Урановая вахта

– Я могу провести экспертизу и попытаться выяснить, от какого аппарата отвалилась эта деталь, – видя сомнения, терзавшие геолога, продолжал старик. – Если вы не знаете, где она найдена, это займет значительное время. В противном случае я уже завтра мог бы назвать вам сумму, в которую этот объектив может быть оценен рынком антиквариата.

– Интересное предложение, – пробормотал Клим.

Тут вдруг сработал экран на одной из стен – на нем показалась фигура молодого человека, несмело заглянувшего в магазин. Глаза его засияли при виде раритетов, развешанных на панелях, хотя даже Клим мог бы сказать, что на его счету негусто. Очевидно, таких посетителей в заведении старика большинство.

– Хорошо, оставляю у вас этот артефакт, – решился Клим. – Я нашел его сам, на Фобосе.

– Вот как! – Сообщение геолога потрясло Ляо, но он быстро погасил возбуждение и поднялся. – Пройдите здесь. – Он указал на одну из стенных панелей рядом с аквариумом, и та отодвинулась в сторону, явив поцарапанную стальную дверь. Глазок сигнализации мигнул и погас, замок лязгнул. – Помнится, вы хотели поработать с моим справочником?

– Позволите?

– Разумеется! Пожалуйста, откройте порт своего палма. – Он по узкому каналу сбросил на палм Клима собственное сочинение, заодно получив адрес для связи. – Если вы не ошибаетесь, этот предмет может стоить очень больших денег… Я оставил вам свою лицензию и обязательство по экспертизе. Это формальности, необходимые в моей работе. Я сразу свяжусь с вами, как только узнаю что-либо точно.

Ян-шен проводил гостя до двери, причем ему явно хотелось сказать что-то еще. Но затем он, как видно, передумал и просто вежливо остановился на пороге.

А Клим выбрался в боковое ответвление 4-й улицы, захламленное крупными деталями сломанных каров. Тут даже валялся остов робота ЕЦСС, совершенно ободранный. Очевидно, и в хутуне Фламмарион имелись свои грибные отморозки. Клим какое-то время мучился сомнениями, верно ли он поступил, доверив антиквару поиск информации о древнем объективе, но затем смирился со своим импульсивным решением. Все-таки он еще никто на рынке антиквариата, а старик в этом бизнесе не один килограмм бактерий съел… Иметь такого союзника на незнакомом пути, в самом его начале совсем нелишне. К тому же старый объектив, судя по его неказистому виду, далеко не самая ценная вещь из найденных Климом.

Заметную часть дня он провел, изучая «Справочник» Ляо, для чего снял кабинку в публичной библиотеке Фламмариона.

Под вечер он решал дилемму – навестить отца или завалиться в «Под грибком», чтобы поглядеть хотя бы в записи пропущенные им игры «Бактерий Гюйгенса» с «Кротами Лоуэлла» и «Глицерами Скиапарелли».

– Живой, – обрадовались старые товарищи, которых по этому поводу пришлось угостить дозами чистого спирта. Все радостно приложили игольчатых ежиков – кто к запястью, а кто и к шее, и впитали добрую жидкость в кровеносную систему. – Опять наших парней не видал?

– Как сыграли?

– Даже счет не знаешь? Ну, патриот ты грибковый.

Они вразнобой принялись делиться впечатлениями об играх. Кому-то из защитников пришлось оставить протезы в трубах, пара нападающих подхватила гнилостных бактерий и потом неделю лечилась от них, а тренер так переволновался, что поставил второе сердце и вживил в гортань мегафон, чтобы перекрикивать соперника. Да, новостей было множество. «Бактерии» уверенно держались между 20-м и 24-м местом, и такая стабильность глубоко радовала всех гюйгенсян.

– А «Крысы Толстого» на 27-е место скатились! – слышались удовлетворенные реплики.

Тут в грибницу ввалились какие-то безобидные сектанты в ярких наколках, празднующие Новый год. В Офире в любой день можно встретить такую шумную компанию с петардами и хлопушками. Губы у гуляющих вечно намазаны сладким известковым молоком, а физиономии раскрашены под демонов и прочих чудовищ древности. Эти вдобавок приплясывали, изображая танец мифического «льва». Как обычно, детям сектанты предлагали рекламные диски и конфеты в красных конвертиках, и Климу в бытность его пацаном перепал таких не один десяток. Секты всякий раз оказывались разными, но цели у них совпадали. И основной лозунг звучал примерно так: «Старый год с его печалями уже позади. Счастья всем людям, без разбора и даром!»