Красивый, богатый, свободный…

– Звучит заманчиво.

Эйден снова нахмурился. Если он будет продолжать в том же духе, навсегда испортит свой импозантный лоб.

Прощание вышло кратким. Таш едва ли могла открыто обнять Натаниэля, как ей хотелось. Эйден вызвал ей лифт, придержал дверь, когда та открылась. Словно желая убедиться, что Таш на самом деле туда войдет, затем тоже шагнул в кабину.

– Вам, видимо, нужно быть где-то в другом месте, – намекнула она.

Быть где-то в другом месте, а не следить за ней.

– Я вызову вам такси, – буркнул он.

– Я поеду на электричке.

Эйден шел за ней по пятам до вестибюля.

– Я провожу вас на станцию.

– Я остановлюсь где-нибудь перекусить.

– Замечательно. Умираю с голоду.

Таш бросила на него взгляд исподтишка. Утонченный. Большинство мужчин, по крайней мере, изобрели бы какую-нибудь причину, чтобы остаться с ней и чем-нибудь поразить. Этот же даже не потрудился придумать причину.

– Я не собираюсь выходить с вами в свет, Эйден.

Он обернулся.

– Не помню, чтобы я это предлагал.

– Вы сочли это само собой разумеющимся. Наши отношения сугубо профессиональные.

Говоря о причинах…

Он сощурился:

– Это просто обед, Наташа. Я вряд ли буду делать вам предложение за поджаренным сэндвичем.

Она расправила плечи.

– Опыт показывает, именно так и происходит.

Высокомерие. Вседозволенность.

Эйден наклонил голову. Что-то недоброе мелькнуло в его лице.

– У вас неправильный опыт.

Таш рассмеялась:

– Трудно не согласиться.

Последние четыре года средней школы она успешно отбивала атаки мальчиков, которые думали, что ее одежда хиппи отражает жизненные ценности. После школы мужчины хотели заполучить представительницу нетрадиционной художественной школы на свою стену трофеев. А потом Кайл…

– Ланч. И все.

Эйден посмотрел на нее сверху вниз, презрительно изогнув губы.

– Пока вы не скажете мне иное.

Уфф. Такая тонкая граница между самоуверенностью и самодовольством. К первому она не могла не чувствовать притяжения, от другого хотелось бежать. У нее было достаточно высокомерных мужчин. Таш бросила испепеляющий взгляд и повернулась к выходу. В хорошо вымытом стекле фасада увидела отражение его улыбки. Легкой. Искренней.

А улыбка у него красивая, подумала ненароком.

Они остановились у кафе «Утренняя заря», вероятно лучше подходящем для завтрака, но нищие не выбирают. Эйден предпочел столик в глубине.

– Итак, мой отец и ваша мать знают друг друга?

Вопрос врасплох. Таш не ожидала.

– Знали. – Таш откашлялась. – Мама умерла в прошлом году.

Эйден нахмурился:

– Сожалею. Не знал.

– Откуда вам было знать.

– Как они познакомились?

– Учились вместе в университете.

Правда. Но не вся. Остальным она не может поделиться. Это не ее тайна.

– Значит, ваша и моя мама могли знать друг друга. Мои родители встретились именно там. Впрочем, мать бросила учебу до выпуска, поэтому, возможно, и нет.

Таш затаила дыхание и ухватилась за возможность сменить тему.

– Она не окончила университет?

Эйден улыбнулся официанту, который принес им кофе.

– Боюсь, по моей вине. Университеты тогда не приветствовали создание семей. Мои бабушка и дедушка забрали ее оттуда, когда она забеременела.

– И она не окончила?

– Полагаю, воспитание ребенка и роль жены подающего надежды администратора заполнили ее жизнь. – Его взгляд затуманился. – Она многим пожертвовала ради меня.

– Вы же ее сын.