Конец империи

– Бездна соленой воды, – пояснил японец. – Он бывает и красив, и спокоен, и ужасен. Его нельзя представить, пока не увидишь. У меня океан всегда вызывал восхищение. Он – словно огромный, сильный зверь, затаившийся в своей норе. Пока его не тронешь, хищник ласков, тих, миролюбив. Но горе тому, кто забудет о грозящей опасности! Огромные пенящиеся волны поднимаются вверх и яростно обрушиваются на берег, сметая корабли, дома и людей. Я видел, как целые города исчезали с лица Земли за считанные секунды.

– Твой рассказ впечатляет, – кивнула мутантка. – Но меня сейчас волнует совсем другой вопрос. Мелоун сообщила мне о вашем уходе на север. Так не легче ли вам будет пойти с нами?

– Нет, – твердо ответил русич. – Я сожалею, Зенда, но наши пути отныне разошлись. Гетеры двигаются медленно, а время для землян – главное богатство. Не будем создавать друг другу сложности.

– Понимаю, – чуть высокомерно проговорила Тиун. – Кое-что клан знать не должен. Мы – тоже воины и представляем определенную угрозу!

– Именно так, – подтвердил Олесь. – Расстанемся как друзья. Мир тесен. Возможно, дороги землян и гетер еще пересекутся!

– Пусть будет по-твоему, – согласилась оливийка. – В знак дружбы я передаю вам продовольствие и воду. Этого запаса хватит дней на десять. Ну а дальше рассчитывайте на себя.

– Спасибо, – поблагодарил мутантку Храбров.

– У меня есть маленькая просьба, – уже уходя и оборачиваясь, вымолвила Зенда.

– Какая? – спросил русич.

– Возьмите с собой Рону, – проговорила тасконка. Земляне удивленно переглянулись. Что-то в словах гетеры настораживало. Не подвох ли это? Не будет ли Мелоун оставлять ориентиры, по которым и двинется армия мутанток?

Сейчас от Тиун можно ожидать чего угодно. На ее хрупкие плечи легла ответственность за судьбу клана, а в такой ситуации все средства хороши.

Зенда догадалась о сомнениях наемников и с болью в голосе продолжила:

– Не думайте, что я хочу внедрить в ваш отряд шпионку. Дело совсем в другом. Рона – хороший воин, она способна командовать сотнями бойцов. После удачной обороны сектора ее авторитет резко вырос. Я люблю и уважаю Мелоун. Но эта девушка чересчур честолюбива. Уже сейчас у меня с ней много проблем.

– Боишься обострения борьбы за власть? – догадался Стюарт.

– Не исключен и такой вариант, – кивнула Тиун. – В случае открытого конфликта к Роне присоединятся самые агрессивные гетеры. Раскол будет неизбежен. А внутренний конфликт пагубно отразится на моем народе. Я даже не говорю, о тех бедах, которые она принесет другим людям. В отличие от меня, Мелоун не склонна решать споры мирным путем. Чтобы не допустить войны, ее придется убить. Иначе Рона займет мое место.

– Поэтому ты оставила ее в Морсвиле, – усмехнулся де Креньян.

– Да, – честно призналась мутантка. – Во-первых, только она могла достойно организовать сопротивление аланцам. Во-вторых, я надеялась, Мелоун навсегда останется в городе. Живой или мертвой – не имеет значения.

– Но как ты заставишь ее пойти с нами? – спросил Аято. – Рона будет бурно возражать, и ситуация резко обострится. Ты сама спровоцируешь переворот.

– Не думаю, – возразила оливийка. – Пока еще моя власть достаточно сильна, Рона не решится на открытое неподчинение. Наказание за подобный проступок – смерть.

Отойдя чуть в сторону, земляне приступили к обсуждению новой проблемы. Они попали в трудное положение.

Отказать Зенде – значит, окончательно испортить отношения с тасконками и обречь Мелоун на верную гибель.

Тиун и так сильно раздражена. Женщина не ожидала, что наемники не захотят присоединиться к клану и на север отправятся другой дорогой.

– А если мутантка блефует? – предположил Жак.

– Вряд ли, – произнес Пол. – В среде гетер идет постоянная, невидимая постороннему глазу драка за лидерство. Они еще не забыли, как жили разными кланами. Зенде удалось объединить весь сектор лишь год назад. Оливийка обидела многих. Мелоун наверняка попытается воспользоваться благоприятной ситуацией. Я давно слышу разговоры о трениях между ней и Тиун. Рона принадлежит к северным семьям, которые всегда считались наиболее агрессивными и нетерпимыми. Вряд ли Тиун лжет. Она хочет избавиться от опасной и непредсказуемой конкурентки.

– Послушайте, – вставил Воржиха. – Чего мы спорим? Уж если мы взяли к себе властелина пустыни, то девушку следует брать и подавно. Как от женщины от нее толку нет, но сражается тасконка неплохо. В крайнем случае, я присмотрю за Мелоун.

– Даже не надейся на это! – рассмеялся Саттон. – Твой топот слышен за километр, а бас разносится еще дальше. Лучше за ней прослежу я…

– Пусть будет так, – подвел итог Аято. – У нас получается весьма колоритная компания, хотя, может, это и к лучшему…

Никто из землян и аланцев не возражал. Храбров приблизился к Зенде и негромко сказал:

– Мы согласны.

На лице гетеры появилась довольная и чуть злорадная улыбка.

Тиун была неплохим человеком, но власть заставляла ее совершать неблаговидные дела. Чтобы остаться на вершине, ей приходилось плести интриги, избавляться от соперниц, карать неугодных.

Увы, такова участь всех лидеров. Нет ни друзей, ни близких. Стоит правителю дать слабину, как его трон тотчас зашатается. Завистники своего шанса не упустят.

Спустя полчаса Зенда отправились в обратный путь. С тяжелым грузом оливийки двигались очень медленно.

Наемники отдали мутанткам на хранение часть оружия и боеприпасов. Тащить с собой весь запас не имело смысла, да и силы людей не беспредельны.

Снаряжение воинов весит не меньше тридцати килограммов. Наемники взяли с собой по тысяче патронов россыпью и восемь оставшихся одноразовых гранатометов.

До сих пор сильно хромал Тино, имели раны Дойл, Азамат и Эриксон. А путь предстоял неблизкий.

Плотно подкрепившись и отдохнув, отряд неторопливо готовился к путешествию. Выход назначили на восемнадцать часов. Это время, когда жара начинает спадать, и дышать становится гораздо легче.

До наступления темноты земляне рассчитывали пройти километров двадцать. Им предстояло перестроить привычный ритм жизни. По джунглям ночью далеко не продвинешься.

Взвалив на плечи рюкзак, де Креньян с пафосом проговорил:

– С Богом! Начинается новая жизнь. Надеюсь, она принесет нам счастье, покой и благополучие. – Чуть подумав, француз добавил: – Хотя бы года на три.

– Сильно сомневаюсь в этом, – возразил Стюарт. – Мир Оливии ничем не отличается от земного. Войны, грабежи, убийства… Быть в стороне, не вмешиваться в события просто невозможно. Либо ты поддерживаешь одну сторону, либо другую. Третьего не дано.

– Что верно, то верно, – согласился с шотландцем Мануто. – Спрятаться в лесу и в страхе ждать прихода бандитов или завоевателей – удел слабаков и трусов.

Мы – не такие. Призвание солдата – острый клинок и крепкое копье. Смерть достойна лишь тогда, когда у тебя в руках есть оружие!

– Красивая речь, – без малейшей иронии вымолвил Аято. – Но вы забыли еще об одном немаловажном обстоятельстве. Мы несем народам Тасконы плохую весть. Ведь ни долы, ни лемы не знают о вторжении Алана. А это – не войска Яроха, вооруженные грубо сделанными кинжалами, копьями и арбалетами. Новый противник куда опаснее всех остальных агрессоров вместе взятых. Мы – вестники беды. За нами по пятам движутся машины захватчиков. Никакие стены, валы, рвы не спасут защитников городов.

– Будем надеяться на лучшее, – произнес Олесь.

Русич двинулся в путь первым, за ним следовали самурай, Дойл, Воржиха и Троул. Завершали колонну Жак и Линда.

Отряд постепенно вытягивался в цепочку. Воины были наслышаны о местных «сюрпризах» и потому старались держаться поближе друг к другу. Стать жертвой хищников или дикарей никому не хотелось.

Из-за тяжелой ноши разговоры быстро стихли. Каждый предпочитал думать о чем-то своем.

В который раз линия жизни людей делала крутой поворот. Куда она выведет? Это было известно лишь Господу Богу.

Подобного объяснения хватало большинству наемников. Они предпочитали верить в высшие силы и не забивать мозги научной чепухой. И тем не менее…