикнул и выпустил меня. Теперь их можно различать, не напрягаясь. Пусть инвалид будет Чуком.

Я вскочила со стула.

Второй близнец сидел на корточках, держал в руках нож и вопросительно глядел на меня снизу вверх.

– Если ты прикоснешься ко мне… – начал он.

Я не стала дожидаться обязательных после такой фразы угроз и толчком ноги опрокинула латиноса. Рассыпанные по полу осколки врезались ему в спину. Парень вскрикнул – не каждому дана выдержка йогов.

– Алена, ну открывай, елы-палы! – Пьяный Овчинников продолжал колотить в дверь.

Я дернулась в направлении прихожей. Все, что нужно, – отомкнуть защелку и выскочить в коридор навстречу бывшему ненаглядному. На это требуется несколько секунд…

Парень со сломанным носом уже перегородил мне путь из квартиры. Быстро опомнился! Совершенно не обращал внимания на кровь, которая двумя ручьями лилась из ноздрей. Откуда-то в его руке взялся пистолет – большой, сверкающий, явно не российского производства.

Второй тоже поднимался. Теперь они напоминали двух быков, наливавшихся холодной яростью. Раненые животные смертельно опасны.

Пальцы резать не будут. Пристрелят сразу. Надо бежать. Вот только куда?

Взгляд упал на моток веревки под ногами.

Трудно состязаться в скорости с пулей, но я все-таки попыталась.

Нагнувшись, схватила веревку и кинулась к распахнутой балконной двери. На ходу провела в уме несложный математический расчет. До земли три этажа – это метров десять. Веревка двадцатиметровая (сама отрезала, чтобы страховаться ею на невысоких скалах), но сложена пополам. Значит…

Выстрел прозвучал оглушительно, пожалуй, на весь дом. Пуля пролетела рядом – обнаженное плечо успело почувствовать горячую воздушную струю – и врезалась в стену, выбив мне в лицо бетонную крошку.

У меня нет ни секунды лишней. Одно только нужно успеть…

Затормозив на мгновение, перекинула веревку через трубу батареи.

Все!

В один прыжок очутилась на балконе.

Перила выросли на пути.

Перескочив через них, я сиганула с четвертого этажа…

Пугающая пустота встретила меня, когда балконные перила остались позади. Квадратный дворик с палисадниками, тополями и детской песочницей повернулся и ринулся навстречу, словно локомотив – так же быстро, массивно, угрожая расплющить. В груди перехватило, сердце сжалось. Четвертый этаж, десять метров – не ахти какая высота. Но почему-то было страшно.

Уже в полете намотала веревку на кулаки. Мимо скользнул балкон третьего этажа. За стеклом успела увидеть лицо старичка-соседа, бывшего танкиста, глухого как пробка. Он смотрел на меня внимательно и задумчиво, словно я ничем не отличалась от падающих осенних листьев.

Просторная крестьянская юбка запуталась в ногах. Бог с ней! Я глядела на землю, которая приближалась очень быстро, и молилась, чтобы веревка не оказалась слишком длинной. Удивительно, сколько мыслей приходит в голову, пока падаешь с четвертого этажа…

Ууу-уфф!!

Веревка расправилась полностью. Начала растягиваться, смягчая рывок. Динамическая все-таки.

До земли оставалась пара метров. Если я правильно рассчитала, то, растянувшись на положенные двадцать процентов, веревка опустит меня прямо в палисадник под балконом. Даже прыгать не придется. Надо только вовремя отцепиться.

Мои планы нарушил латинос с ножом.

Я мельком увидела его голову над краем балкона и стальное лезвие, нежно прижавшееся к веревке. В следующий момент веревка лопнула.

С небольшой высоты я грохнулась в кусты палисадника. Не катастрофическое падение – случалось и с трех метров приземляться на камни. Но в этот раз вышло неудачно. Среди кустов кто-то умудрился выгрузить целую груду металлолома – старый велосипед, ржавый дореволюционный утюг, швейную машинку «Зингер» без подставки. Поленился тащить рухлядь на помойку и выбросил ее с балкона. Спасибо тебе, неизвестный доброжелатель!

Ноги угодили в велосипедную раму и запутались в ней. Я не удержала равновесие и рухнула, врезавшись локтем в чугунный корпус «Зингера».

– Ух!

Зажмурилась от боли. Предплечье отнялось, словно и не было его…

Кто же это барахло сюда навалил? Убила бы лентяя! Но это потом, когда время будет. А сейчас – некогда разлеживаться.

Поднялась, придерживая руку, которая казалась чужой. Громыхая железяками под ногами, поломала кусты и вывалилась на дорожку возле своего подъезда. Юбка мятая, кофта вся в колючках, волосы всклоченные, на лице дикое выражение… Еще бы! Не каждый день прыгаешь с четвертого этажа из собственной квартиры.

Подняла голову и обнаружила перед собой бабушек на лавочке. Они повернулись боком, словно не видели всклоченного пугала, но искоса поглядывали на меня и бешено крестились. Кажется, я рухнула с балкона прямо у них на глазах. Что ж, теперь будет тема для сплетен на весь оставшийся год.

Сверху раздался непонятный свист. Я оглянулась.

С моего балкона упал веревочный конец. Один из латинос перелез через перила и нацепил на веревку зажим для спуска… Мой зажим! И веревка моя!

– Как все отрицательно! – пробормотала я.

Парень отделился от балкона, быстро и элегантно съехал вниз. На загляденье красивая техника. А как равновесие держит!.. Только что же я засмотрелась на него, дура?!

Поднялась с асфальта и стрелой бросилась за угол дома.

Я пробежала пару кварталов, петляя и запутывая след. Только когда окончательно запыхалась – глянула назад.

За спиной никого не было. Двор, гаражи, мужики пьют портвейн и играют в шахматы – странное сочетание… Преследователя не видно. Отстал. Немудрено! В иных российских дворах даже трезвый заблудится.

Однако что же я?.. Там же Овчинников в мою дверь барабанит! Сейчас близнецы откроют ее и устроят парню ускоренный курс вытрезвления с использованием хирургии.

Я завертелась на месте, не зная, что делать. Если вернусь, то меня схватят. Если буду прятаться остаток вечера, то от Овчинникова останется лишь обведенный мелом контур на полу.

С лавки поднялся один из шахматистов и, шатаясь, направился ко мне. На голове кепка с якорем речного флота, под драным пиджаком – тельняшка.

– Извините, – произнес он. – Дама, вы, случайно, не играете в шахматы?

Я отрицательно покачала головой.

– Очень жаль, – вздохнул «моряк», развернулся и отправился обратно в компанию, которая сосредоточилась на какой-то мудреной комбинации.

Придется бежать назад. А куда деваться? Овчинников не чужой все-таки.

И я побежала.