Череп в небесах

…По счастью, раны оказались неглубокими. Первый раз плечо задело по касательной, второй раз спас жилет – пуля пробила его, но, потеряв всю силу, ушла вбок, на излёте разорвав мякоть. С «Катрионы» меня перенесли в вертолёт, там уже был отец, ещё врачи.

Наши дома с этой ночи стояли покинутыми. Вывезены библиотеки и семейные архивы, всё остальное пришлось оставить на поживу мародёрам. Дариана Дарк не преминет отомстить, и теперь-то её ничто сдерживать не будет.

– Уходим в подполье, всё нужно начинать сначала, – грустно пошутила мама, когда имение скрылось за поворотом.

Я не уставал поражаться отцовской предусмотрительности: у него имелись тайные убежища на все случаи жизни.

– Остались ещё с «непримиримых» времён, – кратко отмолвил он на мой вопрос.

Родители не охали и не ахали над моими ранами.

– Дайте мне взглянуть, – решительно потребовала мама и, профессионально поджав губы, вынесла вердикт: – Заживёт, как на собаке.

Конечно, обмануть она могла кого угодно, только не меня. Глаза выдавали.

– Мама, нам же нужно…

– Пока ничего не нужно, – отрезала она. – А нужно тебе лежать, вот и весь разговор.

Спорить с ней было бессмысленно. Это я запомнил с раннего детства.

Ничего не поделаешь, лежал, смотрел новости. Имперцы быстро поняли, что новоявленная Федерация блокирует их передачи, и предприняли контрмеры. Во всяком случае, в этой нашей берлоге сигнал из Рейха брался вполне прилично, хотя и не сравнить с роскошной картинкой Федерации (телекоммуникационное оборудование им досталось просто отличное).

ИМПЕРСКИЕ НОВОСТИ

(Экран: Развевается красно-бело-чёрное знамя, в середине – Орёл-с-Венком-и-Солнцем. Торжественный марш, флаг мало-помалу истаивает, уступая странному пейзажу – на горизонте к небу вздёрнуты неправдоподобно острые горы, перед ними расстилается унылая красновато-коричневая равнина, покрытая громадными воронками карьеров.)

Наша съёмочная группа Центрального аппарата Министерства пропаганды находится на передовом рубеже соприкосновения имперских войск с инсургентами. Планета Шайтан. В какой-нибудь сотне метров от нас – передовые позиции сепаратистов. Командующий здешним участком имперского периметра разрешил нам подъехать так близко, как это только возможно. Здесь опасно – бандиты используют снайперов и несколько наших солдат было ранено, несмотря на формальное отсутствие военных действий. Вон там, на башенке управления по-прежнему действующего карьера, – их наблюдательный пункт.

(Кадры: Дорога перегорожена бетонными блоками. Поверх – мотки колючей проволоки. Камера показывает лицо имперского пехотинца в камуфлированной броне, старательно избегая раскрыть его чин или эмблему части.)

– Они тут провокации устраивают, что ни ночь. Подползают, обстреливают. Гранатомёты, огнемётные средства тоже. У нас потери. И убитые, и раненые.

– Но вы же, наверное, открываете ответный огонь?

– Видите те грузовики? Они добычу-то не свернули, в карьере-то. Гражданские там. Операторы, контролёры, ремонтники. Это за нами – чистое поле. Ближайшая площадка – в десяти километрах. А тут настоящий муравейник. Куда ж тут стрелять? Люди погибнут. У них и так жизнь несладкая. Вкалывают за нормированный паёк.

– То есть вы не стреляете, чтобы ненароком не задеть гражданский персонал карьеров?

– Точно. Ребята зубами скрипят, но ничего, мы терпеливые.

– А почему же нельзя точечным огнём отвечать по разведанным позициям инсургентов?

– Так у них эти позиции – вечно за спинами штатских. А то ещё детишек, школьников пригонят, мол, экскурсия у них. Знакомство с производством. Тьфу! Срамота одна. Нелюдь это, детьми прикрывается…

– Благодарю вас. Уважаемые сограждане, вы видите, что наша армия, неся потери, тем не менее старается сохранить жизни тем, кто оказался под властью преступного сепаратистского режима, кто, страшась за своих близких, не может перейти на контролируемую нашей армией территорию. Мы делаем всё возможное, чтобы разъяснить искренне заблуждающимся их ошибки. Постоянно вещает на временно занятую сепаратистами территорию станция правительственной Главной вещательной корпорации. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю ведёт она свои передачи. Но инсургенты боятся голоса правды. Примитивными устройствами кустарного производства они пытаются глушить наш сигнал. Мы обращаемся к операторам и журналистам этой передвижной станции.

(В кадре – молоденькая рыжеволосая девушка в мешковатом комбинезоне. Одежда на ней гражданская, на шее – полукольцо наушников с изогнутой веточкой миниатюрного микрофона.)

– Представьтесь, пожалуйста, dame корреспондент.

– Катарина, старший корреспондент-обозреватель Главной вещательной. Катарина Фе…

– Достаточно просто Катарина. Совсем необязательно сообщать вашу фамилию нашим визави по ту сторону разграничительной линии.

– Да, конечно, вы правы.

(Девушка смеётся.)

– Катарина, над чем вы сейчас работаете?

– Мы готовим блоки новостей и небольшие аналитические программы. Стараемся затрагивать самые острые вопросы.

– Например, какие?

– «Что несёт вам отделение?», «Правда и ложь о жизни за «зелёной линией», «Как сепаратисты извращают историю…».

– Что же конкретно вы говорите?

– Ну, мы показываем повседневную жизнь на планете под нашим контролем. Показываем, что работают все добывающие и горнообогатительные предприятия, создаются новые рабочие места, экспорт возрастает с каждым днём, растут реальные доходы людей. Показываем школы, больницы, магазины, ресторанчики… ну, знаете, где проходит повседневная жизнь людей. Разоблачаем ложь о концентрационных лагерях и газовых камерах. Многие простые люди передают приветы своим родным и близким, оставшимся на временно неподконтрольной нам территории. Сепаратисты ведь лгут, что имперские войска якобы арестовывают всех, у кого родственники оказались в оккупированных районах. Мы даём слово этим людям.

– А что происходит за «зелёной линией»?

– Там – военное положение, комендантский час, нормированное и скудное снабжение. Вот, смотрите – сепаратисты даже напечатали свои собственные деньги!

(На экране – аляповатого вида розоватые и голубые купюры с изображениями Черчилля, Рузвельта и Сталина.)

– Они делают настоящий фетиш из давно канувших в Лету событий Второй мировой войны. Вы видите – на их денежных знаках напечатаны портреты кровавых диктаторов, ввергнувших мир в нечеловеческую бойню…

– Будем справедливы, дорогая Катарина, Черчилль стал премьером Англии уже после начала боевых действий. Главную ответственность, по-моему, всё-таки несут господа Чемберлен и Даладье…

– Вы совершенно правы. Но это уже вопрос к Герхарду. Он у нас заведует аналитическими программами.

– Благодарю вас, dame Катарина. Господин Герхард! Не откажетесь ли вы…

– Ответить на несколько вопросов? Ну, конечно же нет! Отвечать на вопросы, даже самые острые – это моя профессия.

(Перед камерой – сухопарый, поджарый пожилой офицер со старомодным моноклем. У него погоны оберста.)

– Господин Герхард, вы на действительной военной службе?

– Да, я имею честь быть доцентом кафедры военной истории Академии Генерального штаба имени генерала Гейнца Гудериана. Прибыл сюда для помощи молодым коллегам…

– Скажите, пожалуйста, почему возникла необходимость так подробно говорить о давным-давно минувших событиях Второй мировой? Кого они сейчас могут волновать?

– Гм, я полагаю, ни для кого не секрет, что сепаратисты строят свою лживую пропаганду на утверждении, что наша любимая Империя – наследница якобы «преступного нацистского режима». И для этого они извлекли из-под спуда давно поеденные молью архивные записи, фальсифицировали их и, как говорится, «раздувают старые обиды в новое пламя». Вот и приходится нам, кабинетным историкам, учащим имперских офицеров пониманию логики боя, разъяснять и растолковывать, что на самом деле всё было совсем не так, как пытается внушить, промывая людям мозги, пропагандистская машина инсургентов.

– Не могли бы вы привести небольшой пример?