Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Свидание в Хэллоуин

Год написания книги
2008
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 16 >>
На страницу:
6 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Астра шла по желтой от падающей листвы аллее, вдыхая горький и пряный запах осени. Моросил дождик, прохожие открывали разноцветные зонтики. Маленький мальчик неуклюже шагал рядом с матерью, держа в руке букет кленовых листьев. Поравнявшись с Астрой, он поднял голову и пристально, слишком серьезно для ребенка посмотрел ей в лицо.

– Тетя плачет, – картавя, заявил он.

Разве? Астра провела рукой под глазами. Это не слезы… просто осенний дождь.

Она свернула к первой попавшейся остановке и, не глядя, села в раскрывший двери троллейбус. Какая разница, куда ехать? Люди в салоне казались ей театральной массовкой. Будто кто-то нарочно одел их в подобающие случаю костюмы и велел вести себя определенным образом. Реплики, звуки, жесты – все заранее отрепетировано, согласовано. Астра наблюдала за ними, как зритель, купивший билет на спектакль. Спустя некоторое время она вышла.

Все происходило не с ней – с кем-то другим, такой же внешности, с такой же походкой, как у Астры Ельцовой, в ее брюках и куртке, с ее сумкой через плечо. Она не замечала падающих с неба капель, не думала, куда направляется, и почти ничего не видела. Не слезы застилали ей глаза – бьющие в лицо небесные брызги.

Дождь усилился. Ища укрытия, она забрела под навес и не сразу сообразила, что ноги сами принесли ее на вокзал. Группы людей беспорядочно передвигались; она пристроилась к пожилому человеку деревенской наружности, в сапогах, в потертом пальто, в засаленной фуражке с пуговкой, – именно потому, что раньше постаралась бы держаться от него подальше. Теперь у нее все другое: пристрастия, симпатии, привычки.

Старик не обращал на нее внимания – он торопился на поезд. Астра старалась не отставать. Успеть сесть в тот же вагон, что и дед в фуражке, стало вдруг для нее очень важно. Ей пришлось ускорить шаг и даже поработать локтями. Только плюхнувшись на твердое сиденье электрички напротив старика, она перевела дух. Решила: «Выйду на той же станции, что и он». Это судьба послала ей знак, словно кто-то невидимый произнес: «Иди за ним!» И Астра пошла.

По какой причине ее взгляд упал именно на этого человека? Ведь ничего случайного на самом деле не происходит…

Камышин

Матвей приезжал в Камышин, чтобы побыть в другом измерении – так он называл жизнь вольную, близкую к природе, не обремененную мыслями о бизнесе, о деньгах, о завтрашнем дне, неторопливую, размеренную. Его порой так тянуло в дом бабушки Анфисы, к печке, в которой трещат душистые поленья, к столу, уставленному простой деревенской едой, что он бросал все, садился в машину… и успокаивался, только открывая калитку в заросший шиповником и малиной двор.

Здешняя осень была особенно хороша. Сады пожелтели и поредели, в них стоял крепкий дух палой листвы, зимних яблок и костров. Матвею нравилось допоздна сидеть на пороге, смотреть на лунный свет, на тень старой яблони на стене дома, слушать, как где-то на соседней улице играет гармонь, рассыпаясь в прохладной тишине вечера, и предвкушать крепкий здоровый сон.

Иногда заглядывал на огонек Прохор. В чисто прибранной, уютной кухне с большой, расписанной синими цветами печью, с голубенькими ситцевыми занавесками на окнах он чувствовал себя как дома.

– Уж больно ты правильный! – хрипел дед, угощаясь чаем с душицей. – Не куришь, самогонку не уважаешь. Бабы у тебя нету. Почему бобылем ходишь, скажи?

– Не нагулялся еще, – отшучивался Матвей.

– Дак… умному мужику жана в энтом не помеха. Гуляй себе, сколь душа просить! А дом без хозяйки чахнеть. Опять же стряпать кто-то должо?н, портки стирать. Тебе кто стираеть? Мать, поди?

– Машина. Теперь, дед, все машины делают – и посуду моют, и стирают, и гладят. Женитьба выходит из моды!

– Э-э, ты меня не дури. С машиной в постель не ляжешь, и дитё она родить не можеть. Как же без потомства?

– На земле и так людей много, – вздохнул Матвей. – Перенаселение!

– Чаво-о?

Когда дед не понимал, о чем речь, он прикидывался глухим.

Карелин действительно не хотел жениться. Связать себя с посторонней женщиной на долгие годы, подстраиваться под ее характер? Слишком сложно. Да и детей растить – задача не из легких. Его поражало, что среди «неблагополучных» подростков растет процент мальчишек из интеллигентных и обеспеченных семей. Чего им не хватает? Они не знают голода, щеголяют в дорогой одежде, имеют ролики, велосипеды, книги, магнитофоны, фотоаппараты и компьютеры. Школа с ними возится, родители им потакают, а «детишки» норовят слоняться по улицам, задирая прохожих, распивать водку в подвалах, покуривать «травку», нюхать всякую отраву. Что за интерес они находят в мелком воровстве, в сквернословии, в беспричинно жестоких драках? Надоела спокойная жизнь и отсутствие проблем?

«Неужели я перестаю понимать подрастающее поколение? – спрашивал себя Матвей. – Становлюсь ворчливым занудой? Критиковать молодежь – признак старости!»

Вместо бесполезных поучений он вовлекал ребят в мужские игры – экстремальные условия можно создать разными способами. Не обязательно при этом нарушать закон, злоупотреблять алкоголем или без повода пускать в ход кулаки. Есть средства куда более изысканные.

– У тебя сахар нормальный есть? – вмешался в его размышления Прохор. – Твердый, а не энтот… рафинад?

Карелин достал из шкафчика глиняную сахарницу, поставил на стол. У деда аж глаза заблестели. Молодой сосед вызывал у него восхищение – самовар бабкин не выбросил, а, наоборот, начистил до блеска; чай наливает из чашки в блюдце, по-старинному, да и в сахаре толк знает.

Через окно в кухню донесся громкий собачий лай. И Прохор застыл, не донеся до рта размоченный кусок сахара.

– Кажись, Бешеный опять прибег сюды! Не дай бог, покусаеть моего Тузика! – Он приподнял занавеску и выглянул в темноту за окном. – Не видно ни зги!

– Что еще за Бешеный?

– Та пес лохматый! Я его отродясь здеся не видывал. Откудова он взялся на нашу голову? Бяжить навстречу, глазищи вытаращить, слюна из пасти текеть – аж мороз по коже! Я слыхал, его в лесу больная лиса покусала. Правда, аль нет, кто знаеть?

– Если он бешеный, может и на людей наброситься, – сказал Матвей. – Застрелить бы не мешало.

– У тебя ружжо есть?

– Нет. Надо ветеринарную службу вызвать.

Старик зашелся то ли сухим кашлем, то ли смехом. Какая служба? Кто это приедет на ночь глядя собаку ловить? Ну и скажет же сосед такое! Будто с луны свалился.

Матвей неожиданно встревожился. С бешеным псом шутки плохи.

– У мужиков поблизости ружья есть? – спросил он.

– Если и были, то пропиты давно. Местные все наскрозь Матрениным самогоном пропиталися!

– И большой этот пес?

– Во какой! – Прохор развел руки в стороны. – Прямо чудище! Шерсть дыбом торчить, клыки наружу… ужасть! Если ему малец какой попадется – кранты, заикой станеть. А если баба брюхатая – разродиться посередь дороги. Только у нас тута редко ходють.

В подтверждение или, напротив, в опровержение его слов на улице раздался истошный женский вопль. Матвей, как был, в майке, шортах и тапочках, вскочил и выбежал вон. Старик, кряхтя, поднялся, засеменил следом. В сенях дверь была настежь, со двора пахну?ло холодом. Сентябрь – не август, осень свое берет.

Единственный уцелевший фонарь в конце улицы светил тускло, желтый круг от него не мешал темноте скрывать происходящее от людских глаз. Пронзительное тявканье Тузика глушили злобный рык и остервенелый лай других собак.

– Тузик! Тузик! Ко мне! – сипло кричал Прохор в ночной мрак. – Ах ты, неслух! Ужо я тебе покажу! Погоди у меня!

Тузик заливался лаем, ему наперебой вторили псы с окрестных дворов. Из всего этого собачьего хора отчетливо выделялся яростный, захлебывающийся бас, который, несомненно, принадлежал Бешеному. Женщина больше не издала ни звука. Не слышно было и Матвея.

– Эй, сосед! – позвал старик. – Ты живой?

Внезапно в собачьем ансамбле что-то изменилось. Гавканье огромного пса стихло, его сменил вой, оборвавшийся на высокой ноте. Откуда-то из придорожных кустов стремительно выкатился Тузик и радостно бросился в ноги хозяину. За ним к калитке, тяжело ступая, подошел Матвей… с женщиной на руках.

– Где та зверюка? – опасливо косясь по сторонам, спросил Прохор.

– Прибил, кажется. Утром поглядим. Женщине плохо… надо бы проверить, нет ли укусов. А то придется срочно в больницу везти.

Дед суетливо заковылял вперед, открыл дверь. Матвей внес пострадавшую в горницу, уложил на диван.

– Кто такая? Знаешь ее?

– Не видал, – покачал головой Прохор. – Не нашенская! И по одеже – городская фифа. Чево она здеся забыла?

– Может, в гости к кому-нибудь приехала? А по дороге на нее пес накинулся, напугал до смерти. В обмороке она. – Матвей со знанием дела проверил, нет ли на теле незнакомки укусов. Вздохнул с облегчением. – Кажется, обошлось! Неси воду, Прохор Акимыч, будем даму в чувство приводить.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 16 >>
На страницу:
6 из 16