Анаконда, глотающая живьем

Народ дружно поднялся и пошел из кабинета.

Лазовский Георгий под утро тоже видел сон. Словно попал он в какое-то учреждение, о котором даже думать боялся. Однако расправил плечи, присмотрелся. И видит: сидит за столом в коридоре мужик, лет семидесяти, и что-то читает. Потом смотрит в его сторону и говорит, слегка картавя:

– Нет, батенька. До нашего уровня вы не дотягиваете… Возьмите-ка, радость моя, билет – вас тут проводят, куда надо.

Старичок протянул бумажку и потерял к Лазовскому интерес. Зато рядом с Георгием образовался мужик помоложе, весь черный от копоти. Мужик, уцепив Лазовского под локоть, потянул за собой. Хватка у мужика оказалась железной. Лазовский на ходу положил бумажку в карман и покорно двинулся по коридору. Сопровождающий, будто он гид, указывал темной ладонью по сторонам.

– Вот дыба, – говорил он. – Мы до сих применяем её у себя. А вот испанский сапог. Суешь ногу – и ты уже не ходок…

Инструменты были членовредительские, предназначенные для пыток.

– Кровавое право, – догадался Георгий.

– Оно самое, – подтвердил «гид».

Лазовский боялся смотреть в сторону жутких устройств, призванных калечить слабого человека. К счастью, коридор вскоре закончился. Сопровождающий потянул на себя дверь, ввел Лазовского внутрь какого-то кабинета и встал рядом с ним.

В кабинете за столом сидел некий субъект. Лицо со следами старой оспы. По виду – не простой человек, а шишка.

– У тебя два выхода, – сказал субъект. – Либо ты поступаешь к нашему менеджеру, – он указал пальцем в сторону сопровождающего, – либо возвращаешься и работаешь. Короче, выбирай. Либо ты остаёшься с ним…

От подобного предложения Лазовский сильно смутился. Выбирай – либо ты остаёшься…

Хозяин кабинета вдруг стал на глазах багроветь:

– И хватит мотаться туда-сюда! Хватит будоражить общественность! Ступай и работай! А мы присвоим тебе звание! Рядового!

Как тут не согласиться, Лазовский мотнул головой.

– Что-то не понял я! – набычился субъект. .

– Согласен, – выдавил из себя Георгий.

– Тогда приложи к документу большой палец.

Лазовский приложил палец к бумаге, и в тот же миг над креслом, где сидел человек, мелькнула голова в сизом сиянии, и раздался голос:

– Не видать тебе рая, гнусный человек!

– Господи! Прости меня! – встрепенулся Лазовский и тотчас услышал за дощатой перегородкой какой-то шум – словно кого-то шмякнули о стену, после чего завопил мужской голос:

– Не надо! Я сам расскажу!..

За стенкой, вероятно, пытали человека. Лазовский сделал над собой усилие и проснулся, трясясь от страха, с одеялом вокруг шеи. Он принялся бормотать молитву, из которой помнил лишь самую суть: «Отче наш, иже еси на небеси…»

Придя в себя, он сел в кровати и осмотрелся, блуждая взглядом по стенам. Никаких пыточных инструментов, слава богу, не было и в помине. Подобные сны стали случаться с ним часто, хотя он не пил, не курил, не жевал и не нюхал. Лазовский был мент старой закваски, когда было за счастье распить бутылку после работы и разбежаться…

Он был мент, правда в запасе…

– Не сон, а просто ужас какой-то, – говорил утром Лазовский, сидя на кухне и прихлебывая кофе. – Ехал вроде как на машине – и на тебе! Попал в ДТП! А потом угодил в разборку. Даже боюсь сказать, куда…

Металлический грохот за окном не дал закончить рассказ. Георгий выглянул на улицу: чья-то легковая машина, перелетев при повороте через бордюр, описала возле дома дугу, вернулась на дорогу, скакнув через бордюр, и остановилась в отдалении.

– Приехал! – воскликнул Георгий.

Водитель выбрался наружу, на зыбких ногам обошел машину, опустился на колени и заглянул под нее.

– Ирина, смотри! – крикнул Лазовский жене. – Ну, сволота! В квартиру едва не заехал, паскуда!.. Хорошо, что хоть дом на бугре!

Ирина прибежала на кухню.

– Где? Кто?

– Под машину смотрит! Ага, заглядывай теперь, сучий потрох.

«Потрох» тем временем сел на бордюрный камень, обнял руками голову и так сидел, раскачиваясь.

– Еще только семь, а он уж нахрюкался! – поражался Лазовский.

– Ешь, а то на работу опоздаешь! – напомнила Ирина.

– Он же к нам едва не заехал!

– Ты еще полицию вызови! Ты же любишь у нас…

– Будь у меня время, я рассказал бы ему о ПДД. Я бы ему пришил уши на затылок.

Лазовский допил кофе и отправился в ванную. Прополоскав во рту, он утер лицо и направился в туалет – в мочевом пузыре с утра опять накопилось.

Облегчился, вышел в коридор и стал собираться. Время уже поджимало, а запаздывать на работу стало опасно – главный врач ЦГБ Непрокин в последнее время стал как-то странно посматривать в его сторону.

– Пока, радость моя, – сказал Георгий, чмокнул супругу в щёку и вышел из квартиры. Во дворе жадно раздул ноздри, вдыхая свежий уличный воздух, и снова вспомнил про мерзавца, заскочившего на пригорок.

– Когда-нибудь точно заедут в квартиру, – решил он, косясь на стоящую в отдалении автомашину с сидящим возле нее мужиком.

«Господи, почему мы так глупо живем?! – неожиданно подумал он, садясь в троллейбус. – Куда-то всё лезем и лезем! Чего-то всё надо нам. А чего – не понять… »

Однако этот крик души так и остался у него без ответа.

Добравшись до ЦГБ, Лазовский вышел из троллейбуса и площадью направился к шлагбауму. Шлагбаум то поднимался, то опускался, пропуская сразу и транспорт и пешеходов, норовя погладить по голове и тех и других.

***

Заречный отдел полиции собирался на оперативное совещание. Личный состав втягивался в зал заседаний, рассаживался рядами. Оперативный дежурный, держа в руке кожаную папку, уже стоял возле трибуны как неприкаянный. Подошли также заместители начальника отдела, расселись за столом.

– Товарищи офицеры! – крикнул дежурный.

Личный состав поднялся. В зал вошел коренастый полковник. Дежурный шагнул ему навстречу: