Охота на принца

– Я те купил в Нью-Йорке, за десять долларов. Сказали, что настоящая швейцарская фирма, будут идти… Они шли ровно до Москвы, а потом остановились. Ни туда ни сюда, пришлось надеть свои, настоящие. Хоть и не швейцарские, но идут обалденно, – с улыбкой объяснил Борисов.

Даже американцы так часто не улыбались в разговоре. Ну прямо невероятно воспитанный сантехник!

– Я тебе не верю, Стас… – упрямо сказала Сюзанна.

Она вообще ничего не понимала. Симпатичный парень, нравится ей, потому и едет с ним… в какой-то задрипанной «Оке», никогда прежде не ездила в такой машине и не думала, что это может случиться. Но ведь он придуряется! Или нет?..

Ехали недолго, минут пятнадцать, машина остановилась во дворе девятиэтажного панельного дома, Борисов вышел, обошел «Оку», открыл дверцу, подал руку, помогая Сюзанне выбраться из тесной клетушки на колесах.

Большого ума не требовалось, чтобы оценить дом – убогое советское строение тридцатилетней давности. Но ведь и в таких домах, случается, живут вполне обеспеченные люди. Борисов взял девушку под руку, повел в подъезд. Лифт вызывать он не стал, объяснил, что на третий этаж проще – по лестнице.

– Ты один живешь там? Снимаешь? – спросила Сюзанна, с опаской поглядывая на грязные, разрисованные неприличными надписями зеленые стены лестничной клетки.

– Это моя родная квартира, двухкомнатная. Родители получили ее, когда я еще в школу не ходил. Живу теперь один.

– А родители?

– В Америке. Старший брат, компьютерный гений, перевез их туда, в Калифорнию, – глазом не моргнув соврал Борисов.

Они поднялись на третий этаж, он открыл замки стальной двери, толкнул ее ладонью, посторонился, жестом предлагая гостье войти. Она шагнула за порог, огляделась и… как будто в прошлое попала. Тесная прихожая, кусок ковровой дорожки, сильно вытертый, вешалка на стене. Наверное, и кухонька тесная, метров пять с чем-то, и комнаты смежные… Лет двадцать назад она и сама жила с родителями в такой же квартире, с такой же мебелью и ковровыми ковриками на линолеуме. Тогда родители еще не были знаменитыми и даже не мечтали об ангажементе в Бродвейском театре, пели в Театре оперетты. Но с тех пор многое изменилось, она успела привыкнуть к другой жизни и сейчас, в свои двадцать пять, была довольно-таки успешной бизнес-леди.

Борисов открыл дверь в комнату, пригласил Сюзанну войти. Она вошла и рассмеялась: ну точно такая мебель была в их квартире!

– И что тут смешного? – спросил Борисов.

– А то… Исторический музей! Я сто лет назад жила в такой же квартире. И стенка была такая же, и диван, и телевизор «Рекорд»… И видик «ВМ-12»…

– Я просто ничего не хочу менять. Привык, это мой дом, он пахнет моим детством. Хочешь перекусить? Могу предложить сосиски с макаронами. Чай. По рюмке водки…

– Чашку чаю, пожалуйста, – сказала Сюзанна, присаживаясь на диван, который подозрительно за–скрипел под ней.

Борисов ушел на кухню, Сюзанна вскочила с дивана, подошла к окну, отодвинула штору, провела пальцем по подоконнику. Палец был в пыли. Она не сомневалась в этом. И уже точно не верила, что Стас живет здесь и работает сантехником. Даже сантехники протирают пыль на подоконниках и уже давно заменили старые совет–ские телевизоры на импортные, они теперь стоят всего ничего. Заменили хотя бы из лени, ведь у «Рекорда» не было пульта управления, чтобы переключить каналы, нужно вставать с дивана. Да и программ у советского телевизора было всего шесть, а каналов в Москве – больше пятнадцати. Для человека, летающего в Америку, купить новый телевизор, современный DVD – раз плюнуть. Да и вообще, женщине несложно понять, что в этой квартире не живут, лишь иногда ночуют. И значит… он точно не тот, за кого себя выдает.

Да к тому же – сосиски с макаронами!.. Сюзанна усмехнулась. Настоящий сантехник из кожи бы вылез, а устроил стол для солидной девушки самый невероятный. Осетрина, икра… Потратил бы тысячу рублей на рынке, двести граммов икры, триста осетрины, знала от сотрудниц что почем на том же Багратионовском рынке. А Стас наивно предлагает сосиски! Интересно, часто ли он сам их ест? Наверное, только тогда, когда приводит в эту квартиру наивных дамочек.

Она снова сидела на диване, когда открылась дверь, вошел Борисов с подносом в руках. На подносе стояли чайник, фарфоровые чашки родом из детства, в хрустальной вазочке – печенье из настоящего. Он поставил поднос рядом с ней на диван, с улыбкой предложил взять чашку.

– Хочешь, поставлю музыку? – спросил Борисов. – Правда, новомодных групп у меня нет, не люблю попсу, но есть пластинки «Битлз», «Роллинг Стоунз», «Баккара», Аманда Лир…

Ну да, еще один монстр из прошлого – стереопроигрыватель «Вега-106» с колонками на мебельной стенке. Нет, нужно разобраться с этим Стасом, кто он на самом деле, а потом уже и думать, стоит ли с ним встречаться или нет.

Она согласно кивнула, встала с дивана, подошла к двери, сунула руку в сумочку.

– Стас, извини, я должна уехать домой, подумать…

– А в сумочке газовый баллончик, да? Как хочешь, Сюзи.

Он поднял руки кверху, показывая свои пустые ладони. Она задом распахнула дверь, вышла в прихожую, глядя на дверь в комнату, левой рукой отперла два замка на входной двери, выскочила на лестничную площадку, резко захлопнув входную дверь, и замерла, прислушиваясь к шагам в квартире. Стас не пытался ее преследовать, помешать уйти, он просто защелкнул замки на двери.

Сюзанна могла бежать на Можайку и ловить машину, чтобы добраться домой, но что-то не хотелось. Он понял, что у нее в сумке газовый баллончик. Он принес чай, печенье… И – ни слова плохого, ни жеста оскорбительного она не слышала и не видела, да, честно говоря, и не ожидала увидеть.

Она прислонилась спиной к стенке, задумалась. И вдруг вспомнились его слова о том, что женщины могут хотеть что-то другое, славы, денег… Обижен? Обжегся и теперь проверяет? Очень даже похоже. Но если проверяет, значит, хочет убедиться… Можно было обидеться, ее, солидную девушку, – проверяет?! Но ведь он тоже ничего о ней не знал. И теперь точно никогда не позвонит ей.

Сюзанна оторвала свою спину от зеленой стены, решительно нажала кнопку звонка. Потом еще, и еще раз. Дверь распахнулась, насколько позволяла длина цепочки.

– Ты боишься меня? – с удивлением спросила Сюзанна.

– Да мало ли… Может, за тобой целая банда стоит, – с улыбкой ответил Борисов.

Он даже теперь улыбался!

– Дай мне номер своего мобильника. Я сама тебе позвоню.

Она достала из сумочки блокнотик, авторучку, приготовилась записывать.

– Пожалуйста. Восемь, девятьсот три…

Она старательно записывала, но потом взглянула в его красивые серые глаза, торопливо сунула блокнотик и авторучку в сумочку.

– Открой, Стас.

Он снял цепочку, распахнул дверь. Сюзанна вбежала в прихожую, бросила сумочку на пол, порывисто обняла Борисова. Они целовались минуты две, а потом Сюзанна сказала:

– Я посмотрела, как живет скромный сантехник. Давай выпьем по рюмке водки, а потом пойдем погуляем?

– Хорошо, – согласился Борисов. – Правда, мне понравилось целоваться с тобой, вот я и подумал…

– Не рановато ли? А ухаживать за девушкой, цветы охапками дарить?

– Как наши миллионеры? Они киосками дарят, интересно, что с этими цветами потом девушки делают?

– Да не важно, главное, они всю жизнь помнят об этом.

– А что лучше: жить или помнить о былой жизни?

– Ты демагог, Стас. Ну так угостишь девушку или нет? Правда, я предпочитаю джин с тоником, но… Все так необычно сегодня…

Борисов галантным жестом пригласил Сюзанну на кухню, даже стул отодвинул, чтобы она села. Потом открыл холодильник, достал запотевшую бутылку водки, подумал и сунул ее обратно в холодильник. Сюзанна не успела удивиться странному решению, потому что в следующее мгновение Борисов достал бутылку джина «Гордонс» и пластиковую емкость с тоником.

– Сантехники тоже предпочитают джин? – язвительно поинтересовалась она.

– Желание дамы для настоящего сантехника – закон, – с дурашливым пафосом сказал Борисов. – Купил в аэропорту на всякий случай, ну вот и пригодился джин.

– Ты сам прямо как джинн.

– Спасибо за комплимент, Сюзи.

– Дурацкое имя, да? Родители придумали, они же артисты, выпендрились…