Ставка на проигрыш

– Ваши каюты очень удобно расположены, – вещал помощник в белоснежном кителе. – Рядом находятся…

Что находится рядом, Леонид Аристархович поведать не успел. В кармане Назара Савельевича затрещал сотовый телефон, – этот зуммер я очень хорошо знала, так как из разнообразия мелодий именно этот колокольный перезвон всегда заставлял Туполева реагировать стремительно, – и месье олигарх тут же выдернул трубу наружу:

– Да, Валентин, слушаю.

Пароходный начальник сделал едва заметный жест, стюарды подхватили чемоданы и поволокли их сначала вдоль правого борта, потом свернули в коридор к каютам – Туполев все это время не отнимал трубу от уха, я молча топала следом – и, проведя гостей по укрытому мягким ковром коридору, остановились возле двух соседних дверей.

Никаких уточняюще-объясняющих речей ребятки не вели, по билетам господин Туполев был прописан в каюте 12а, его спутница, то есть я, остановилась возле двери с табличкой 12б – наши каюты были смежными. Назар, не отрываясь от телефона, мотнул головой сразу всем: мне, мол, давай обустраивайся, ребятишкам – волоките багаж в каюты, – и скрылся в своем обиталище.

Я быстренько сунула стюардам чаевые, захлопнула дверь и восторженно покрутилась на месте. Каюта была шикарной. Нежно-голубые прозрачные шторы почти не скрывали чудесный вид на противоположный берег, удобные плюшевые кресла и угловой диванчик намекали на уютное времяпрепровождение, на длинном низком столике, находящемся в плюшевом окружении, стояли ваза с цветами, ведерко с шампанским, коробка с конфетами, блюдо с фруктами и два пустых фужера.

– Блеск! – взвизгнула я и с разбега бухнулась на большую двуспальную кровать, устроившуюся за углом-выступом, который образовывало помещение с удобствами. – Блеск!

Матрас был ровным, удобным и, на мой взгляд, немного жестким. Лежащая на нем Софья отражалась в глянцево посверкивающем потолке и прекрасно гармонировала белоснежным костюмом с приятно лазоревым покрывалом.

– Блеск! – повторила я и, повернувшись на бок, еще раз оглядела временное пристанище.

Общее радостное впечатление от каюты немного портил вид рабочего письменного стола с выставкой оргтехники. Компьютер, принтер, сканер и прочая писчая чепуха красноречиво намекали, что еду я не в предсвадебное путешествие, а сопровождаю Назара Савельевича в деловой поездке. В бизнес-круизе то есть. Туполев почти месяц размышлял, принять ли приглашение организаторов. Первоначально даже отказался, но, когда ему прислали уточненный список участников турне, дал согласие.

Льщу себе надеждой, что это решение он принял немножечко из-за меня. Вечно занятой магнат – каждая минута расписана! – отдыхал редко. И кратко. Но, собрав воедино все плюсы – начинающийся бархатный сезон, какое-то полезное знакомство и Софью с белым пароходом, приобрел два билета. На себя и сопровождающее его лицо без уточненного статуса. (Меня, видимо на всякий референтский случай, щедро снабдили оргтехникой и всевозможной канцелярской ерундой.)

Я отвернулась от письменного стола, пристроила голову на подушку и сосредоточилась на глянцевом потолке, старательно изгоняя из головы все мысли о перекошенном лице в конце шеренги белых рубашек.

Я не позволю испортить мне праздник всяческими шпионскими неурядицами! Приказываю себе забыть о подполковнике Огурцове, «газели», набитой шпионской аппаратурой, фотороботе «клетчатого» и самом факте моего присутствия на набережной! Я к этой поездке две недели готовилась в магазинах, фитнес-залах, салонах и парикмахерских! К черту всю разведку! К дьяволу оргтехнику! (Накрою ее газеткой и забуду напрочь. Я тут вам не работать, а отдыхать приехала.) Туда же неплохо бы отправить и контрразведчика Сидорова…

Аутотренингу и адресному распихиванию персонажей помешал негромкий стук в дверь. «Горничная или Туполев?» – подумала я и, встав с кровати, крикнула:

– Войдите! Не заперто, – и пристроила на лицо радостную улыбку.

В приоткрытую дверь ловко просочился контрразведчик Сидоров, и радости во мне сильно поубавилось. Уже не напружиненный службист прикрыл за собой дверь, нажал на нее спиной, продолжая держать левую руку на ручке двери, и зашипел без всякого вступления: