Конь в малине

– Нет, – сказал я. – Пикник. Пригласили вот приятели. Шашлычки там у костерка, то, се… Вернусь завтра, если компания понравится. – И самым похабным образом подмигнул ему.

Он ответил мне той же монетой:

– Небось, на закуску-то к шашлычкам блондинка давешняя ожидается?

– Она, брат, она!

– От такой закусочки грех отказываться!

Я ушел, а он остался, обирать гостиничных шлюх и завидовать счастливчику-постояльцу.

Сев в машину, я первым делом отключил мобильник – больше меня ни для кого сегодня не было. Даже для босса. Даже, конь в малине, для Инги…

Улицы были много свободнее, чем днем, но я катил неторопливо, дожидаясь, пока улягутся спать ольгинские жители, и даже время от времени останавливался, чтобы покурить и подышать ночной прохладой. Все-таки натуральный воздух – даже на улицах мегаполиса – это вам не кондиционер. Что бы там ни говорили производители кондиционеров… А кроме того, я сочетал приятное с полезным, проверяя, нет ли хвоста.

Хвоста не было.

До места я добрался к часу. Медленно свернул в переулок, вдоль которого тянулась фосьмифутовая каменная ограда.

Уличные фонари не горели, но я не зря прогулялся здесь вчера, после того как швабра-заместительша Наташа выставила меня вон. В остальном же черная августовская ночь мне только на пользу. Было бы гораздо хуже, если бы доктор Марголин пожелал исчезнуть в июне – в это время, говорят, тут ночью светло, как днем.

Заглушив двигатель, я закурил и некоторое время выжидал, открыв дверцу и оглядываясь. По улице, с которой я свернул, прошло несколько машин, но в переулке светлее не стало ни на секунду. Конечно, не помешали бы инфракрасные очки-«змееглазы», но давать Инге такое поручение я не решился – тогда бы цель моего путешествия стала ясна и слепому.

Докурив сигарету, я пристроил под мышку кобуру со стерлингом и выбрался из машины, не забыв прихватить с собой и все остальное. Постоял, прислушиваясь. Где-то гремела музыка, и лаяли собаки, но все это происходило далеко. Потом по рельсам простучала электричка. Она тоже не могла мне помешать. Я перешел улицу, на ощупь пробрался сквозь кусты, на ощупь нашел нишу, в которой скрывалась дверь, пошарил справа от нее и нажал кнопку звонка – раз, второй, третий… Реакции не последовало. Я размотал веревку с кошкой, размахнулся и забросил зубастое чудовище на стену. Раздался едва слышный стук. Вот чем хорош арлит! Звон металлической кошки разбудил бы всю округу, а так – тишь… Потянул – сидит крепко. Я напялил рюкзак на плечи и через пять секунд был на стене. Далеко справа светились окна – там испытывали моральные и физические мучения несчастные роженицы, – но амбулаторное крыло, расположившееся прямо передо мной, было темно. Еще через три секунды я оказался по другую сторону стены. Постоял, прислушался.

Похоже, дерзкое проникновение на территорию клиники осталось со стороны хозяев незамеченным. Тогда я подобрался к секретному ходу с другой стороны – ноги почувствовали камень, – ощупал замок. Предположения оказались верными: Марголин поставил тут простую защелку, которую изнутри можно было открыть без ключа. А с улицы, надо полагать, ключ и не требовался – посетитель звонил, и ему открывали.

Каменная дорожка сама привела меня к двери в здание. Я зажег фонарик, зажал его зубами и принялся за тупое дело – подбор отмычки. Этот воровской инструмент также прекратили делать из металла, и шума было немного. Через пятнадцать минут упорство было вознаграждено – замок щелкнул. Предположения мои и тут оправдались: раз Марголин вынужден был удрать внезапно, он вряд ли имел возможность поставить дверь на сигнализацию. Впрочем, если бы завопила сирена или зазвонил звонок, я бы всегда успел удрать.

Проникнув в здание и убедившись, что вокруг нет окон, я добавил фонарику яркости.

Ага, вон там, за лесенкой в три ступеньки, еще одна дверь. И врезной замок – на страже.

С этой преградой я справился и вовсе за пять минут. Пригасил фонарик, открыл. Не знаю, был ли это кабинет Марголина или какое-либо другое помещение (впрочем, в каком другом помещении, кроме хозяйского кабинета, может быть тайный выход?), но компьютер на столе стоял. Я достал «проныру», подсоединил к параллельному порту и скачал с винчестера все пользовательские файлы.

Ну вот и порядок: задание босса выполнено без шума и пыли.

Я отсоединил «проныру», спрятал в рюкзак и быстренько вымелся из кабинета.

Пять лет назад я бы тут же вымелся и дальше, унося ноги с места преступления. Однако с тех пор Ар… то есть Максим Метальников сделался чертовски любопытен, и именно чертовское любопытство заставило меня осмотреть тамбур, в котором пряталась лесенка в три ступеньки. И я наткнулся на третью дверь.

Это была еще та дверь, металлическая, с серьезным характером, навевавшая неизбежные мысли о сокровищах Агры, пещере Али-бабы и прочих золотых лихорадках. На ней стоял электронный замок «Хронос», а у меня на этого Хроноса имелся Зевс, в виде «Сезама», который за минуту с небольшим отправил «папашу» в Тартар. И я вступил в святая святых доктора Виталия Сергеевича Марголина.

Первым делом я поискал окна. А когда убедился, что здесь их тоже нет, щелкнул выключателем возле двери. Вспыхнул свет, и я зажмурился. Когда глаза привыкли, осмотрелся.

Ну-ка, ну-ка, любопытная Варвара, что мы здесь с тобой имеем?

Имели мы немного – стол с еще одним компьютером; в углу большой холодильник, пол перед которым кто-то усыпал битым пробирочным стеклом (я было встрепенулся, но вряд ли в домашнем холодильнике стали бы хранить штаммы чумы, холеры и сибирской язвы); в другом углу – диван-кровать с подушкой в белоснежной наволочке (недра диванчика наверняка скрывают и прочее постельное белье); три кресла изящной формы; офисный стул перед столом; стеллаж для сидюшек; книжный шкаф. Справа от шкафа – в третьем углу – монументальный сейф с клавиатурой.

Первым делом я подсоединил к компьютеру «проныру» и повторил операцию по изъятию информации. Затем перебрался к сейфу.

На часах было уже два, и у меня оставалось не так уж много времени. Я решил предоставить «Сезаму» на разборки с сейфом не более десяти минут, прилепил его на дверцу и все эти десять минут наблюдал, как скачут на дисплее цифры. Когда намеченный срок прошел, а щелчок так и не раздался, я остановил бессильный компьютер-взломщик и смеха ради повернул ручку на дверце.

Послышалось тихое «ш-ш-шу», дверца с готовностью приоткрылась.

Непечатные слова сами вырвались из моих уст.

Хвала чувству юмора и настойчивости, но десять минут ломиться в открытые ворота!..

Я еще раз выругался и распахнул дверцу настежь.

Первым делом в глаза бросились деньги – пять пачек русских стольников и две в баксах. В ближайший год, если уйти от босса, можно не работать. Жаль только, доказать законность их приобретения не удастся, и налоговый инспектор вытрет об меня ноги… Ладно, значит послужат здесь: свободные, неподотчетные деньги – неплохая помощь частному детективу в его профессиональной работе. Не пара зорких глаз, конечно, и не цепкий ум, но тоже ничего. Скажем, наравне с крепкими кулаками…

В левом углу сейфа лежал небольшой кейс, а в правом – коробочка из материала, похожего на стекло. Этакая хрустальная шкатулка… Еще в сейфе имел место быть диск – обыкновенная дюймовка, только почему-то, в отличие от своих благоразумных сестер, открыто загорающих на стеллаже, спрятавшийся в недрах недоступности.

Этому диску я обрадовался больше, чем деньгам. Он, пожалуй, будет сродни и зорким глазам, и цепкому уму, и крепким кулакам сразу. Вполне возможно, что в нем скрывается наш с боссом гонорар.

Я уже говорил о своем любопытстве. Именно оно заставило меня взять в руки хрустальную шкатулку и нажать маленькую (в перчатках это было не по силам – пришлось прибегнуть к помощи лежащего на столе скальпеля) кнопочку на передней стенке.

Крышка шкатулки поднялась, и я успел заметить внутри маленький перламутровый шарик.

А потом мне приложили дубиной по затылку да так, что и дух вон!..

17

Черт! Надо же эдак опростоволоситься! Забыл, детектив хренов, дверь закрыть…

С этой мыслью я пришел в себя. Сразу посмотрел на часы. Два двадцать. Надеюсь, ночи. Надеюсь, не следующей… Поднялся на ноги. Огляделся.

Дверь была закрыта. Под ногами захрустели останки несчастной шкатулки. Как осколки чьей-то вдребезги разбитой судьбы. Шарика не было: куда-то закатился. Искать его я не стал – имеются и поважней дела!..

Для начала прислушался к собственным ощущениям. Слегка поташнивало, но в остальном все было о’кей.

Вокруг царила тишина. Никто на меня не набрасывался, сам отрубился – после гипноза, говорят, бывают такие последствия. Пока обсасывал эту мысль, тошнота исчезла, вернулось спокойствие и уверенность в своих силах.

Подошел к сейфу, вытащил кейс. Он был заперт, но ключик от замков нашелся тут же, в сейфе. Воспользовался им, открыл крышку.

Внутри, в гнездах из поролона, лежали хрустальные шкатулки. Восемь штук.

Открыл одну. Знакомый перламутровый шарик… И в остальных семи – тоже. На ощупь твердые, большего в перчатках не различишь.

Неужели все закончится подпольной продажей драгоценностей. Скучно, парни!..

Я вернул шкатулки в гнезда и закрыл кейс. Ключ привязал к ручке. Повертел головой – все ли осмотрел? Нет, не все. Подошел к холодильнику, распахнул его.

Внутри, в жутко неудобной позе, подсунув под задницу правую ногу и вытянув вперед левую, сидел Виталий Сергеевич Марголин. Он был холоден и безнадежно мертв. Белый халат с левой стороны заляпан алым. Присутствовали и следы пороховой гари.

Я вздохнул: задание клиента выполнено, да только вряд ли мне обломится закрыть дело этой находкой…