Там, где бьется артерия (сборник)

– И вообще, парню нужно мужское влияние, – строгим тоном продолжил он. – Это просто благо, что он растет парнем, а не барышней в штанах, несмотря на удушающе тотальное женское окружение и у себя дома, и в школе, и даже здесь, в больнице. Вам же наверняка Ванина «класснуха» уже не раз доказывала, что он гиперактивный, хулиганистый, что его надо держать в крепкой узде. Ведь так же? – повернулся Лев к матери Вани.

– А вы как… догадались? Ну, насчет «класснухи»? – чуть растерянно спросила та.

– На то я и сыщик… – снисходительно усмехнулся Гуров.

Мельком взглянув в сторону палаты, он неожиданно увидел Ваню, который, приоткрыв дверь, с интересом вслушивался в разговор взрослых. Категорично отмахнувшись от вновь начавшей кудахтать докторши, Лев нашарил в кармане стреляную пистолетную гильзу. После стрельбища он всегда обязательно оставлял одну-две именно на такой нестандартный случай. Протянул ее мальчишке и приятельски объявил:

– Это тебе, на счастье! Пуля из этого патрона выбила «десятку». Пусть и у тебя в жизни все получается только в «десятку».

Уже уходя, он негромко посоветовал матери мальчика:

– Запомните: для вас главным в жизни должно быть прежде всего то, какой сложится судьба вашего Вани, а вовсе не то, что диктует ваша мама и его, мягко говоря, педагоги.

Та, ничего на это не ответив, лишь молча кивнула и безрадостно понурилась. На ее лице было написано: «Сама все понимаю, но ничего поделать не могу…»

Когда Гуров подошел к беседке, там к этому моменту разыгралась нешуточная баталия. Больничному «корифею» доминошной игры бросил вызов какой-то незнакомец в потертой кожаной куртке. К возмущению «корифея», тот уже и так повел себя более чем нахально, дерзнув дать пару наводящих советов игрокам. А уж когда чужак, к его удивлению, еще и вызов бросил, «корифей» его принял и вступил в бой. И как вступил-то! Первые две партии он, к своему крайнему разочарованию, продул вчистую. Поэтому в ходе заключительной, третьей партии, ему очень хотелось отыграться, чтобы избежать «сухого» счета. И вот именно в этот момент к ним и подошел Гуров.

– О! Еще один приперся! – раздался встревоженный голос из «группы поддержки» «корифея».

Тот, нервно обернувшись, несколько отвлекся и допустил серьезную стратегическую ошибку, «отдуплившись» костяшкой «пять-пять». Чужак тут же ринулся в атаку, и… Третья партия через минуту тоже завершилась в его пользу. Негодуя, «корифей» смахнул предавшие его костяшки на землю и, поднявшись из-за стола, с оскорбленным видом немедленно покинул беседку.

– Обиделся мужик… – сочувственно отметил Станислав. – Ну, да ладно, переживет. Итак, граждане! По условиям нашего блицтурнира, вы обязывались, если я стану победителем, дать мне полную информацию о том, что творится в Брутах. Вот, кстати, и Лев Иванович подошел. Слушаем!

Важно откашлявшись, один из «команды поддержки» сокрушенно почесал макушку, давно уже лишившуюся своего растительного покрова. Немного помолчав, он наконец хрипловато, с расстановкой заговорил:

– Господа! О хуторе Бруты, каковой вас интересует по не вполне понятной для меня причине, у нас только что не слагают саги и былины. А сие означает, что в бурном потоке информации по данной теме преобладание дезы гораздо выше, нежели того, что соответствует истине.

Как далее явствовало из его витиеватого повествования, искать корни происходящего сегодня следует в дне вчерашнем. Очень многие в районе считают, что так и не найденные и не похороненные подобающим образом Мыкола и Демьян Бруты, став слугами Вия, были посланы им в мир людей, чтобы все новые и новые хуторяне пополняли таинственное царство обитателей подземного, потустороннего мира.

– Вию понадобились новые слуги, – с таинственным видом особо подчеркнул рассказчик. – Кстати, господа, а вы в реальность сего мистического персонажа верите?

Гуров в ответ лишь усмехнулся, а Крячко, взорвав образовавшуюся в беседке гнетущую тишину, издал громкое «апчхи!!!» и, отрицательно покрутив головой, саркастично обронил:

– Не-а! Как-то не очень…

Несколько огорошенный подобным недоверием, мужчина поубавил напряженных эмоций в голосе и продолжил уже куда более будничным тоном:

– Есть еще одна версия, более материалистичная. Несколько лет назад на хуторе Бруты был убит крупный криминальный авторитет. Он поселился там, вернувшись из заключения. Но с кем-то из местных не поладил, произошла стычка, и в итоге он расстался с этим миром. С кем именно он подрался – осталось неизвестным. Однако хорошо известно другое. На похоронах этого авторитета его, так сказать, коллеги объявили, что или найдут убившего, или будут мстить всему хутору. Судя по всему, криминальный мир сводит счеты с жителями Брутов.

– А вот это уже интересно! С этого и надо было начинать… – вскинулся Крячко. – Когда примерно это произошло-то?

– Да уж давненько … – ответил моложавый брюнет с тонюсенькими, как ниточка, усами. – Лет семь, а то и восемь назад – точно не знаю. Я тоже об этом как-то слышал… Вроде бы «погоняло» у того крутого было то ли Груша, то ли Слива…

– А может, Абрикос! – гоготнул здоровенный дед с толстенными ручищами и «гуцульскими» усами.

– В общем, какое-то фруктовое… – подытожил брюнет. – А похоронили этого авторитета в Среднедонске, на Родиминском кладбище. Рассказывали, процессия была – чуть не на километр. Сплошь «Бентли» да «Майбахи»… Потом ему поставили памятник. Вроде того, он сидит на камне, а над ним простер крылья скорбящий ангел.

– Верно, верно! – поддержали его остальные. – Как-то даже в областной газете об этом писали. Есть газета такая – «Ящик Пандоры», и вот в ней прошла статья про то, что у нас с такой помпой не хоронят даже героев войны и труда. А тут – такие почести какому-то уголовнику.

Глава 5

Возвращаясь домой уже в сумерках, опера обсуждали итоги минувшего дня. Наиболее интересной и ценной информацией они сочли полученную от доминошников. Это придавало весьма конкретный и четкий посыл в дальнейшем проведении расследования.

– Если эта версия подтвердится – а я больше чем уверен, что она подтвердится, – рассуждал Станислав, – мы эту бодягу всего за пару дней раскрутим.

– Хотелось бы надеяться… – с некоторым сомнением в голосе откликнулся Лев.

– Хм… Считаешь, тут есть какие-то заморочки? – насторожился Крячко.

– Видишь ли… – Гуров крепко стиснул сжатые кулаки. – Никак не могу объяснить себе один каверзный момент. Если происходящее в Брутах – месть уголовников, то почему они учинили такую вот вендетту с запозданием в семь-восемь лет? Не через год, не через два? С той поры, я думаю, в этих краях чуть ли не половина криминальной верхушки сменилась. А они все чего-то ждали… Тебе это не кажется странным?

– А-а-а… – Станислав глубоко задумался. – Ну, да. Что-то тут, конечно, чуточку не вяжется. Но… В принципе, согласись, этому тоже можно найти объяснение. Что, если в самой криминальной среде по этому поводу были серьезные разногласия – мстить или не мстить? А тут на свободу вышел некий кореш этого Груши-Абрикоса и решил сводить счеты, так сказать, «невзирая на лица». А? Что на это скажешь?

– Логика присутствует! – согласился Лев. – То есть надо срочно установить личность убитого уголовника, выяснить, где он отбывал наказание и кто у него был в друзьях.

Выйдя у дома Раисы Григорьевны, опера увидели на уже темной сельской улице непонятное оживление. То тут, то там стояли группы хуторян по несколько человек и что-то бурно обсуждали. Увидев спешащего в их сторону Пал Палыча, приятели поняли – снова какое-то ЧП.

– Лев Иванович! Станислав Васильевич! Пропала без вести Катерина Савкина. Еще засветло пошла за коровой и до сих пор не вернулась. Что будем делать?

– Немедленно начинаем поиски! – жестко распорядился Гуров. – Собираем всех мужчин от восемнадцати до шестидесяти, с собой фонари, охотничье оружие, и начинаем прочесывать местность. Думаю, это какая-то уголовщина. Нам следует начать с заброшенной фермы. Окружаем ее кольцом и отрабатываем все тамошние закоулки. На сборы – десять минут! Общий сбор за околицей, со стороны МТФ.

– Понял! – Сразу приободрившись, староста поспешно направился к ближайшей компании хуторян.

Менее чем через минуту народ спешным шагом разошелся по домам. Те, что жили поближе, вернулись почти сразу же. У кого-то с собой была ижевская, у кого-то – тульская двустволка. У одного деда на плече болталась даже однозарядная винтовка еще второй половины девятнадцатого века системы инженера Горлова, ошибочно именуемая в России берданкой.

Когда группа поисковиков, в которую включилось более полусотни человек, собралась за огородами крайних домов, Гуров вкратце проинструктировал хуторское добровольческое «войско»:

– Первый этап поисков проводим при полном сохранении тишины. С одной стороны, это позволит услышать зов о помощи, а с другой – скрытно подобраться к месту преступления и задержать отморозка. Сейчас выдвигаемся к ферме, окружаем ее со всех сторон и начинаем сходиться к центру. Попутно осматриваем каждый темный уголок. Оружие должно быть на предохранителе. Стрелять только в случае крайней необходимости, первый выстрел в воздух. В сторону оцепления, чтобы не задеть своих, лучше не стрелять вообще. И последнее. Никаких самосудов! Если кто-то нами будет задержан, им должно заниматься следствие. Всем все понятно? Тогда вперед!

Приглушенно гомоня, хуторяне, вытянувшись длинным хвостом, поспешили в сторону виднеющихся на фоне уже темного неба высоких «свечек» пирамидальных тополей, которыми была обсажена территория бывшей молочно-товарной фермы, где уже давно не тарахтели трактора, не мычала животина, где уже давно остановилась жизнь. Когда ферма была уже рядом, по команде Гурова, который остался в центре команды поисковиков, Станислав и Пал Палыч повели свои цепи в обход ее территории, каждые пятьдесят-шестьдесят шагов оставляя участника облавы.

Напряженно пригнувшись, подсвечивая себе фонарями, люди зашагали в сторону длинных каменных коровников с просевшими крышами и пустыми прямоугольниками окон. Голосов слышно не было, только шелест сухой травы, сминаемой десятками ног, да кое-где звяканье и хруст битого стекла… Гуров, сам не зная почему, был уверен в том, что пропавшая без вести находится именно здесь. Его обостренная интуиция, наработанная годами напряженной работы, зачастую граничащей со смертельным риском, подсказывала именно это направление.

Несколько минут спустя кольцо людей уже вплотную подошло к стенам одного из коровников. Ничуть не стушевавшись при виде такого препятствия и не нарушая порядок движения, человек шесть парней запрыгнули внутрь корпуса прямо через пустые оконные проемы, видимо, намереваясь пройти его насквозь и выйти наружу с другой стороны, тоже через пустые окна.

Внезапно Лев понял – внутри коровника произошло что-то очень важное. И, скорее всего, кто-то из поисковиков засек или преступника, или его жертву – изнутри помещения послышались отрывистые, жесткие возгласы, громкий топот множества ног, какие-то яростные вопли и отрывистый стук ударов.

«Японский городовой! – со всех ног ринувшись к корпусу, не на шутку встревожился Гуров. – Уж не задержанного ли молотят?! Черт! Предупреждал же – никакого самосуда! Не дай бог, грохнут – все, кирдык этой ниточке!..»

Вбежав внутрь животноводческого помещения через пустой зев ворот, он навел луч фонаря на свирепо расходившуюся толпу мужиков, безжалостно пинающих какой-то большой черный тряпочный комок, издающий отчаянные вопли.

– Прекратить! – гаркнул он, выстрелив из пистолета в потолок.

Зычная команда, отданная Львом да еще подкрепленная грохотом выстрела, тут же восстановила порядок. Тяжело сопящие хуторяне расступились, с ненавистью глядя на человека в черной спецовке, едва ворочающегося на полу.

– Лев Иваныч! Вот, застигли на месте преступления! – утирая пот, громко доложил моложавый крепкий мужчина в камуфляже. – Вон, видите? Катерина вся порезанная в корыте лежит!

– Мужики! Я вам удивляюсь! – В голосе Гурова прозвучал упрек. – Ее же надо срочно отнести на хутор! А вы какого-то хрена этого урода взялись «воспитывать»…