Самая короткая помолвка

– Давайте будем придерживаться правил.

Его поведение вызывало нечто большее, чем просто раздражение. Отчасти потому, что не удавалось настоять на своем. Но в основном потому, что она намеревалась держаться подальше от мужчин, а значит, не должна желать общения с ним.

Но она желала.

– Почему мы не можем побеседовать во время еды?

Взгляд Брэда сделался подозрительным.

– Мне платят за то, чтобы я был вашей тенью, а не присваивал себе исключительное право на общение с вами.

– Я ничего такого не чувствую. Сижу одна, как перст, у всех на виду.

– Вы не привыкли есть в одиночестве?

Он что, шутит? Она почти всегда одна, даже в компании. В детстве с ней обедала няня, но это больше походило на полезный урок. Все разговоры сводились к тому, в какой руке надо держать вилку, или надо съедать все, что лежит на тарелке.

– Если вы вдруг не заметили, в этом отеле все отдыхают парами.

Взгляд Брэда скользнул по тем немногим столикам.

– Хотите сделать вид, что мы вместе?

Ее раздраженное шипение привлекло несколько любопытных взглядов.

– Послушайте. Я ваша клиентка и прошу сесть за мой столик, чтобы… Из соображений моей безопасности!

Брэд не двинулся с места.

– Ладно, забудьте. Я просто вернусь за свой столик, откуда открывается великолепный вид, а мне не с кем будет о нем поговорить.

С этими словами она прошла на свое место и, сделав очень большой глоток божественного дынного сока, как можно глубже погрузилась в мягкое кресло.

Черт с ним. Она не станет просить. Она никогда в жизни никого не просила поговорить с ней. Как бы сильно ни хотелось.

* * *

Брэд все-таки сдвинулся с места. Сера поняла это, когда скрипнуло кресло напротив нее. Он шагнул в образовавшуюся пустоту, поставил на стол холодную воду и сел.

– Мы так не делаем, потому что в дальнейшем это может вызвать неловкость. Вдруг потом вы захотите обедать в одиночестве? Или я захочу? Если не начинать, это позволит избежать возможного давления с любой стороны. Никаких сложностей не возникает.

Сера метнула в него злобный взгляд:

– Опасаетесь, будто я буду ждать, чтобы вы и дальше сидели со мной за одним столом?

Брэд стойко выдержал ее взгляд.

– Вы не первый клиент женского пола, неправильно интерпретирующий само понятие «услуги охраны». Правила существуют не просто так. На все есть причина.

– Если вы не в состоянии справиться с какой-то там хищной кошкой, это ваша проблема, Брэд.

– Можете дуться сколько угодно.

Его голос прозвучал тихо, немного удивленно, слегка разочарованно.

А-а, понятно. И этот туда же! За последние несколько месяцев отец выражал разочарование чаще и больше, чем все остальные эмоции вместе взятые.

– Я не дуюсь, – сквозь зубы прошипела она, из последних сил стараясь держаться спокойно. – Не имею привычки приставать к людям.

По ее опыту результат не стоил риска нарваться на отказ. Возникал вопрос: что теперь ее так зацепило?

– Но?

– Даже если какой-нибудь репортер выследил меня здесь, гигантские заборы и вооруженная охрана гарантируют, что в таблоидах не появится ни одной моей фотографии с какой-нибудь выдуманной историей. Я просто надеялась, что смогу немного отступить от правил. Тем более меня никто не знает. Расслабьтесь.

– Никто не знает вас. – Под его твердым немигающим взглядом руки Серы невольно сжались в кулаки. – Но все знают меня. Это мои коллеги.

Внутри что-то дрогнуло и затихло. Он прав. Уговаривать Брэда равносильно просить его собственными руками бросить тень на профессионализм.

Сера устыдилась:

– Простите, я не подумала. Вы можете…

Брэд остановил ее:

– Если я уйду, это привлечет еще больше внимания, чем если останусь. Давайте просто доедим ланч, хорошо?

Однако, добившись того, чего ей так хотелось, Сера вдруг обнаружила, что совершенно не знает, о чем говорить. А он, похоже, не собирался ей помогать.

– Значит, вы бывший военный? – в конце концов нашлась она. Это предположение явно не претендовало на приз за догадливость. У него на лбу написано «вооруженные силы».

– Десять лет в спецназе.

Десять лет? Она была еще ребенком, когда он впервые столкнулся со смертельной опасностью. Не потому ли она так робеет рядом с ним? Как какая-нибудь шестнадцатилетняя девочка. Хотя, если сравнить их жизненный опыт, она действительно еще ребенок.

– Я вижу, вы хорошо знаете пустыню.

– Лучше многих.

– Вы служили на Ближнем Востоке?

– Моя часть была прикомандирована к ООН. Большую часть времени мы проводили в столице. Но достаточно часто выезжали в пустыню.

– Как интересно.

– Если под словом «интересно» понимать изменчивость политики, вы правы.

– И когда вы оставили службу?