Своенравная вдова

– Конечно нет! Я думала, ты его знаешь, разве нет? Значит, ты должен понимать, что такое вряд ли возможно, – сказала Джулиана, надувшись. – Он думал, что я собираюсь броситься к алтарю и умолять Эндрю Брукса вернуться ко мне. И тому подобная ерунда. Очень мне нужен Брукс!

– Многие считают, что нужен, – заметил Джосс.

– Потому что я хотела, чтобы они так думали. – Джулиана лениво протянула руку и разогнала мошкару. – Ты же знаешь, что я никогда не была любовницей Брукса.

– И еще я знаю, что у тебя нет вереницы любовников, как все считают. – Джосс прищурился от света. – Зачем тебе надо, чтобы все так думали, а, Джу?

– Если меня повесят за овцу, то почему бы не прихватить и ягненка.[2 - Полный вариант английской пословицы «As well be hanged for a sheep as for a lamb» – «Если суждено быть повешенным за овцу, то почему бы не украсть заодно и ягненка».] Все обычно верят самому худшему, так зачем кого-то разубеждать?

Джосс нахмурился и ответил вопросом на вопрос:

– А зачем себя оговаривать?

Она не могла признаться в такой слабости, это сделало бы ее уязвимой.

– Я решительно не намерена что-либо делать со своей плохой репутацией. – Джулиана сверкнула улыбкой. Они уже много раз это обсуждали, и Джосс всегда старался убедить ее измениться. – Господи, Джосс. Ты же знаешь, что моя репутация пострадала в тот момент, когда я решила сбежать с Мэссингемом. – В голосе Джулианы слышалось сильное волнение. – Что бы я ни сказала, что бы ни сделала, это все равно ничего уже не исправит. Так зачем тогда стараться?

Джосс вздохнул:

– Да, но ты вышла замуж за Мэссингема. Если бы ты могла просто жить спокойно, люди бы скоро забыли про твои прошлые опрометчивые поступки. И даже папа тебя бы простил.

– Получить прощение отца? Для этого нужно что-то большее, Джосс! Как и для остального светского общества. Думаешь, они настолько лицемерны? Что они готовы все замести под ковер, если я буду хорошо себя вести? Что они будут смотреть сквозь пальцы на все связанные со мной скандалы, если я изменюсь? Я ведь была замужем за Мэссингемом, – выплюнула она, – и не важно, что он бросил меня через две недели после свадьбы. Свадебные обеты – единственное, что имеет значение.

Джосс пожал плечами:

– Я согласен, что это лицемерие, но таковы законы светского общества.

– Терпеть их не могу! Нечестные законы.

– Мы все знаем, как ты не любишь подчиняться. Однако факт остается фактом – ты овдовевшая дочь маркиза Телланта. И такой тебя принимают в обществе. – Джосс усмехнулся. – И только такой. – Его тон смягчился. – Облегчи себе жизнь, Джу.

– Господи, Джосс, ты говоришь как методист![3 - Методизм – одно из протестантских течений, проповедующих смирение и терпение.] Будь Мэссингем сейчас жив, ты бы жаловался на связанные с ним скандалы! Меня передергивает, когда я думаю, сколько бы он мог к настоящему времени натворить!

– На его счастье, он все же мертв. – Голос Джосса был тверд. – Извини, Джу. Я знаю, что ты любила его…

– Когда-то. Когда-то любила. Теперь мне противно даже вспоминать об этом.

– Ты поэтому не стала брать его фамилию?

Джулиана глотнула обжигающего портвейна.

– Мне хотелось забыть об унижении. – Она пожала плечами. – Забавно, но именно это дает мне то слабое подобие респектабельности, которым я еще обладаю! Все уже давно умерло и похоронено, но, как говорится, скандалы никогда не умирают, правда, Джосс? Вот я и подкармливаю сплетни.

Джосс вздохнул:

– И последняя из сплетен – твое похищение Давенкортом. А он совсем не такого типа, как Мэссингем!

Джулиана засмеялась:

– Да, это точно. Я уже предупреждала его, что он рискует своей репутацией!

– Ну и как он тебе?

Джулиана скорчила гримасу:

– Кошмар. Это несчастное похищение, может, и было забавным, но вот только сам Мартин Давенкорт, как оказалось, принадлежит к ужасно принципиальным типам, которые ко всему относятся серьезно. Ты знаешь, что мы с ним встречались еще в детстве? Помнишь эксцентричного старика, что жил в Эшби-Холле? Это был его крестный.

Джосс поднял бровь:

– Не припоминаю, чтобы мы с ним встречались, когда были подростками.

– Нет, Мартин Давенкорт приезжал погостить в Эшби, когда ты был в Оксфорде. Он был таким унылым занудой с сальными волосами и прыщами…

– Джулиана!

– Ну, полагаю, сейчас он значительно похорошел, – честно признала Джулиана, – но так и остался ужасным занудой.

– Мне казалось, что вы с ним неплохо поладили на одном из приемов у леди Эверли, – высказал наблюдение Джосс.

Джулиана небрежно повела плечом:

– Нам всем частенько приходится мириться с утомительно-нудными гостями на чужих приемах. Полагаю, Мэри Эверли нарочно посадила нас рядом.